Вазочка с печеньем, которую Уилл приметил ранее, оказалась далеко не единственной, но про нее все и думать забыли, когда Тереза принесла с кухни штрудель – еще теплый, пахнущий сахаром и яблоками. Уилл постарался подобрать слюни, но спустя пару попыток понял, что это бесполезно, а спартанскую выдержку можно потренировать как-нибудь в другой раз.
Попробовав первый кусок, они с Кадером бросились хвалить хозяйку, перебивая друг друга. У джинна получалось более складно, но Уилл подкупал своей искренностью, перемешанной со всевозможными междометиями. Тереза явно не ожидала такого внимания и принимала благодарности немного смущаясь.
– Ой, да брось, все знают, что ты умница! – ласково поддержал ее Берн.
Эсси вдруг взяла мимолетная зависть. Она обожала готовить выпечку и штрудель пекла неоднократно, но ей почему-то показалось, что Кадер ни разу не проявлял такого энтузиазма касательно ее пирогов. Да и Уиллу она тоже приносила печенье, но таких восторженных возгласов не слышала. Неужели она не настолько в этом хороша?
Ладно, нечего себя накручивать. Она безжалостно прогнала из головы ехидный голос матери, сообщавший, что «все мужчины умеют только врать и подлизываться», и тоже похвалила Терезу. Придраться-то было не к чему – штрудель был действительно вкусный.
– Спасибо, милая, – тепло отозвалась та. – Мы, кстати, вчера позвонили Симону. Сказали, что ты вернулась и, возможно, заглянешь к нему.
– О, это здорово! – оживилась Эсси. – Я, конечно, еще раз предупрежу его, когда мы решим зайти, но я рада, что он не против.
– Еще бы ему быть против, – проворчал Бернхард. – Все будут рады, если вы найдете этого хулигана. Ладно бы он только мне свои писульки подбрасывал. Так ведь он всем тут строчит послания, и это уже давно не смешно. Симон с Анной не исключение. Самое мерзкое – он ведь и Терезе пишет, мол, всех, кто знает про арикъялнов, это тоже касается. Поэтому, если надо будет, просите – помогу, чем смогу.
– Ты говорил, что во время моего отсутствия еще одно пришло? – мрачно спросила ундина.
– Да, – кивнул Бернхард. – Точнее, пара. Мне и Терезе. Все тот же текст, за исключением приписки в конце: «Терпение не бесконечно».
Он поднялся из-за стола и спустя пару минут вернулся со вскрытым конвертом. Бумажка пошла по рукам. Когда очередь дошла до Уилла, он повертел ее так и эдак и пробежался глазами по тексту.
«Бернхард Бахманн,
Арикъялнам нечего здесь делать. Уезжай из этого города и не возвращайся. Это дружеский совет. Но если ты ему не последуешь –
мы найдем способ тебя заставить.
И помни, терпение не бесконечно».
Какая-то дешевая угроза. Уилл и правда принял бы ее за дурацкую шутку, если б не знал, что она уже далеко не первая. Самый обычный белый лист без всяких водяных знаков. Базовый шрифт и настройки формата текста.
– Следов магии никаких нет, – сообщил Берн. – И отпечатков тоже. Я носил его в Комитет, наши там повозились, но ничего не нашли. А более доскональную экспертизу у нас не проводят, это надо в Берлин или в Лондон посылать. Они пока не хотят этого делать. Сказали, что это, конечно, выглядит подозрительно, но, скорее всего, просто неуместный розыгрыш. Решили, что займутся этим позже, если и дальше продолжится. Если что – пишите или звоните Штефану, он занимается подобными вопросами.
– Штефану… Погоди-ка, это который Шалимар на самом деле? Ракшас?! – скривилась Эсси. – От него же ничего путного не добьешься, он либо слишком придирается к мелочам, либо, наоборот, не обращает внимания на важные вещи!
– Что есть, то есть. Я тоже его не жалую, если честно. Поэтому придется разбираться своими силами. Хорошо, что Кадер вызвался тебе помочь, – порадовался Бернхард.
– Да, это очень здорово! – нарочито весело откликнулась она.
«Ох, если бы это и правда так было, – мысленно сокрушалась Эсси. – Никуда он не вызывался. Это я его заставила. Я даже не знаю, согласился бы он ехать сюда и помогать, если б не желание. Как мне хочется в это верить! Но сейчас это уже не узнать. Он связан волей и может говорить все что угодно – это ничего не изменит. Он все равно будет здесь».
В детстве ей ужасно не нравилось, когда бабочек и жуков сажали в банки, лишая воздуха и свободы.
А что же ты тогда сделала, Эсси?
«Он сам подарил мне желание. И потом, у него был выбор», – попыталась успокоить совесть ундина.
Но она знала, что это неправда. «От исполнения желания освобождает только смерть, а если откажешься сам – потеряешь всю магию до конца дней своих». Таков закон. Хороший выбор, нечего сказать. Ох, Кадер, лучше бы ты никогда не произносил тех слов, не развязывал мне руки, не начинал все это!
Но, с другой стороны, так удобно – знать, что за тебя проблему будет решать кто-то другой. Что можешь всегда спрятаться за чужую спину. Она никак не хотела признаваться себе в этом, но в глубине души ее все устраивало. Лишь бы не переживать за свою безопасность.
– Я снова запутался! – пожаловался ей Уилл. – Кто все те, о ком вы только что говорили?
– А? – она вынырнула из своих мыслей обратно в кухню. – Они все из наших. Анна и Симон тоже живут в этих местах, а Шалимар, которого по документам Штефаном назвали, – один из членов Комитета в Вене. Потом расскажу подробнее, если напомнишь.
– Спасибо, – поблагодарил Уилл.
Его немного разморило. В доме было тепло, а после трех кусков штруделя так вообще хотелось слиться с диваном и не вставать с него следующие три дня. Надо постараться не заснуть, а то некрасиво получится. Он ведь обещал себе вчера: всего пара видео на ночь. Но пара как-то незаметно превратилась в двадцать штук, одно другого глупее. Дурацкая магия Интернета! Вот и расплачивайся теперь за свои ночные видеопросмотры.
Тем временем остальные оживленно обсуждали дальнейший план действий. Эсси решила обойти всех, кому приходили письма, – возможно, повезет и удастся выяснить что-нибудь полезное. Берн порывался присоединиться к ним, но Кадер отговорил его – мол, не переживай, мы справимся. После долгих увещеваний кобольд сдался, взяв с них обещание, что в крайнем случае его обязательно позовут.
Вместе было не страшно – по крайней мере, здесь, за общим столом. К тому же Эсси почти перестала дуться на Кадера за то, что он притащил с собой Уилла. Молодой человек был островком спокойствия среди океана сомнений и страхов, потому что происходящее его почти не касалось. Для него оно было, скорее, увлекательным приключением. Эсси надеялась, что так будет и дальше – Уильям уж точно не заслуживал быть втянутым в это дело. Да и сам джинн не заслуживал, если быть честной. Но тут ситуация другая.
На мгновение ей нестерпимо захотелось остаться здесь на ночь – как в те времена, когда она была немного младше. Порассказывать друг другу истории, отвлечься от проблем, спеть что-нибудь о солнце, красавицах-пастушках и горных реках. А ведь Берн часто пел с ней раньше. Но, к сожалению, втроем ночевать у кобольда будет проблематично, да и неприлично, пожалуй. Пора было собираться.
