Мысленно хлопнув себя по лбу, старпом кинулся к ближайшему выходу из беседки. Каждый шаг действительно был наслаждением. И касание прохладного металлического пола, и плотный шершавый песок, и каменистая равнина…
Он остановился, отбежав от беседки метров пять. Обернулся кругом. Поднял голову к небу.
– Ну? – выкрикнула Ксения.
– Мы не в Канзасе, детка… – произнёс Матиас банальность, которая, тем не менее, объясняла всё.
Ксения вышла из беседки и подошла к нему. Взяла за руку. И лишь потом посмотрела вверх.
– Лючия не соврала, – высказал Матиас то, что теперь было очевидно. – Мы на Лисс. На настоящей Лисс.
Лючия лежала на кушетке под работающим автодоктором. Датчики скользили по её голове, разглаживая волосы и временами застывая. Девушке дали одеться в её собственную форму, Соколовского в первую очередь интересовал мозг, а не тело.
С телом у Лючии всё уже было прекрасно, большинство ран не оставили следов.
– Повышенная температура мозга, – сказал Лев мрачно. – Гормоны зашкаливают. Что вы сделали с ней, Фло?
Серокожий гуманоид дёрнул плечами. То ли копировал человеческий жест, то ли у них был свой, похожий. Заговорил:
– После произошедшего в червоточине стало очевидно, что Анне и Лючии внедрены ложные нейронные системы. Оставив Лючию в живых, вы пошли на большой риск, и мы приняли решения сконцентрироваться на наблюдении за ней.
– Как вы могли это сделать внутри моего корабля? – резко спросил Горчаков. – И как извлекли её к себе?
– А как мы могли прятаться от вас, находясь совсем рядом? – вопросом ответил Фло. – Технологии.
– Человечество выразит протест, – пробормотал Горчаков.
– Не валяйте дурака, – неожиданно эмоционально ответил Фло. – Мы вас всех спасли.
Командир помолчал пару секунд. Неохотно кивнул.
– Ладно. Это не мне решать. Продолжайте.
– Со второй нейронной системой, да ещё и внедрённой столь быстро и эффективно, Лючия могла представлять опасность, – продолжил Фло. – Как мы и предполагали, у неё были способности дистанционного контакта с электронными системами. Мы отыскали её след во вспомогательных цепях вашего искина и приняли меры предосторожности.
Марк, чей любимый облик – пожилой Марк Твен – внимательно следил за ними с экрана, страдальчески закатил глаза. Достал из-под обшлага сюртука старый «кольт» и пустил пулю себе в лоб. Подул на ствол и спрятал револьвер обратно.
– Не переживай, искин, – сказал Фло. – Во многих аспектах ты совершеннее того, что доступно нам… Итак, мы извлекли Лючию с корабля и подвергли её изучению. Мы считали, что доминантная нейросеть, внедрённая информационным пакетом Стирателей, стала главенствующей, а её прежняя оригинальная личность подавлена и является не более чем паразитным воспоминанием внутри фальшивой нейросети. Соответственно напрашивалось решение – погасить доминантную нейросеть. В лучшем варианте у Лючии восстановилась бы прежняя личность. В худшем она вернулась бы в состояние девочки с потерей памяти за последние годы. Вам понятно?
– Понятно, – сказал Соколовский, косясь на экраны автодоктора. – Но, похоже, всё пошло не так?
– Да, – подтвердил Фло. – Мы обнаружили, что доминирующая нейросеть, назовём её «Лючия-два», столь же полноценна, как и её прежняя личность – «Лючия-один».
Соколовский нахмурился:
– То есть…
– Это не набор императивных директив и ложных воспоминаний, доктор. Это полноценные шесть лет, прожитые Лючией в иной реальности. От и до. Со всеми положенными воспоминаниями, частично яркими, частично подзабытыми или вытесненными. С развитием личности, обретёнными знаниями и опытом. Она действует не по принуждению, командир Горчаков, её поступки осознанны и обдуманны.
– Мы заметили, – мрачно сказал Горчаков. – Лючия… очень целеустремлённа и мотивирована.
– С фальшивой нейросетью всё было бы просто – она не несёт полезной информации и не является полноценной личностью, – продолжал Фло. – Мы бы её удалили и попытались реактивировать прежнюю личность. Но нейросеть Стирателей не менее реальна, чем изначальная личность Лючии-один. По сути, это было бы убийством Лючии-два.
Горчаков вздохнул.
– Да, печально. Только Лючия-два – убийца и предатель. Возможно, стоило считать это казнью? И позаботиться о несчастной девочке, о первоначальной личности?
– Не очень моральное решение, – глядя на командира своими большими немигающими глазами, ответил Фло. – И не очень мудрое. Если Лючия-два реальна, то её воспоминания и знания крайне ценны. Пока что это основной источник знаний о Стирателях.
– Тогда что вы сделали? – заинтересовался Соколовский.
– Мы создали внешнюю оболочку для обеих нейросетей, – сказал Фло. – Новую личность, в которой объединены и Лючия-один, и Лючия-два. Давайте назовём её…
– Лючия-три, – кивнул Горчаков. – Мы поняли.
– Пускай три, – согласился Фло тоном взрослого, снизошедшего до детской выдумки. – Лючия-три помнит обе версии событий своей жизни, поэтому она избавлена от доминант поведения как Лючии-один, так и Лючии-два. Её решения абсолютно свободны, и мы видим результат.
– Откуда только вы научились таким фокусам с человеческим сознанием? – не выдержал Горчаков.
– Да знаете, всегда чему-то учишься, то здесь, то там… – уклончиво ответил Фло.
– Как именно вы это сделали? – спросил Соколовский. – Вырастили новые нейронные связи?
– Не было времени, – покачал головой Фло. – Мы наложили электрические импульсы на существующие нейроны.
Соколовский нахмурился.
– Разве это долговечно?
– Нет, – сказал Фло. – Лючия-три просуществует несколько суток максимум. Потом наша внедрённая нейросеть угаснет.
Теперь насторожился Горчаков.
– И что случится?
– Обычного человека ждало бы возвращение к прежней личности, с некоторой спутанностью воспоминаний и ощущением странности собственных поступков.
– Как при выходе из диссоциативной фуги, – кивнул Соколовский. – А в случае с Лючией?
– Сложнее, – признал Фло. – Её личность уже фрагментирована Стирателями. Когда сознание Лючии-три станет угасать, у неё начнутся конфликты воспоминаний, ассоциаций, эмоций, целеполагания. Как результат – стремительно прогрессирующая деменция.
– Лючия знает? – спросил Соколовский.
– Да. – Фло помолчал и добавил: – Нам очень жаль. За решение о создании третьей личности отвечаю я. И, согласно нормам Соглашения, буду нести ответственность перед судебными органами Земли и Ауран, с поглощением менее сурового наказания более суровым.
– И что вам за это светит на Ауран? – недоверчиво поинтересовался Горчаков.
