Я смотрела на коробку в его руках, догадываясь, что внутри. Сделав круг, я вернулась туда, где была.
Он видел мое замешательство, но продолжал протягивать мне коробочку. Мы долго стояли так, не двигаясь, прежде чем я тихо сказала:
– Я не могу это взять.
Он не опустил руки, глядя на меня так пристально, что его давящий взгляд, казалось, проникал в самое сердце.
Внезапно четвертый принц, будто увидев что-то за моей спиной, изумленно вскрикнул:
– Четырнадцатый брат!
Испугавшись, я забыла обо всем на свете, кроме деревянной коробки перед моими глазами. В мгновение ока я рефлекторно схватила ее и торопливо спрятала за пазуху, после чего, заставив себя успокоиться, собралась с духом и обернулась, чтобы поздороваться.
Никого?! Я оторопело огляделась по сторонам, но так никого и не увидела. Лишь тогда я осознала, что меня надули.
– Ты обманул меня! – резко обернувшись, крикнула я, не столько от злости, сколько от удивления.
– Оказывается, это и вправду действенно, – усмехнулся он, разглядывая меня. – Ты так сильно боишься четырнадцатого брата?
– Не боюсь, но… – Я осеклась и покачала головой.
Некоторое время я молчала, а затем, опомнившись, торопливо извлекла коробку, собираясь вернуть ему. Четвертый принц косо взглянул на меня и быстрым шагом направился прочь; я же кинулась за ним вдогонку.
– Ты так и будешь преследовать меня до самого выхода? – бросил он, не оборачиваясь. – Тогда, боюсь, четырнадцатый брат точно заметит.
Я тут же замедлила шаг, а затем и вовсе остановилась, провожая взглядом его стремительно удаляющийся силуэт.
Пятидесятый год эпохи Канси
[114], Запретный город
Только-только прошел Праздник фонарей. Во дворце пока не везде сняли расписные фонарики, и на лицах людей еще сохранялись остатки веселья и благодушного настроения.
– На изготовление этого фонаря ушло много сил. Искусно выполненный механизм, легок в обращении – даже картинка наверху, и та вышла из-под руки настоящего мастера, – с улыбкой говорила я десятому и четырнадцатому принцам, рассматривая «фонарь скачущих лошадей»
[115] в своих руках.
– Я знал, что тебе понравится, – улыбнулся десятый принц.
– Поскорее отблагодари десятого брата, – фыркнул четырнадцатый. – Этот фонарь он вырвал у меня из рук.
Я изумленно воззрилась на десятого, а тот, в свою очередь, пристально взглянул на четырнадцатого и заявил:
– Так и знал, что ты подложишь мне свинью! Ты сам выбрал этот фонарь и сказал, что его нужно подарить Жоси.
– Однако хозяин просто выставил его, чтобы все могли им полюбоваться, и не соглашался отдать ни за какие деньги, – скривившись, насмешливо произнес четырнадцатый принц. – Я сдался. Но тут пришел ты и стал изо всех сил показывать, кто ты такой, и сказал, задирая нос: «Господину пришлась по нраву эта вещица», вынуждая хозяина уступить тебе фонарь. Мне было ужасно стыдно за тебя и хотелось поскорее уйти, а тебе еще хватает наглости о чем-то тут говорить.
Поняв, как обстоит дело, я протянула фонарь десятому принцу и едко сказала:
– В моих руках это лишь забавная вещица. Для хозяина лавки же это настоящее сокровище, так что верни ему фонарь.
Десятый снова взглянул на четырнадцатого принца со словами:
– Я принес его и теперь должен отнести обратно? Прими его в подарок!
Не успела я ответить, как девятый принц, все это время молча стоявший рядом, равнодушно произнес:
– Это всего лишь фонарь, что такого в том, что он его взял? И деньги за него были уплачены. Зачем так упорствовать?
– Поскорее верни его, – со смехом уговаривала я десятого, делая вид, что не слышу девятого принца.
Видя, что я настроена серьезно, десятый принц нахмурился, взял фонарь и беспомощно вздохнул:
– Вернуть-то верну, но я столько сил зря потратил.
– А ты стоял рядом и даже не попытался его отговорить? – сердито накинулась я на четырнадцатого.
– Спроси у него, отговаривал я его или нет, – ответил четырнадцатый принц, указывая на десятого. – Но он не желал слушать. Я знаю, что если ему что-то втемяшилось в голову, то, кроме царственного отца, он слушается лишь троих человек. Как назло, я в их число не вхожу.
– Кто эти трое? – хором спросили мы с десятым принцем, улыбаясь.
Девятый принц тоже заинтересованно прислушался.
– Восьмой брат, – начал перечислять четырнадцатый, весело глядя на десятого. Тот промолчал, и четырнадцатый принц продолжил, указывая на меня: – Жоси.
Десятый принц взглянул на меня, радостно хихикнувшую, и вновь промолчал. Я с улыбкой взглянула на четырнадцатого принца, и он, едва сдерживая смех, закончил:
– А последняя – та, кто в детстве была твоим заклятым врагом, а сейчас является десятой госпожой.
На лице десятого принца отразилась крайняя неловкость, и он пристально уставился на четырнадцатого.
Я же лукаво покосилась на него и решила сменить тему:
– В этом году Праздник фонарей, должно быть, прошел очень весело? Было что-нибудь интересное?
– Каждый год происходит примерно одно и то же, – равнодушно отозвался четырнадцатый принц. – Почти ничего нового или интересного.
Десятый же с воодушевлением принялся описывать нынешний Праздник фонарей, но тут девятый принц не выдержал и поторопил их двоих, говоря, что пора идти.
Все трое уже собирались уходить, когда откуда-то вдруг примчался тринадцатый принц, бледный как смерть, и, на ходу подворачивая рукава, бросился на девятого принца с кулаками. Четырнадцатый принц поспешно преградил ему путь, крича:
– Тринадцатый брат, дворец – не место для драк!
Отступив на несколько шагов назад, девятый принц, глядя на тринадцатого, произнес с холодной усмешкой:
– Четырнадцатый брат, пусти его! Сегодня я наконец посмотрю, насколько он смел.
Задыхаясь от гнева, тринадцатый принц вырывался из рук четырнадцатого, но тот крепко обхватил его и не пускал.
– Да в чем дело? – поинтересовалась я у десятого принца.
– Кто же знает? – растерянно замотал головой он, а затем вдруг со смехом добавил: – Вот тебе и «что-нибудь интересное».
Я хмуро покосилась на этого любителя свар и беспорядков. Затем быстро огляделась по сторонам. Пока что кругом никого, но, если они и дальше продолжат так шуметь, император Канси очень скоро узнает о том, что здесь происходит, поэтому я подтолкнула десятого принца:
