«Ройбуш – не чай, а чайный напиток. Но мы не станем его обижать и будем считать чаем, как и каркаде, например. Это не научно, конечно, но я думаю, что в чаепитии главное – чтобы оно было для души. А по науке или нет – дело десятое. Хотя если вдруг захочешь по всем правилам чайную церемонию какого-нибудь народа попробовать провести – обращайся, я всегда рад подсказать», – раздался у него в голове голос Кадера.
Почему-то вдруг страшно захотелось попасть в его лавочку и снова послушать рассказы о Скрытых Оазисах и кактусовых котах. Может, проведать, как там магазинчик? Уилл задумался.
Любая вещь или место без хозяина – все равно что гирлянда с перегоревшими лампочками. Вроде выглядит так же, но чего-то не хватает. Яркого света, который так радовал глаз, больше нет. Уилл вспомнил своего хорошего друга Пола, с которым они созванивались буквально вчера. Однажды Пол продал свою старую гитару их общему знакомому, который тоже занимался музыкой, хорошо играл и искренне любил это дело. Но в тот самый момент, когда тяжелый чехол перешел из рук в руки, что-то неуловимо изменилось. Гитары Пола больше не существовало.
Так и магазин Кадера сейчас не существовал. Физически он все еще был на месте, но создавал атмосферу, придавал ему смысл, наполнял его светом сам продавец.
Ладно, надо признать, это была дурацкая затея. Уилл украдкой вытер нос краем рукава – ох уж этот зимний насморк! – попрощался с персоналом и вышел на улицу. Пройдя немного вперед, он свернул в первый же переулок примерно в пяти минутах ходьбы от главной площади.
Откуда-то запахло дешевыми сигаретами и свежим апельсиновым пирогом. Он бы сейчас с радостью променял дорогу домой с кучей сумок на возможность поесть пирога у Эсси: апельсинового, ягодного или яблочного – это уж как повезет.
Ладно, хватит! Решено! Он отправляется обратно на озеро. Всего один денек перед отъездом. Комната свободна, осталось только приобрести билет на вторую половину завтрашнего дня и заранее собрать вещи в аэропорт, чтобы потом просто прихватить их, вернувшись в Вену. А оставшиеся подарки родным он с утра купит – благо он знает, что и где собирается приобрести.
И Уилл, перехватив пакеты поудобнее, зашагал в сторону метро.
Глава пятнадцатая,
в которой все идет наперекосяк
Бывает в жизни так, что все вокруг
искажено до странного эффекта,
Все то, чему ты верил, станет вдруг враньем. Опасность, темные субъекты,
И веры больше нет, слова не те… Так что осталось нам? Лишь шанс побега.
А череду ужасных новостей теперь холодным заметает снегом.
Дирк уже не спал, но глаза открывать упорно не хотел. Он повернулся на бок, свесив руку с кровати, и еще некоторое время лежал не двигаясь и вспоминал вчерашние события.
Придя домой, он сел читать завалявшуюся в рюкзаке книгу про криптовалюты. Хоть лепрекон и привык к чтению с экрана и газеты с журналами уже давно перешли в электронный формат по подписке, книги он все еще предпочитал бумажные – в дань уважения старой привычке. В конце концов, сложно полностью отказаться от шороха страниц и приятной тяжести в руках, если ты прожил бок о бок с этим больше века. Как-то один из его знакомых сказал, что многие арикъялны – прекрасные приспособленцы, но при этом закостенелые консерваторы. Так сочеталось несочетаемое, и Дирк был живым тому подтверждением.
Книга упорно не усваивалась – язык был слишком топорным, а некоторые абзацы содержали настолько очевидные факты, что напоминали выдержки из школьных сочинений. Вдобавок ко всему беспокойство мешало Дирку сосредоточиться. В конечном итоге он отыскал у себя в рюкзаке снотворное и, справедливо рассудив, что перед завтрашним днем стоит обойтись без алкоголя, а лечь спать все равно надо пораньше, выпил его и уснул.
Утром, встряхнув затекшую руку, лепрекон по привычке попытался нашарить на прикроватной тумбочке телефон. Полминуты, минута – а знакомый холодок экрана или хотя бы провод от зарядки так и не объявились.
Сон как рукой сняло. Лепрекон широко распахнул глаза и вскочил. Пригладив примятую шевелюру, в которой в рассеянном свете пасмурного дня почти не был заметен рыжеватый отлив, он ринулся к столу.
Пусто. Не обнаружился смартфон и в рюкзаке, и на подоконнике, и даже в ванной, где он больно ударился запястьем о дверную ручку. Спустя почти час бесплодных поисков Дирк, наконец, вспомнил, что не держал его в руках еще с тех пор, как вчера ушел от Эсси. А он-то думал, что по привычке положил его на тумбочку, когда пришел!
Но пробудившаяся наконец память утверждала обратное: когда он разговаривал с джинном, карманы уже были пусты.
Это могло означать только одно – он забыл телефон в доме ундины.
* * *
На город спустились сумерки – темно-лиловые, они затопили улицы бесшумно и быстро, как широкая река. Дирк был прав: с приближением Рождества здесь действительно стало немного оживленнее, по крайней мере в центре. Интересно, соберется ли сегодня снег – небо-то вон как затянуто…
– Отлично, спасибо большое. Значит, загляну на следующей неделе, как раз доставить успеют. Хорошо, что у вас такая возможность есть.
– Да сами вот только несколько лет назад начали под заказ привозить, раньше как-то это не налажено было… Да и не требовалось особо. Так что удачно сложилось, – ответил продавец. – А можно поинтересоваться: вы себе берете?
– Нет, – Кадер натянул шапку. – Другу в подарок. Думаю, ему понравится.
– Понимаю. Дело хорошее, – одобрил продавец. – Ради такого все точно доставим, не волнуйтесь.
Джинн улыбнулся.
– Чего ж мне волноваться, когда все схвачено? Еще раз спасибо и – до встречи!
Кивнул продавцу и аккуратно, чтобы не впускать в помещение холодный ветер с озера, закрыл тяжелую дверь.
Вывеска над входом гласила: «Музыкальные инструменты».
* * *
Уилл рассеянно жевал мармелад, созерцая свое отражение в оконном стекле поезда. Похожие на кусочки янтаря (а час назад еще и такие же твердые от холода) лимонные змейки оттаяли в тепле вагона, и можно было уже не бояться увязнуть в них зубами. Подарки для семьи были куплены и упакованы, подарки для Эсси, Кадера и Дирка – отложены на потом. Он ведь все равно, скорее всего, вернется до Нового года. Как раз привезет им что-нибудь из родных краев. Хотя пару вещей он уже добыл, а мысли о подарке для лепрекона каждый раз вызывали у него хитрую ухмылку. Вот тут-то он отыграется! Все-таки юношескую креативность он еще не растерял. Надо еще Кадеру идею подбросить.
Молодой человек вытянул затекшую ногу и наклонился, чтобы убрать мармелад в рюкзак. За окном плескались вечерние чернила, непроглядные и хищные.
