Пока я была поглощена своими мыслями, Юйтань подошла к дверям и, выглянув наружу, отодвинула занавесь, а затем распахнула окно. Теперь можно было беспрепятственно наслаждаться окружающим пейзажем. Я пила чай, наблюдая за девушкой, и молча ждала.
Закончив, она села обратно на свое место возле меня и, пригубив чай, негромко сообщила как ни в чем не бывало:
– Сегодня Его Величество спросил господина Ли, кому следует отдать титул наследного принца.
Я легонько кивнула, веля ей продолжать.
– Господин Ли порекомендовал восьмого господина.
Стоило ей произнести эти слова, как моя рука дрогнула, и чай пролился мне на грудь. Отставив чашку в сторону, я достала платок и принялась торопливо вытирать платье. Юйтань тоже извлекла свой платочек и бросилась помогать. Опустив голову, я на какое-то время застыла, бездумно глядя себе под ноги. Затем мы с Юйтань заговорили о чем-то постороннем, кажется, о том, какие узоры вышивки лучше всего смотрятся на носовых платках, а какие вульгарны, обсудили, кто во дворце лучше всех делает эскизы вышивки, чей вышитый платок самый красивый…
Поздно вечером, когда мы наконец разошлись по комнатам, я поняла, что все это время мое сердце бешено билось в тревоге. Я закрыла глаза, но не ощутила ни малейшего желания спать.
На следующее утро, приводя себя в порядок, я увидела в зеркале свое мертвенно-бледное лицо и яростно вымазала его румянами. В голове не прояснилось, даже когда я явилась в дворцовый зал на службу. Ли Дэцюань несколько раз вопросительно посмотрел на меня, и лишь после этого я наконец заставила мысли успокоиться.
С самого утра император Канси молча сидел, погруженный в собственные думы. Я постоянно приносила горячий чай, а затем уносила ту же чашку с нетронутым напитком, меняя на новый. Так я носила чашку за чашкой, но Его Величество не двигался, ни разу не сменив позы. Сегодня возле императора находились лишь мы с Ли Дэцюанем. Тот также замер у трона с каменным выражением лица, будто подражая Его Величеству.
Из переднего зала пришел евнух и объявил:
– Второй принц прибыл и ожидает снаружи.
– Пусть войдет, – равнодушно ответил император Канси.
Войдя, Иньжэн тут же упал на колени. Император молча глядел на него. За два месяца заключения принц заметно похудел, и на его бледном лице была написана тревога.
Прошло немало времени, прежде чем Его Величество встал и произнес:
– Следуй за нами.
Он двинулся во внутренние покои. Иньжэн, торопливо вскочив на ноги, поспешил следом.
Ли Дэцюань жестом велел мне закрыть за ними дверь, а затем подошел ближе и тихо сказал:
– Чуть погодя попробуй уговорить Его Величество поесть.
С этими словами он также скрылся во внутренних покоях.
Я осталась тихонько стоять снаружи. Глядя на трон, на котором только что сидел император Канси, я думала: неужели он стоит всего этого? Наверное, да. Даже я в былые годы пахала как вол, надеясь занять пост главы отдела. Приходилось сдавать всевозможные экзамены, подтверждающие квалификацию, поддерживать отношения с подчиненными и вышестоящими – все это изматывало меня почти так же сильно. Конечно, это было не то же самое, но разве мы все не крутились как белки в колесе ради собственных интересов? Просто в случае императорских сыновей главный приз был гораздо серьезнее, и цена, которую следовало заплатить ради победы, также была весьма высока. Возможно, мне и вовсе не стоило задаваться вопросом в духе «Стоит ли игра свеч?». Сколько людей действительно способно отказаться от погони за славой и богатством? А даже если таковые и найдутся, то чем они займутся в освободившееся время? Не уйдут же они в отшельники или монахи, верно? Если все решат уйти в монахи и не останется мирян, которые бы из кожи вон лезли, чтобы урвать свой кусок счастья, то кто будет содержать всех этих отшельников и монахов?
Пока я блуждала по лабиринту своих мыслей, рожденных пустившимся вскачь воображением, из-за двери внезапно послышался плач Иньжэна. Я внимательно прислушалась, но доносившиеся изнутри голоса были слишком тихими. Не в силах ничего разобрать, я перестала прислушиваться. Я знала, что император Канси рано или поздно смягчится. Похоже, пришло время.
Прошло немало времени, прежде чем наследный принц наконец показался у дверей. Я поспешно отодвинула створку в сторону и согнулась в поклоне, провожая его. Снаружи принца встретили и препроводили под стражу. Я немедленно велела ожидающей снаружи Юйтань заварить чай и приготовить легкие закуски, подробно объяснив, что и как нужно сделать.
Вскоре, держа в руках поднос с чаем и сладостями, я тихо вошла во внутренние покои. Его Величество стоял у окна. Я опустила поднос на низкий столик, стоявший на кане
[55]. Затем коротко взглянула на Ли Дэцюаня, и тот кивнул мне.
Согнув спину в поклоне, я приблизилась к императору и мягко произнесла:
– Ваше Величество, эти рулеты приготовлены из высушенных и измельченных тычинок лотосов, которые так понравились вам летом, когда вы любовались лотосами. Они имеют нежный и изысканный лотосовый вкус. Прошу, Ваше Величество, попробуйте.
Император Канси выслушал меня и, ничего не ответив, подошел к столику. Ли Дэцюань первым снял пробу, а затем взял серебряные палочки и положил оставшиеся рулетики на блюдце перед Его Величеством.
Император съел одну штучку и взял в руки чайную чашку.
– Что было добавлено в чай? – спросил он, сделав глоток. – Почему он сладок, но я в то же время ощущаю легкую горечь?
Я поспешно поклонилась, намереваясь ответить, но Ли Дэцюань опередил меня:
– Вчера Жоси спросила вашего покорного слугу, будет ли ей позволено заварить чай с сушеными листьями гинкго. Когда я спросил ее о причинах, она ответила, что в последнее время Ваше Величество мучает кашель и в вашем сердце присутствует излишний жар, однако Ваше Величество не обращает на это внимания, считая это лишь легким недомоганием. Как известно, любое лекарство одно лечит, а другое калечит, поэтому лучше заварить чаю с листьями гинкго – это и просто, и действенно. Ваш покорный слуга справился у придворного лекаря, и тот подтвердил пользу подобного средства, потому я сразу же дал Жоси свое дозволение.
