– Прекрати морочить Миньминь голову, иначе когда-нибудь я запутаюсь во всей этой лжи. Сейчас она уже изъявила желание учиться у меня петь арии.
– Ну так научи ее той арии, что ты пела тогда десятому брату, – засмеялся четырнадцатый принц.
Вздохнув, я покачала головой:
– Не знаю, как потом я смогу ей все объяснить? И простит ли она меня?
С этими словами я повернулась и вышла на улицу, ощущая, что падаю духом. Разве у прежних нас в жизни было столько хлопот? А ныне нам приходится быть предельно осторожными, контролируя каждый свой шаг, и везде подстерегали ложь, предательство и кровь. Я всегда думала, что раз знаю историю, то смогу держаться в стороне и избежать бед; однако в конце концов я волей-неволей оказалась вовлечена.
Во второй половине дня Миньминь прислала ко мне слугу с просьбой прийти, передав, что, поскольку принц уезжает сегодня вечером и увидеться мы сможем лишь спустя три месяца, нам стоит встретиться, не теряя драгоценного времени. Я смотрела на Миньминь и улыбалась ей, но в душе мне было горько. Она так добра и чиста душой, но однажды узнает, что я использовала ее, и сможет ли она потом так же легко верить людям?
Звезды низко висели над необъятной степью, и ветер трепал высокие травы, заставляя их танцевать. Миньминь вышла из лагеря вместе со мной и четырнадцатым принцем. Каждый из нас троих для вида вел под уздцы лошадь. Мы медленно шли вперед, как сзади вдруг раздались чьи-то быстрые шаги. Я вздрогнула и обернулась. Нас нагонял восьмой принц, и я остановилась, дожидаясь, пока он поравняется с нами. Миньминь же испугалась и одним прыжком оказалась перед четырнадцатым принцем, загораживая его собой.
Я поспешно обратилась к Миньминь:
– Гэгэ, все в порядке, восьмой принц знает о нас.
Выражение лица девушки смягчилось, и она, повернув голову, сказала четырнадцатому принцу:
– А ты не самого низкого происхождения – уезжаешь, а тебя провожаем я и сам восьмой бэйлэ.
– Что вы, что вы, – хихикнул четырнадцатый принц.
Восьмой принц забрал у меня из рук поводья и пошел рядом, а четырнадцатый, наоборот, ушел вперед. Сделав несколько широких шагов, я догнала его, оставив восьмого принца с Миньминь позади.
Мы с четырнадцатым принцем молчали, и Миньминь решила, что мы слишком опечалены предстоящим расставанием. Она приблизилась и, потянув меня за руку, но глядя на принца, воскликнула:
– Если ты действительно имеешь серьезные намерения, то по возвращении хорошенько подумай о том, как попросить у Его Величества отдать тебе Жоси. Когда я смотрю на ее страдания, мое сердце не выдерживает!
Мне нестерпимо захотелось сменить тему, и четырнадцатый поспешно сказал:
– Все, мне пора, я поехал.
Он оглянулся на восьмого брата, и тот с улыбкой кивнул ему. Затем четырнадцатый принц посмотрел на Миньминь, на меня и улыбнулся:
– Я навек сохраню в памяти вашу доброту и при случае обязательно отплачу.
– Для меня важна лишь Жоси, – скривилась Миньминь. – Если ты действительно хочешь отблагодарить меня, то пообещай в будущем хорошенько о ней заботиться, и этого будет достаточно.
Четырнадцатый принц неловко улыбнулся и промолчал. Кивнув мне, он сел на коня, подстегнул его и двинулся в путь. Я пристально следила за его удаляющимся силуэтом, думая: ну вот, один камень с души свалился, и теперь нужно хорошенько обдумать мои отношения с восьмым принцем.
Силуэт четырнадцатого принца давно исчез, а я все смотрела в ту сторону, и Миньминь легонько потянула меня за предплечье и мягко сказала:
– Пойдем обратно.
Отвернувшись от горизонта, я обернулась к ней и, мучимая угрызениями совести, выпалила:
– Гэгэ, если вдруг настанет день, когда ты поймешь, что я поступила плохо, сможешь ли ты простить меня? Будешь ли относиться ко мне так же, как сейчас?
Миньминь озадаченно вытаращилась на меня, не понимая, чего это я, но всерьез задумалась, а затем ответила:
– Не знаю, смотря в чем будет заключаться твой плохой поступок. А что такого плохого ты можешь мне сделать?
Я торопливо замотала головой и сказала с деланым смехом:
– Я просто спросила. Всякая, кого называют «гэгэ», имеет высокое положение, но и гэгэ однажды могут ненароком чем-то обидеть, поэтому я хочу заранее попросить прощения.
– К счастью, я считаю тебя своей близкой подругой. Так к чему этот разговор? – насупилась Миньминь.
Она отпустила меня, повернулась и пошла назад.
Я поспешно схватила ее за руку и пошла рядом.
– Я тоже считаю тебя своей близкой подругой, потому и боюсь!
Она замедлила шаг и, перехватив мою руку покрепче, сказала, глядя на меня:
– Если мы, дети степей, признаем кого-то своим другом, то мы не откажемся от него так легко.
Глядя ей в глаза, я кивнула, и мы обе улыбнулись. Только вот улыбка Миньминь была открытой и великодушной, тогда как моя вышла немного напряженной.
Все это время восьмой принц молча шел за нами. Возле монгольского лагеря мы расстались с Миньминь, и она ушла в свой шатер. Я проводила ее фигуру взглядом, и мне тоже захотелось домой.
– Зайди ко мне в шатер, посиди немного, – мягко попросил восьмой принц.
Подумав немного, я едва заметно кивнула, и мы двинулись к нашему лагерю. Восьмой принц шел впереди, я следовала за ним.
Велев Ли Фу встать снаружи, у входа, принц увел меня в шатер. Мы вдвоем молча постояли друг напротив друга, а затем принц, протянув руку, привлек меня к себе. Я прильнула к нему и положила голову ему на плечо, чувствуя легкий запах лекарства. Обеими руками я медленно обхватила его за талию. Все его тело ощутимо напряглось, и он обнял меня еще крепче.
Мы долго так стояли, не произнося ни слова.
– В девятом месяце, когда мы вернемся в Пекин, – прошептал наконец принц возле самого моего уха, – я сразу пойду к отцу и попрошу позволения жениться.
Я ничего не ответила, лишь покрепче обхватила его за талию. Прошло еще немного времени, и он, выпустив меня из объятий, потянул меня к постели, усаживая рядом.
– Как рука? Получше? – спросила я.
Он кивнул:
– Ожог не был серьезным, но оттого, что ранен сын императора, придворный лекарь сильно разволновался и все немного преувеличил. Рана от стрелы также заживает очень быстро благодаря лекарству, купленному девятым братом. Еще полмесяца с небольшим, и я снова смогу ездить верхом. Я обязательно научу тебя держаться в седле до возвращения в столицу.
Я улыбнулась ему и спросила:
– Хочешь, почитаю тебе вслух?
