Книга Алые сердца. По тонкому льду, страница 119. Автор книги Тун Хуа

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Алые сердца. По тонкому льду»

Cтраница 119

И едва успев договорить, вновь без сил упала на подушки. По алым щекам Цяохуэй побежали потоки слез, и она в спешке выбежала наружу, чтобы отдать необходимые распоряжения.

Однако не успели принести ужин, как внезапно пришел тринадцатый.

– Тринадцатый господин желает видеть барышню, – доложила Мэйсян.

Я резко дернулась и, сжавшись у края кровати, тихо сказала:

– Передай ему, что я сплю.

Мэйсян поклонилась и молча вышла.

Занавесь приподнялась, и в комнату вошел тринадцатый господин.

– Вот и мне ты дала от ворот поворот, – улыбнулся он. – Теперь не одному царственному брату чувствовать себя неловко.

Я резко развернулась лицом к стене и попыталась заснуть.

Тринадцатый немного постоял молча, а затем спросил Цяохуэй:

– В чем дело?

Девушка не смогла ответить. Слезы побежали по ее щекам, и она все плакала и плакала, так и не сумев сказать ни слова.

– Жоси, – снова заговорил тринадцатый, – если я сделал что-то не так, скажи прямо. Разве есть что-то, о чем мы не можем сказать друг другу?

Сердце будто полоснули ножом, и все тело била дрожь. Развернувшись, я принялась приподниматься, и Цяохуэй торопливо положила мне под спину подушку.

Я махнула ей рукой, и девушка, поклонившись тринадцатому, тут же удалилась.

– Это не ты сделал что-то не так, а я!

Тринадцатый господин опешил. Подтянув к себе табурет, он сел у кровати и спросил:

– И как это понимать?

Я внимательно взглянула на него. Исхудавшее тело, волосы с проседью, на лице следы пережитых горестей, глубокая скорбь в глазах да еще и недуг в придачу… Не выдержав, я тихонько заплакала.

– Жоси, да что с тобой такое? – воскликнул тринадцатый. – Своими слезами ты мучаешь сразу троих. Один из них – тот, кто любит тебя всем сердцем, а другой – твой будущий ребенок. Как ты можешь быть такой жестокой?

– Сегодня я виделась с восьмой госпожой, – сказала я.

– И что она тебе сказала? – сразу напрягся тринадцатый.

Я вытерла слезы и ответила:

– Она передала мне слова девятого господина: «Половину от всех горестей, что выпадут на нашу долю, заберете себе вы».

Тринадцатый господин немного помолчал, а затем спросил:

– Девятый брат знает о вас с восьмым?

Я кивнула.

– Лучше всех знает четырнадцатый господин, но я думаю, что восьмой не скрывал это и от девятого. Лишь десятый брат, с его невнимательностью, не очень понимал, в чем дело, но думаю, и он в душе обо всем догадывался.

Некоторое время тринадцатый колебался, потом спросил, потупившись:

– До чего тогда дошли ваши с восьмым братом отношения? У вас была… близость?

Я замерла, и в моей памяти мгновенно пронеслись картины прошлого, где мы с ним, взявшись за руки, бродили по степи, обнимали и целовали друг друга. Душа застыла, словно промерзшая насквозь. Вслух же я недовольно произнесла:

– Это так важно?

Он побледнел и вскинул на меня глаза.

– Они не осмелятся распространяться об этом. Если император разгневается, первым пострадает восьмой, так что без крайней необходимости они не будут использовать это, чтобы навредить царственному брату. Кроме того, я полагаю, что это наверняка замысел девятого брата. Зная нрав восьмого, думаю, он бы никогда не дал согласия на подобные действия. Я могу поговорить с ним. Если это то, что тебя тревожит, то будь спокойна, ты можешь на меня положиться.

Меня снова и снова накрывали волны печали. Подушка была уже мокрой от слез. Тринадцатый господин, я не заслуживаю твоей доброты! Внезапно я почувствовала приступ ноющей боли в животе. В глазах потемнело, и я обмякла, не в силах шевельнуться. Тринадцатый в испуге схватил меня за плечи, крича:

– Жоси, Жоси!

Затем он повернулся к двери и заорал:

– Пошлите за лекарем, скорее!

В комнату ворвалась Цяохуэй. Подбежав к моей постели, она смертельно побледнела и испустила крик ужаса:

– Нет!

Она стремительно упала на колени и принялась что есть мочи отбивать земные поклоны, со слезами на глазах умоляя:

– Великий Будда, молю тебя! Ты уже забрал дитя моей госпожи, так пощади же барышню! Цяохуэй готова пройти через любые тяготы и в будущем обещает каждый день поститься до полудня и возжигать благовония.

Тринадцатый господин, такой же мертвенно-бледный, кричал не переставая, подгоняя слуг, чтобы те скорее привели лекаря. Я лишь широко открывала рот, хватая воздух. Через какое-то время я, плача, смогла проговорить:

– Ребенка не спасти!

Тринадцатый резко сдернул тонкое одеяло и увидел, что вся моя юбка уже стала красной. Его руки задрожали.

– Где лекарь? – проревел он.

Его крик еще звучал у меня в ушах, когда в комнату, обгоняя друг друга, ворвались Иньчжэнь с лекарем. Тринадцатый тут же посторонился, давая дорогу. Иньчжэнь обхватил меня руками и гневно спросил у тринадцатого господина:

– В чем дело? Я велел тебе прийти и поговорить с ней, успокоить. Как же ты ее успокаивал?

Не дожидаясь ответа, Иньчжэнь поспешно приказал лекарю Хэ:

– Делай что хочешь, но с ней все должно быть хорошо!

Послушав мой пульс, лекарь Хэ побледнел, не в состоянии унять дрожь в руках.

– И с матерью, и с ребенком непременно должно быть все хорошо, – проговорил Иньчжэнь, выделяя голосом каждое слово. – Иначе я вас всех похороню заживо вместе с ней!

Затем он повернулся к тринадцатому господину и добавил:

– Мы взволнованы, поэтому просим…

– Я понимаю, – быстро ответил тринадцатый.

Он умышленно сказал «я», а не «ваш брат». Иньчжэнь едва заметно кивнул и замолчал. Теперь они оба смотрели только на лекаря.

Лекарь Хэ дрожащим голосом отдал распоряжения о том, какие лекарства приготовить, а затем внезапно повернулся к Иньчжэню и, коснувшись лбом пола, проговорил:

– Ваш подданный может спасти лишь мать.

Когда я услышала его слова, весь воздух, что вдыхала с таким трудом, вышел из моих легких, и я тут же лишилась чувств.

Алые сердца. По тонкому льду

Бескрайняя изумрудная степь, голубое безоблачное небо. Откуда-то налетела целая куча красивых пузырей. Солнечный свет, попадая внутрь, делал пузыри разноцветными: внутри каждого жила маленькая радуга, и их яркость слепила глаза. Их красота казалась нереальной. Они плыли в воздухе, то взлетая к небесам, то опускаясь к самой земле, и я, весело смеясь, гонялась за этими прекрасными пузырями. Прыжок – и я вдруг взлетела, мое тело оказалось таким же легким, как эти пузыри. Хохоча, я забавлялась с окружающими меня пузырьками, которые были словно живые: уносились прочь, когда я гналась за ними, а когда останавливалась, подплывали ближе, дразня меня. Мой смех заполнял все пространство между небом и землей.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация