– Да ну его… – пробормотал командир. Ему не нравилось, что искин обрёл такую свободу воли! Но, с другой стороны… Матиас или Лев тоже бы так возразили.
Горчаков нажал на сенсор замка, и тот, мигнув, засветился зелёным. Командирский доступ – это командирский доступ. Простенькие электронные схемы, к счастью, не имеют самосознания и не спорят.
Валентин открыл дверь и вошёл.
Первое, что он увидел – прозрачный куб модулятора, в котором была выстроена какая-то сложная многоцветная схема. Детали двигались в затейливом бесконечном танце, меняя окраску и выстраиваясь в мгновенно рассыпающиеся фигуры.
Потом он увидел ноги феольца. Почему-то невольно отметил, что подошвы тапочек истёрты, давно бы пора заменить… Двести шесть – пять лежал за кубом модулятора.
И пол был залит чем-то тёмно-красным.
– Это плохо… – глупо прошептал Валентин, быстрым шагом направившись к модулятору. Он понимал, что спешить бесполезно. Он вообще не хотел этого видеть. Куда лучше уйти куда-нибудь в рубку и попросить Соколовского разобраться… В конце концов, Валентин даже готов был выйти из шлюза в червоточину…
Ксения рванулась за ним, но, к удивлению командира, всех опередил Уолр, мгновенно утративший свою меланхоличность. Он первым заглянул за прозрачный куб, в котором сейчас собирался и рассыпался состоящий из крошечных элементов графитово-чёрный шар.
И завопил:
– Во имя всех, за кого я живу
20!
Горчаков отстранил Уолра. И воскликнул:
– Что это, чёрт возьми?
Да, разумеется, на полу лежал мёртвый феолец. Горло у Двести шесть – пять было перерезано, а крепко сжатый в руке нож выпачкан в крови.
Но, помимо феольца, на полу лежало ещё одно существо. Оно напоминало не то тощую восьминогую ящерицу, не то многоножку, огромную, метра полтора в длину. В диаметре существо было не больше двадцати сантиметров, его покрывала тёмно-оранжевая кожа, из которой беспорядочно торчали тонкие ниточки – то ли щупальца, то ли усики. Ярко выраженной головы у существа не имелось, но посередине тело утолщалось, отмечая какой-то важный центр. В этом месте кожа существа была распорота, обнажая сероватую губчатую массу, истекающую почти прозрачной жидкостью.
– Как же так… – Ксения осеклась. – Простите, командир. Мы никогда не говорим одним видам Соглашения о ключевых особенностях других членов…
– Это Толла, – сказал Уолр с глубоким почтением в голосе. – Точнее, Толла-нуб, дарственный сегмент местного Двести шесть – пять.
– Ты знал? – воскликнул Горчаков. – Марк! Доктора!
– Уже, – подтвердил Марк.
– Бесполезно, – сказала Ксения, коснувшись руки феольца. – Он убил себя час или два назад, тело уже остыло. А Толла убит ударом в мозг.
– Какой ещё Толла! Толла – крошечный червь… – Валентин осёкся.
Он вдруг увидел, что на обоих концах многоножки имеются маленькие выступы, поразительно схожие с Толлой. Если предположить, что основная часть тела куда-то исчезнет, как-то сложится… то оставшееся будет выглядеть, как маленький симбионт.
Но куда прячется масса симбионта?
А где он берёт энергию для существования, неужели гуманоид-носитель способен прокормить такое огромное существо?
Отходы куда деваются? Или пищеварительная система Двести шесть – пять работала за двоих?
Горчаков вдруг представил себе, как та часть многоножки, которая обычно находится в двухмерности, что-то там ест, что-то выделяет, быть может, взаимодействует с другими особями.
А что же такое находится в обычном мире, принимаемое всеми за истинного симбионта?
Валентин подумал, что даже не хочет этого знать.
Его начало подташнивать.
– Мы предполагали это. – Уолр мягко коснулся его руки. – Видите ли, командир Горчаков, столь крошечный организм не способен мыслить, да и его влияние на мораль очень сомнительно. В то же время Феол использует живые корабли, которые перемещаются через двухмерность и всегда частично в ней скрыты. Родство ползунов и лучшей части феольцев не вызывает сомнений, и мы предположили, что общность происхождения…
– Не просто общность. Симбионт – это личинка ползуна, – тихо сказала Ксения. – Они живут дольше, чем гуманоидная особь, и никогда не меняют хозяина, эмоциональный контакт слишком силён. После смерти гуманоидной особи симбионт либо уходит жить в моря, что происходит чаще, либо становится ползуном.
– Как же вы достали со своим тайнами! – прошептал Валентин. – Если бы мы знали…
– То что? – спросила Ксения. – Вы бы ещё больше опасались феольцев. И это ничего бы не изменило.
– Тогда, быть может, вы понимаете, что тут произошло? – спросил Валентин. – Кто их убил? Симбионт вылез в обычное пространство и напал на носителя, тот защищался?
– Конечно же, нет! – резко ответила Ксения. – Они решили совершить самоубийство. Толла вышел и раскрылся. Двести шесть – пять убил его ударом в мозговой центр, а потом зарезал себя.
– Что? – воскликнул запыхавшийся Соколовский, появившись в дверях. За его спиной стояли Анге и Криди.
– Но почему, ведь… – Валентин наклонился, поднял с пола залитый кровью планшет. Встряхнул, загустевшая кровь неохотно закапала с экрана. И командир прочитал единственную запись, оставленную им Двести шесть – пять и Толлой:
– Ничто не имеет смысла…
Подошёл Соколовский, охнул, увидев Толлу. Уолр стал тихо объяснять произошедшее и, судя по затейливой польской брани, доктор понял всё сразу.
– Вы сможете сделать вскрытие, доктор? – спросил Горчаков. Ксения нахмурилась, и он пояснил: – Обязательная процедура в таких случаях. Без вариантов.
– Смогу ли я сделать вскрытие? – Глаза старого доктора блеснули. – Вы ещё спрашиваете! Это же мой шанс остаться в истории ксенобиологии! Первая особь феольца, да ещё и парная, включая организм, частично живущий в двух измерениях! Я, простой парнишка из села Пшеводув, где за всю историю не произошло ничего примечательнее пожара на зерносушилке, стану знаменитым!
Он осёкся и добавил уже другим тоном:
– Очень жаль нашего феольского друга. А что его довело до самоубийства?
Командир молча протянул ему планшет. Спросил Ксению:
– Он пытался понять причину агрессивности Стирателей, но что именно изучал? Мы можем понять, что значат символы в модуляторе?
Ксения с сомнением покачала головой.
– Нет. Во всяком случае, не быстро. Мы видим логические структуры и их взаимодействие, но в модулятор не были внесены обозначения. Это может быть… – она пожала плечами, – что угодно. Цикл угасания звезды, график испарения нафталина, карта эмоциональных связей между членами экипажа. Всё, что угодно.
