– Я думала о том, чтобы самой разгласить эту историю. Похоже на то, что все складывается против Чарли. Думаю, станции могут просто дать разбиться, а потом возьмут у всех нас подписку о сохранении секретности.
– По моему мнению, – медленно проговорила Гэллоуэй, – сегодняшние события обернулись в ее пользу.
– Да. Но я ей не завидую.
– Я тоже. Но будет нелегко пренебречь девочкой, чье тело может хранить секрет вечной жизни. Если вы это сделаете, кто-нибудь позднее обязательно начнет задавать неудобные вопросы.
– Это может не быть вечной жизнью, – сказала Бах.
– Тогда как ты это назовешь? – спросил Джей.
– Почему ты это сказала? – поинтересовалась Джой.
– Мы знаем лишь то, что она прожила тридцать лет, не становясь старше – внешне. И ее нужно будет изучить гораздо тщательнее, чтобы выяснить, что произошло на самом деле.
– И такие действия продавливаются.
– Совершенно верно. Это может оказаться величайшим медицинским прорывом за тысячу лет. По моему мнению, то, что с ней произошло, – это не вечная жизнь, а продленная молодость.
Гэллоуэй задумалась.
– Знаете, а я думаю, что из этих двух вариантов продленная молодость будет более популярной.
– Полагаю, ты права.
Некоторое время они молча над этим размышляли. Бах подала официанту знак принести еще.
– В любом случае, – продолжила она, – Чарли, похоже, не нуждается в немедленной защите. Но она ей может понадобиться, и скоро.
– Значит, ты не на стороне тех, кто хочет дать ей умереть.
Бах посмотрела на нее с удивлением и уже хотела было оскорбиться, но тут же вспомнила доктора Вильхельм. Добрая докторша не была монстром, и вопрос Гэллоуэй был рационален, учитывая природу «Нейро-Х».
– Должен существовать способ и ее спасти, и защититься от нее. Во всяком случае, я над этим работаю.
– Тогда позволь говорить откровенно. Ты думала о публикации этой истории, чтобы общественное возмущение заставило полицию спасти Чарли?
– Конечно, я думала… – Бах смолкла, внезапно осознав, о чем говорит Гэллоуэй. – То есть ты считаешь…
Гэллоуэй нетерпеливо отмахнулась.
– Это зависит от множества факторов, но в основном от того, как эту историю подать. Если начать с чумы, может возобладать мнение, что станцию надо сбить и покончить с этим. Устроить шоу ужасов с записями о жертвах…
– …подключить ученых умников, чтобы начать запугивать людей, – сказала Джой.
– Можно даже подпустить слезу, когда все раскрутится.
– Какая трагедия, эта девочка должна умереть ради всех нас.
– Печальные комментарии, весь мир смотрит, как она отдает концы.
– Да, такое может сработать. Нет проблем.
Голова Бах поворачивалась, глядя на близнецов, словно следя за мячиком от пинг-понга. Когда Гэллоуэй заговорила, Бах оказалось трудно развернуться и посмотреть на нее.
– Или же можно начать с девочки, – подсказала Гэллоуэй.
– Намного лучше, – согласилась Джой. – Тут целых две истории. Возмущенное обличение: «А знаете ли вы, дорогие сограждане…»…
– «…что там эта девочка, это невинное дитя, вращается на орбите, и ей предстоит умереть!»
– Богатая девочка, и ее умирающая мать.
– Позднее упомянуть про бессмертие.
– Но не слишком рано, – предупредил Джой. – Первый тезис, что она обычная. Второй – что у нее есть деньги.
– Третий – что в ней таится ключ к вечной молодости.
– К бессмертию.
– Молодости, милочка, молодости! Кто, блин, знает, на что похожа вечная жизнь? А вот молодость продать можно. Это единственное, что можно продать.
– Меган, это величайшая история со времен Иисуса.
– Или, как минимум, мы сделаем ее величайшей историей.
– Видишь, почему они такие ценные? – спросила Гэллоуэй.
Бах ее почти не слушала. Она заново собирала воедино то, что, как она думала, она знала о ситуации.
– Не знаю, что делать, – призналась она наконец. – И о чем тебя просить, тоже не знаю. Наверное, тебе надо сделать то, что ты посчитаешь лучшим.
Гэллоуэй нахмурилась.
– Как по профессиональным, так и по личным причинам мне предпочтительнее попытаться ей помочь. Но я не уверена, зачем. Она ведь опасна, сама знаешь.
– Я это понимаю. Но не могу поверить, что помочь ей невозможно.
– Я тоже. – Она взглянула на часы. – Я тебе вот что скажу: ты отправишься с нами в небольшое путешествие.
* * *
Поначалу Бах протестовала, но Гэллоуэй не терпела возражений, да и сопротивлялась Бах не очень сильно.
На скоростном катере, троллейбусе и самолете они быстро поднялись на верхний уровень Моцартплаца, где Бах вскоре оказалась в четырехместном МПЧ – междупунктовом баллистическом челноке.
Она еще никогда не летала в МПЧ. Они были редкими, в основном из-за того, что тратили очень много энергии всего лишь ради сокращения времени полета на несколько минут. Большинство людей путешествовали в трубах метро, капсулы которых разгонялись до трех тысяч миль в час, паря в нескольких дюймах над индукционными рельсами в превосходном лунном вакууме.
Но для знаменитостей вроде Гэллоуэй полеты в МПЧ имели смысл. Ей было неприятно появляться в общественных местах, где ее сразу обступала толпа. А деньги, разумеется, не были для нее проблемой.
После мощного начального ускорения наступила невесомость. Бах она никогда не нравилась и понравилась еще меньше после нескольких бокалов спиртного.
Во время короткого полета сказано было очень мало. Бах не спросила, куда они направляются, а Гэллоуэй этого не сказала. Бах разглядывала через широкие окна проплывающий лунный ландшафт.
Подсчитывая долины, борозды и кратеры внизу, она вскоре поняла, куда они летят. Это была далекая долина – в том смысле, что через нее не проходила труба метро. Чуть больше чем через час над ней промчится станция Танго Чарли – не выше сотни метров над поверхностью.
МПЧ совершил посадку среди скопления прозрачных временных куполов. Их было более сотни, и вокруг еще больше МПЧ, чем Бах когда-либо доводилось видеть. Она решила, что большинство людей в куполах и возле них делятся на три категории. Очень богатые, владельцы частных космических кораблей, которые возвели большую часть этих портативных дворцов и наполнили их своими друзьями. Гражданские сановники в куполах, принадлежащих городам. И работники СМИ.
Представителей последней категории собрались сотни. Предстоящее событие было не из тех, которые они называют большой историей, зато очень зрелищное. И оно обеспечит впечатляющие видео для вечерних новостей.
