– А если я ему напишу? – не сдавался джинн.
– Это мысль неплохая, но тоже рискованная, – лепрекон выглядел задумчивым. – Если вдруг окажется, что я что-то перепутал или что там ничего нет, а они приедут впустую, будет нехорошо. Учитывая тот факт, что тащиться им с другого конца страны. Я удостоверюсь сначала, а потом буду рад, если ты с ними свяжешься.
Джинн молчал, размышляя.
– Ну а Эсси-то ты предупредишь? – в конце концов спросил он. – Ты серьезно хочешь это делать в одиночку?
– Перестань вообще так суетиться! Я нашел, я сам и проверю, – махнул рукой лепрекон. – А Эсси я не хочу в это втягивать, пока у нас нет точной информации. Я и тебе-то говорить не хотел. Ты же сам знаешь, как она волнуется из-за происходящего. Чем меньше нам придется ее беспокоить – тем лучше. Я ужасно за нее переживаю, знаешь ли, и не хочу, чтобы ей было плохо из-за того, что может оказаться пустяком.
Дирк втянул носом холодный воздух и продолжил:
– Я же вижу – ей страшно. Расскажем – и она будет бояться за нас и за исход ситуации, паниковать, не спать ночами. А причин для беспокойства может вообще не оказаться. Я не хочу никого пугать. Я хочу просто однажды порадовать ее хорошей новостью, что этого анонима нашли и наказали и никаких писем больше не будет. Разве ты этого не хотел бы?
Джинн прикрыл глаза и кивнул.
– Да, тут ты прав. Извини.
– Бывает, – не стал заострять внимание Дирк. – Только Уилла тоже не вздумай тормошить, а то я знаю тебя. У него сейчас экзамены, а потом – к семье, Рождество отмечать, ты же знаешь, как это для людей важно и все такое… Нечего портить ему праздники. Тем более первое правило любого проводника: «Не втягивай людей в свои проблемы». Ну, может, оно и не первое, я уже не помню, но важное точно. Ему и без этого впечатлений хватает. Приятно смотреть, кстати, как он со всем этим справляется – ты совсем его не щадишь, выдаешь ему всю имеющуюся информацию, а он до сих пор не сбежал и умом не тронулся. Ты бы не загружал так парня! Я понимаю, твой первый опыт в качестве проводника, хочется как лучше, но все-таки не перестарайся. Хотя бы перед праздниками не мучай его ничем.
Кадер безмолвствовал. За Уилла ему вдруг стало стыдно: что, если он действительно делает все неправильно? Больше всего он боялся ненароком навредить, а вот о том, что благим намерением поскорее все рассказать, чтобы молодой человек не боялся неизвестного, тоже можно все испортить, он не задумывался. Может, стоит и вправду оградить Уилла от такого количества информации хотя бы на время? Да, пожалуй, он так и поступит. А вот что делать с Дирком?
Его терзало легкое беспокойство. Подобное случается, когда в безоблачный летний день предчувствуешь грозу: светлое невесомое небо, цветет клевер, поют цикады, но где-то там уже клубится туча, готовая коршуном наброситься на всю эту безмятежность. Ее еще не видно, не слышно, но ты откуда-то знаешь, что она будет здесь, и интуиция подталкивает тебя прочь от озера, в котором вы с приятелями спасаетесь от жары. Успеть высушиться, схватить вещи – и в сторону дома, где можно спрятаться. Ты собираешь волю в кулак и вылезаешь из воды.
А Кадер намеревался в нее влезть.
Быстрый шаг уже давно перешел в медленный, а сейчас они и вовсе остановились под каким-то деревом. На черных голых ветвях кое-где еще виднелись пожухлые листья.
– Слушай, не смотри на меня так! – вскинулся лепрекон. – Я себя неловко чувствую – нарушителем спокойствия, а то и вовсе тем, кто на смерть собрался. Я уже жалею, что тебе рассказал об этом. Давай ты просто обо всем забудешь, а через пару дней я расскажу тебе все, что мне удастся выяснить насчет того дома, ладушки?
– Но ты же сам сказал: мало ли что может случиться?
– Я пошутил, – проворчал Дирк. – Я уже говорил, что у тебя проблемы с чувством юмора?
Кадер прищурился.
– Может быть, не буду отрицать. Но мы сейчас вроде не это обсуждаем. И нет, меня такой исход не устраивает. Мы договорились работать вместе, и будет нечестно отправлять тебя туда одного. Раз уж так боишься ошибиться, давай хотя бы я с тобой схожу. Можем хоть сейчас.
– Ты что, рехнулся? Вышел в магазин и пропал на три часа? Во-первых, пока мы туда доберемся, тут все позакрывается. А во-вторых, Эсси там с ума сойдет. Если серьезно хочешь пойти со мной, то предупреди ее, что ты там, ну не знаю, подарки покупать пошел, и давай тогда встретимся завтра вечером. А вообще, советую плюнуть и просто подождать от меня новостей.
Дирку стоило приличных усилий оставаться беззаботным хотя бы внешне. Каждая секунда молчания казалась ему вечностью.
«Ну давай же, ответь! Я знаю, ты не отпустишь меня одного! Тебе не хватит ни ума, ни духа. И будь я проклят, если выбрал неверный подход – впрочем, в таком случае меня действительно могут проклясть, и не раз», – мысли неслись как лавина с горы, и каждая, только лишь возникнув, прихватывала с собой еще несколько. Лепрекон барахтался в них, стараясь сохранить ум ясным, а дыхание – спокойным. Почему-то врать клиентам было на порядок проще.
– Давай без «плюнуть», ладно? Все мы заинтересованы в решении этой проблемы, поэтому я имею полное право присутствовать. Да и вдвоем проще будет разобраться, если что-то пойдет не так.
– Ох… – вздохнул Дирк, поправляя топорщащийся рукав куртки. – Вот ты упрямец, конечно. Но на самом деле я рад, что у меня будет компания. Это тебя мать такого отзывчивого воспитала?
– Скорей всего, – усмехнулся Кадер. – Отец говорит, что все хорошее во мне от мамы. И все, что его раздражает, тоже от нее.
– Ну, насчет хорошего сложно поспорить.
Лепрекон считал, что капелька лести в любых разговорах никогда не бывает лишней. Слова – та же валюта, и оплатить ими можно многое. Невероятно удобно, между прочим, ведь каждый из нас – сам себе эмитент.
Джинн молчал.
– Предлагаю тогда завтра вечером встретиться уже у этого дома и хотя бы снаружи на него глянуть. Часов в семь вечера. Адрес я запомнил – Мисслихвег, пятнадцать
[28]. Предупреди Эсси только, что будешь поздно. Я бы вместе с тобой на поздний ужин завалился, но мне как-то неудобно уже, вы меня постоянно кормите, – усмехнулся Дирк.
– Ой, да брось, будто тебя кто-то гонит, – успокоил его Кадер. – Если хочешь – приходи, ты же знаешь, никто против не будет. Может, и Уилл решит приехать к ужину – он мне вчера писал, что думает пока. А по поводу завтрашнего вечера – согласен.
– Вот и я последую примеру мелкого и подумаю насчет ужина, – легкая, немного вымученная улыбка и морщинки в уголках глаз. Сама искренность, не иначе. Обманщик Фоули.
По мере того, как исчезали сомнения и недопонимание в разговоре, их шаг ускорялся, и оставшиеся десять минут прошли за болтовней о чем-то отвлеченном. Дирк рассказал, что когда-то давно обожал играть на губной гармошке, подаренной ему коллегой. С тех пор много воды утекло – дело было еще в шестидесятые годы прошлого века, в Штатах. Инструмент потерялся при очередном переезде, а купить новый не хватало собранности – все время что-то отвлекало.
