– Поскорее уведи отсюда девятого принца.
Десятый принц отнесся к моей просьбе без восторга, но я злобно взглянула на него, и он с видимой неохотой двумя руками приобнял его и повел к выходу из дворца со словами:
– Если тринадцатый брат впал в неистовство, то разве ты, девятый брат, должен следовать его примеру? Зачем опускаться до его уровня? Пойдем, у нас еще есть дела за пределами дворца.
Он продолжал говорить, уводя девятого принца все дальше и дальше.
Четырнадцатый принц крепко держал тринадцатого до тех пор, пока фигуры девятого и десятого окончательно не скрылись из виду, а затем ослабил хватку, впрочем, так и не выпустив его за руку.
– Зачем ты помешал мне ударить эту скотину? – гневно воскликнул тринадцатый принц.
– Если бы вы подрались во дворце, раздулся бы огромный скандал, – вздохнул четырнадцатый. – Боюсь, это бы плохо отразилось на барышне Люйу.
Лишь после этих слов тринадцатый принц немного успокоился и сердито произнес:
– Я только вчера вечером обо всем узнал, и сегодня, когда я внезапно увидел его, гнев ударил мне в голову и кулаки зачесались.
Тринадцатый принц напустил туману, и я ничего не понимала. Каким боком здесь оказалась замешана Люйу?
– Что, в конце концов, произошло? – быстро спросила я.
Четырнадцатый принц неловко взглянул на меня и ничего не ответил. Тринадцатый же после недолгого молчания искренне сказал:
– Большое спасибо, четырнадцатый брат.
– Я еще не успел поблагодарить тебя за то, что помог мне в прошлый раз, и ты не должен благодарить меня, – смущенно ответил четырнадцатый принц. – Тем более что девятый брат сделал это, будучи пьяным.
Слушая их разговор, я посмотрела на сконфуженное лицо четырнадцатого и вспомнила о том, что девятый был редкостным развратником. Изумленная до глубины души, я спросила, не в силах поверить:
– Девятый принц что-то сделал с Люйу? Разве она не выкупила себя давным-давно и не стала свободной? Да и до этого она продавала только свое искусство, но не себя, разве нет?
Четырнадцатый принц неловко покосился на меня и поинтересовался:
– Зачем ты, незамужняя девица, так настойчиво расспрашиваешь об этом?
– Это случилось вечером, во время Праздника фонарей, – ответил мне тринадцатый принц. – Этот подлец наткнулся на Люйу и, ослепленный похотью, начал силой принуждать ее. К счастью, четырнадцатый брат шел мимо и выручил ее.
– Я знала, что девятый принц весьма развратен, – гневно воскликнула я, глядя на четырнадцатого принца. – Но не думала, что настолько! Стоит ему наткнуться на красивую девушку, и он начинает творить безобразие. Вот же негодяй с черным сердцем!
– Жоси! – сурово прикрикнул на меня четырнадцатый принц.
Я тут же прикусила язык, но, продолжая злиться, сказала тринадцатому принцу:
– Лучше всего будет найти нескольких человек, которые подстерегут девятого принца за пределами дворца, накинут ему на голову холщовый мешок и хорошенько изобьют, сохранив это в тайне.
– Жоси, замолчи! – сердито крикнул четырнадцатый принц. – Раз уж сама Люйу согласна уладить все миром, лучшим решением будет просто замять это дело. Какой смысл создавать все больше и больше шума? Неужели ты хочешь, чтобы об этом происшествии узнала вся столица? Да и в конце концов, слухи о том, чего на самом деле не было, повернут все так, будто что-то все-таки случилось. Как ты хочешь, чтобы Люйу смотрела людям в глаза?
Тринадцатый принц долго молчал, а затем сказал, обращаясь к четырнадцатому:
– Иди и скажи ему, что, если он снова будет творить безобразие, я разберусь с ним, даже если потом царственный отец велит высечь меня.
– Этого больше не повторится, – пообещал четырнадцатый, кивая.
Снова поблагодарив четырнадцатого принца, тринадцатый в спешке ушел, внутренне кипя от гнева.
Дождавшись, пока он скроется за углом, четырнадцатый повернулся ко мне и принялся браниться, показывая на меня пальцем:
– И откуда ты такая храбрая? Осмеливаешься поносить принца? У тебя что, несколько голов, что можно отрубить и еще останется?
Я лишь молча глядела на него, и он смягчился:
– На самом деле во всем нельзя винить только девятого брата. В тот вечер он выпил лишнего, а его сосед за столом, как оказалось, знал о происхождении Люйу и о том, чем она занималась раньше. Кроме того, кое-кто подначил его, мимоходом заявив, что ей покровительствует тринадцатый господин, а девятый господин ей неинтересен. Вот разум девятого брата и затуманился, а потом он потерял над собой контроль.
Я ухмыльнулась, глядя в потолок, и саркастически произнесла:
– Стало быть, всему виной сама Люйу с тринадцатым принцем. Сегодня я и вправду узнала много нового.
С этими словами я развернулась, чтобы уйти.
– Я спас Люйу, и на меня же сыплются все шишки! – возмутился четырнадцатый принц. – Девятый брат не разговаривал со мной несколько дней, а теперь и ты сердишься. Знал бы заранее – и вмешиваться бы не стал.
Я замерла, раздумывая о ситуации, в которой он оказался. Обернувшись, я виновато улыбнулась:
– У меня тоже от злости помутился разум. Мне стоит поблагодарить тебя.
Он лишь хмыкнул в ответ, и я со смехом предложила:
– Может, выбранишь меня, сорвешь злость?
– Ах ты… – начал было четырнадцатый принц, указывая на меня пальцем, но осекся и лишь вздохнул, – Неохота связываться!
С этими словами он развернулся и ушел.
Кое о чем поразмыслив, я бросилась его догонять. Услышав сзади топот, четырнадцатый принц обернулся и, дождавшись, пока я поравняюсь с ним, спросил:
– Ну что еще?
– Боюсь, что, зная темперамент девятого принца, все не закончится так просто… – протянула я.
– Раз уж я помог ей тогда, то собираюсь помогать до конца, – перебил он. – Я уже поговорил с девятым братом сам и попросил восьмого брата сделать то же самое. Как бы то ни было, девятый брат должен сдерживаться из уважения к нам.
– Благодарю, – торопливо склонилась я в почтительном поклоне.
– Вы с Люйу виделись всего однажды, – с улыбкой произнес принц. – Почему тебя так заботит ее судьба?
– Она талантлива и обладает выдающимися моральными качествами, – ответила я. – Хотя мы не близкие друзья, мы обе женщины, и я не могу просто смотреть на то, как ей наносят обиду, что уж говорить о тринадцатом принце.
– Твой нрав остался прежним, – вздохнул четырнадцатый, покачав головой. – Тебя совсем не заботит собственное положение – ставишь себя в один ряд с какой-то певичкой.
Тут мы оба вспомнили, как однажды повздорили из-за Люйу в кабинете восьмого бэйлэ, и тут же рассмеялись, глядя друг на друга.
