Бах медленно переставляла ноги: сначала одну, потом – другую. Ее босые ступни покрылись землей. На холмиках, где росла кукуруза, почва была суше, и она старалась идти по ней, чтобы оставлять как можно меньше следов.
Жарко. Здесь было, наверное, выше пятидесяти градусов. И влажность высокая. Настоящая паровая баня. Пот градом стекал у нее по телу. Она видела, как капли пота падали с ее носа и подбородка, пока она продолжала брести вперед.
Ее вселенная уменьшилась до двух вещей: вида ее ног, которые она механически передвигала – эти ноги то появлялись, то исчезали в ее сузившемся поле зрения; и ощущения тугой ленты, стянувшей ей живот.
Затем вдруг она перестала видеть свои ноги. На мгновение ее охватило беспокойство, Бах не могла понять, куда они подевались. На самом деле в тот момент она вообще ничего не видела.
Бах перевернулась на спину и выплюнула землю. Стебель кукурузы сломался у основания, когда она налетела на него. Наверху над ней простирался купол с навесным мостиком, а над головой в неподвижном воздухе лениво покачивались с дюжину кукурузных початков. Снизу это смотрелось даже красиво. Початки кукурузы устремлялись к черной заплатке неба, а зеленые стебли и листья, словно лучи, расходились во все стороны. Отличное место, чтобы задержаться здесь подольше. Ей не хотелось больше вставать.
В этот момент, несмотря на акушерку, она почувствовала боль, застонала, схватила обеими руками упавший кукурузный стебель и сжала зубы. Открыв снова глаза, она обнаружила, что стебель разломился надвое.
Джоанна дала о себе знать.
Бах удивленно выпучила глаза и открыла рот. Что-то двигалось у нее внутри, что-то слишком большое для ребенка, и это нечто, казалось, было способно разорвать ее.
На мгновение она расслабилась, стараясь дышать не очень глубоко и ни о чем не думать, а затем опустила руки вниз живота. Что-то круглое и мокрое выбиралось из нее. Она ощущала его выпуклые части и маленькие впадины. Просто поразительно!
Бах улыбнулась впервые за миллион лет и начала тужиться. Уперлась в почву сначала пятками, а затем – и носками, оторвала бедра от черной земли. Внутри снова что-то зашевелилось. Она снова двигалась. Джоанна, Джоанна, Джоанна появлялась на свет.
Все закончилось так быстро, что она только удивленно вскрикнула. Какое-то влажное скольжение, и ее ребенок упал на землю. Бах перевернулась на бок и уткнулась лбом в землю. Весь мокрый, покрытый кровью младенец лежал у нее между ног.
Бах сделала все необходимое. Когда пришло время перерезать пуповину, ее рука машинально потянулась к цепному ножу. Но она замерла, вспомнив руку мужчины, с угрозой сжимавшую его, и почти сверхзвуковое жужжание этого оружия, которое за несколько секунд выпотрошило бы и ее, и Джоанну.
Бах отбросила нож, склонилась над ребенком и перегрызла пуповину.
* * *
Прижав между ног пригоршню кукурузных рылец, она смогла остановить кровь. Отошла плацента. Бах ослабла, ее трясло и больше всего хотелось просто лежать на мягкой и теплой земле.
Но сверху донесся крик. Какой-то мужчина перегнулся через перила мостика. В ответ вокруг нее со всех сторон послышались крики. Где-то далеко в поле почти у самого горизонта возникла крошечная фигура и стала приближаться к ней.
Бах не думала, что ей удастся встать, но она смогла сделать это. Смысла бежать почти не было, и все же она побежала, держа в одной руке цепной нож, а другой прижимая к себе Джоанну. Если они ее догонят и попытаются схватить, она умрет на груде изрезанных тел.
Зеленый луч, словно палец, с шипением воткнулся в землю прямо у ее пятки. Она тут же перебежала в соседний ряд. О рукопашной схватке можно было забыть.
Теперь бежать было намного сложнее, ей приходилось перепрыгивать через грядки, а не двигаться вдоль них. Зато мужчина за ее спиной не мог хорошенько прицелиться.
Однако она понимала, что долго так продолжаться не может. Какой бы обширной ни была кукурузная плантация, теперь она видела, где та заканчивалась. Бах выбежала на десятиметровый участок незасаженной земли между кукурузным полем и краем купола.
Перед ней высилась сплошная четырехметровая металлическая стена. Наверху стены начинался прозрачный материал, из которого состоял купол. Снаружи купол соединяла и скрепляла целая паутина тонких кабелей.
Казалось, что бежать больше некуда, но в этот момент она увидела знакомый голубой свет.
* * *
Наружная дверь была наглухо задраена, внутренняя – открыта. Бах быстро сделала то же самое, что и Тонг, однако она знала, что у нее больше шансов продержаться хотя бы некоторое время. Шлюз был старый, без внешней панели управления. Им придется отключить аварийный сигнал внутри шлюза, а затем – прожечь дверь. А на это требовалось какое-то время.
Убедив себя, что снаружи никто не сможет разгерметизировать шлюз – прежде она даже не задумывалась о такой возможности, но теперь поняла, что в крайнем случае, если повернуть один из рычагов, включится аварийная система, которая воспрепятствует разгерметизации, – и лишь после этого осмотрелась.
Модель шлюза была рассчитана на пять человек, для прохода рабочих бригад. На полу стоял ящик с инструментами, в углу лежали мотки нейлоновых веревок. В стену был встроен шкаф.
Бах открыла его и обнаружила скафандр.
* * *
Скафандр оказался большим, но и Бах была женщиной крупной. Она растянула регулировочные ремни, чтобы поместиться внутри вместе с Джоанной.
Мысли лихорадочно крутились в голове, она изо всех сил боролась с переутомлением.
Почему здесь оказался скафандр?
Сначала она не могла найти ответ на этот вопрос, но потом вспомнила, что мужчина, который стрелял в нее, был без скафандра, как и человек на мостике. Других своих преследователей Бах не видела, но была готова поклясться, что и они тоже не носили скафандров.
Значит, та табличка на двери о мерах безопасности всеми игнорировалась. Ведь известно, что правила охраны воздушной среды и техника безопасности были чрезмерно строгими. От безвоздушного пространства ферму отделял только пластиковый купол. Поэтому данное место можно было автоматически классифицировать как опасную зону. На деле же здесь вполне можно было находиться и без скафандра.
Сами скафандры требовались только в особых случаях, чтобы выходить на поверхность. Скафандр был большим, чтобы его можно было подогнать под любую фигуру.
Интересно.
Джоанна закричала в первый раз, когда Бах застегивала скафандр. В этом не было ничего удивительного. Малышка оказалась прижата к телу Бах, но ее никто не держал. Бах быстро просунула крошечные ножки в одну из штанин скафандра, однако это было не слишком удобно. Она старалась не обращать внимания на дискомфорт, в то же время борясь с желанием дотронуться до нее. Бах повернулась к панели управления шлюзом.
Отыскав рычаг управления воздушным клапаном, она медленно повернула его и открыла небольшую щелку, чтобы воздух начал выходить, но совершенно бесшумно и люди снаружи не услышали бы этого. Часть внутренней двери начала светиться. Но Бах это не волновало, ручным лазерам вряд ли удалось бы прожечь металл. Наверняка кто-то побежал за специальной техникой. Идти в соседние шлюзы, которые также, возможно, оснащены скафандрами, особого смысла не было – они не смогли бы открыть дверь снаружи из-за давления воздуха, им также не удалось бы перезагрузить шлюз, пока она находилась внутри и могла отменить команду.
