– Не возражаете, если мы присядем? – спросила та, что в юбке. Американка, отметила про себя Джози. – Просто больше негде.
– О, – сказала Джози, – ну…
– У этого места высокий рейтинг на Trip Advisor, – сказала Кепка, глядя на Джози с такой умильной улыбкой на пухлом личике, что Джози стало стыдно за заминку.
Она посмотрела на Макса.
– Мы не против? – Это прозвучало как вопрос.
– Отлично! – сказала Юбка, восприняв ее слова как приглашение. – Ребята, обещаю, мы вам не помешаем, наслаждайтесь свиданием.
Джози поморщилась. Затем, увидев на лице Макса такую же мину, рассмеялась. Он поймал ее взгляд, и выражение его лица смягчилось. Женщины, прихватив стоявшие поблизости стулья, уселись, после чего стало понятно, что столик был рассчитан все же на двоих.
– Может, пододвинетесь чуток? – попросила Юбка, и Джози, как человек воспитанный, так и сделала. И Макс тоже. И тогда дистанция между ними исчезла. Стиснутая с обеих сторон, Джози поджала локти и почувствовала прикосновение ноги Макса, но деваться было некуда, пришлось сидеть так.
Кожу как будто наэлектризовали, пульс участился. Сидящий вплотную к ней Макс смотрел в чашку, не поднимая глаз, хотя обоих обдавало жаром. Господи, она ощущала его запах, смесь классного лосьона и чего-то такого, что присуще только ему.
Джози смутно слышала, как соседки болтают про Королевскую Милю
[13] и виски, но конкретные слова не доходили до ее сознания, как будто бы они звучали снаружи пузыря, а она и Макс находились внутри. Кофемашина, детский плач, людской смех – все это было где-то там, далеко, каждой клеточкой своего тела она была сосредоточена на том, что Макс находится рядом.
А затем у него зазвонил телефон. Они оба вздрогнули, когда Макс полез за ним в карман.
– Это Эрин, – чуть хрипловато пробормотал он. – Она снаружи.
Джози кивнула и, не говоря ни слова, встала.
– Я дойду до туалета, встретимся на улице.
Не дожидаясь его ответа, она поспешила в дамскую комнату. Там она встала перед зеркалом и сделала несколько медленных вдохов. Соберись, говорила она себе. И смирись. Еще один глубокий вдох, и она почувствовала, что готова, насколько это возможно, к встрече с ними обоими.
– Ну что, – спросила Эрин, – ты ей сказал?
Джози замерла, сердце у нее оборвалось.
– Не торопи, Эрин, это не так просто.
– Я так понимаю, что не сказал.
Голос у нее был отрывистый и звучал резче, чем раньше. Так что, возможно, она не была на самом деле такой веселой и добродушной, какой старалась казаться. Она хотела, чтобы Макс о чем-то сказал ей. Джози попробовала это осмыслить. Как далеко у них все зашло? Какие обязательства у них друг перед другом? На секунду она закрыла глаза. Нет. От этих мыслей лучше держаться подальше.
– Джози.
Голос Эрин вывел ее из оцепенения, резкость в нем исчезла, точно ее никогда и не было. Джози подняла глаза – Эрин улыбалась. Даже при желании она не могла ненавидеть эту женщину. Потому что Эрин ни в чем ее не обвиняла и не выказывала неприязни из-за истории с Максом.
– Привет еще раз, – сказала Джози, избегая глядеть на Макса, который искательно смотрел на нее, и сделала шаг в их сторону – всего один шаг.
– Я вызову такси, – сказала Эрин, доставая телефон. Больше ни слова про напитки по торжественному случаю. И Джози была этому рада.
Втроем они неловко стояли у края дороги – Джози по одну сторону кофейни, а Макс с Эрин – по другую. Когда такси подъехало, Джози, опережая возможные протесты, села на переднее сиденье, подальше от этих двоих.
Глава 21
Вернувшись в замок, Джози отправила Джеффри несколько фотографий и свой номер телефона, зная, что если она не сделает это сразу, то может струсить. По прошествии без малого двух часов, когда они с Биа шли на прощальный ужин, ей позвонили с незнакомого номера.
– Алло? – осторожно сказала она.
– Джози? – прорычал голос в телефоне. – Это Джеффри Гиллиган.
– О, – воскликнула она, – привет!
Биа, одетая в ярко-зеленое, чтобы оттенить шоколадно-лиловый цвет волос, с любопытством посмотрела на нее, а Джози повела плечами.
– Я посмотрел твои снимки и впечатлен, а я нечасто такое говорю. Слушай, этой осенью я буду вести курсы здесь, в Эдинбурге. Мест уже нет, но я готов сделать исключение – отчасти потому, что Макс – мой друг, но в основном потому, что вижу талант, а Макс сказал, что ты свой растрачиваешь, и это прискорбно.
– Я не… – начала было Джози, но он прервал ее.
– Дай мне договорить. Ты сможешь развить свой талант и сосредоточиться исключительно на этом. Курсы начнутся через две недели и продлятся до Рождества. Под конец будет студенческая выставка, и это даст тебе возможность показать свои работы – талантливые фотографы нужны всегда. Стипендия не выплачивается, но кое-что я могу профинансировать – на жизнь, скажем так, хватит.
Джози застыла на месте, и Биа тоже остановилась, глядя слегка обеспокоенно и пытаясь понять, в чем проблема. Джози медленно выдохнула. Это было слишком уж неожиданно, она не знала, что и думать. Отправляя Джеффри фотографии, она предполагала, что он предложит ей принять участие в конкурсе, что-то вроде этого. Но полностью посвятить себя учебе… Вот так сразу переехать в Эдинбург? И до конца года учиться без гарантии, что это даст какой-то результат? Это представлялось безрассудством, скорее в духе Биа, подумала она, глядя на подругу.
– Я не уверена… мне надо подумать.
– Ладно, но думай быстрее. Если не сообщишь до конца недели, я буду считать, что это отказ. Хорошего вечера и надеюсь вскоре получить от тебя ответ.
Раздались короткие гудки, но она по-прежнему держала телефон возле уха, ошеломленно глядя на Биа.
– Что это было? – спросила подруга.
По пути в Старую Башню, где проходил прощальный ужин, Джози посвятила Биа во все подробности. Та, как и следовало ожидать, сочла идею великолепной и никаких проблем с ее финансовой составляющей не увидела – просто пожала плечами, сказав: «Да образуется как-нибудь». Джози почувствовала облегчение, когда они добрались до Башни, выглядевшей старше других частей замка, потому что появился повод прекратить разговор.
В Оленьей палате, куда подруги проследовали далее, одну из стен украшала голова оленя – отсюда и название, предположила Джози, решив, что лучше не будет смотреть в стеклянные глаза чучела. Она никогда не понимала традиции выставлять напоказ головы мертвых животных – когда-то в них играла жизнь, а теперь они были всего лишь трофеями, хотя, бесспорно, придавали колорит этому месту. Как и древние каменные стены, которых Джози украдкой касалась рукой. Они были шероховатыми на ощупь и почему-то более холодными, чем в других помещениях. Стены упирались в сводчатый потолок, и легко представлялось, как это помещение выглядит пустым, и каково это – оказаться в нем, скажем, узником: в углах паутина, из стен по капле сочится вода – пропащее место, попавший в него обречен на забвение.
