Он ненадолго даже с искренней озабоченностью задумался над тем, как могут родители этих детей испытывать подобную уверенность? В конце концов, никого не отправляют на кондиционирование до того, как человек совершит проступок. Каждый день в обществе наверняка созревают новые маньяки. И они, как правило, ничем не отличаются от прочих людей – до рокового момента.
Кому-нибудь следует преподать этим родителям суровый урок, подумал он.
* * *
– Ты кто такой?
Ян нахмурился. Нет, даже не одиннадцать – вблизи это хорошо видно. Вполне возможно, даже не десять. Ей могло быть едва ли не восемь.
А не рановато ли – восемь? Он задумался над этим с присущей ему осторожностью и снова осмотрелся в поисках любопытствующих глаз, но ничего не заметил.
– Меня зовут Ян. А тебя?
– Нет. Не имя. Кто ты такой?
– Ты спрашиваешь, чем я занимаюсь?
– Ага.
– Я толкач.
Она поразмыслила над ответом, потом улыбнулась. Зубки у нее забавно теснились на маленькой челюсти.
– Ты сбываешь таблетки?
[27]
Ян рассмеялся.
– Неплохо, совсем неплохо, – заметил он. – Наверное, ты много читаешь.
Она не ответила, но слова Яна ей, несомненно, понравились.
– Нет, – пояснил он. – Такие толкачи были раньше. Я другой толкач. Но ведь ты сама это знала, верно?
Когда он улыбнулся, она не выдержала и захихикала. Как и многие маленькие девочки, она неосознанно проделывала ручками разные движения. Наверняка она отлично сознает, какая она симпатичная, подумал он, только не проявляет открыто запретный пока эротизм. Зрелое семя, из которого вот-вот пробьется росток сексуальности. А ее тело – лишь костлявый набросок, каркас для будущей женщины.
– Сколько тебе лет?
– Это секрет. Что случилось с твоим носом?
– Я сломал его давным-давно. Спорим, что тебе двенадцать.
Она хихикнула, потом кивнула. Значит, одиннадцать. И только-только исполнилось.
– Хочешь сладкую плитку? – Он полез в карман и вытащил бумажный пакетик в розовую и белую полоску.
Она решительно затрясла головой.
– Мама не велит мне брать сладости у незнакомцев.
– Но мы же не незнакомцы. Я – Ян, толкач.
Она задумалась. Пока она колебалась, он сунул пальцы в пакетик, выудил кусочек шоколада, до непристойности толстый и липкий, и немного откусил, заставляя себя жевать. Он терпеть не мог сладостей.
– Ладно, – решилась она и протянула руку к пакетику. Он тут же отдернул его, и она посмотрела на него с невинным удивлением.
– Знаешь, мне только что пришло в голову, что я не знаю твоего имени, – пояснил он. – Получается, что мы все-таки незнакомцы.
Заметив, как он подмигнул, она тут же подхватила игру. Он долго тренировался так подмигивать, на сей раз получилось неплохо.
– Меня зовут Рейджент. Рейджент Шайнингстар Смит
[28].
– Уж больно причудливое имя, – заметил он, подумав о том, как изменились имена. – Для очень симпатичной девочки. – Он помолчал и склонил голову набок. – Нет. Неправильно. Ты Рейджент… Старр. С двумя «р». Капитан Рейджент Старр из «Звездного патруля».
Секунду она колебалась, и он встревожился. Правильно ли он ее оценил? А вдруг она на самом деле мисс Рейджент Трусохвостик Красотка или миссис Рейджент Материнство. Но для этого у нее под ногтями слишком много грязи.
Она нацелила на него вытянутый палец и шевельнула вперед-назад оттопыренным вверх большим пальцем.
– Пах!
Он приложил руку к сердцу и повалился на бок, а она залилась смехом, впрочем, не сводя с него оружия.
– Выкладывай лучше шоколадку, а то застрелю тебя снова.
* * *
Темнело. На площадке стало не так многолюдно. Она сидела рядом с ним на скамейке, болтая не достающими до земли ногами.
Она вырастет настоящей красавицей – он ясно видел это по ее лицу. А тело… заранее не скажешь.
Впрочем, это его совершенно не заботило.
Она была одета непонятно во что – тряпочка там, полоска здесь, кое-где потертое и без малейшего уважения к его понятиям о приличиях. На многих детях вообще ничего не было, что его здорово шокировало после возвращения. Сейчас-то он уже почти привык, но все же считал, что ее родители поступили опрометчиво. Неужели они действительно считают мир настолько безопасным местом, что отпускают одиннадцатилетнюю девочку расхаживать в общественном месте практически голой?
Он сидел, краем уха слушая ее болтовню о приятелях и приятельницах – кого она терпеть не может, а кого, одного или двоих, просто обожает.
В нужных местах он вставлял «угу» или похмыкивал.
Она симпатичная, спору нет. Дети такого возраста могут быть очень милыми и в то же время ядовитыми не хуже гремучей змеи. Она умела казаться милой, но лишь на поверхности. А вот под поверхностью… ее заботила лишь она сама. И дружелюбие ее – вещь преходящая, легко проявляется и с той же легкостью забывается.
А почему бы и нет? Она молода. И для нее такое поведение совершенно нормально.
Но осмелится ли он ее коснуться?
Безумная мысль. Как и вся его затея. Такое срабатывает очень редко. И с какой стати получится именно с ней? Он уже ощутил тяжесть поражения.
– Ты в порядке?
– Что? Я? Да, конечно, в порядке. Слушай, а мама о тебе не будет беспокоиться?
– Ерунда, я могу не идти домой еще хоть несколько часов.
На мгновение она показалась ему такой взрослой, что он едва не поверил в это вранье.
– Знаешь, я устал здесь сидеть. Да и сладости кончились. – Он посмотрел на ее лицо. Да, шоколаду не повезло – она попросту размазала почти весь вокруг рта, лишь кое-где небрежно стерев размазню рукой. – А что там такое?
Она обернулась.
– Там? Бассейн.
– Не пойти ли нам туда? Я расскажу тебе одну сказку.
* * *
Чтобы вытащить ее из воды, не хватило даже обещания рассказать сказку. Он так и не понял, хорошо это или плохо. Да, она умна, любит читать, не лишена воображения. Но вдобавок и непоседа, а это ему слишком мешало. Он сидел вдалеке от воды под какими-то кустами и смотрел, как она плавает с тремя другими детьми. И эти тоже играют в парке так поздно вечером.
Может, она вернется к нему, а может, и нет. Его-то жизнь это никак не изменит, зато ее может изменить.
