– А другие театры брать нас не горят желанием…
– Почему же, – возразил Алекс, – были предложения, подходили ко мне. Тебе тоже место предлагали.
– Почему ко мне не подходили?
– Х-ха! – Они считают почему-то, что ты мой родственник, а поскольку явно несовершеннолетний, то вроде как под моей опекой.
Фред еле заметно покраснел, это он пускал в своё время слухи, что они кузены. Предложить самому попаданцу подтвердить эту легенду тогда постеснялся – вроде как большая разница в образовании мешала. Алекс, на котором прямо-таки написано юноша из хорошей семьи и явный выходец из трущоб Фред. Это сейчас он немного пообтесался, поначалу-то и харкнуть мог прямо на пол в театре…
– Подходили, – продолжил попаданец, прерывая неловкую паузу, – но условия такие… в общем цент на цент поменяли бы.
– Так значит, сейчас мы Вудфорту ничего сделать не можем?
– Ничего. Улыбаемся и машем.
* * *
Свидание с Лирой далеко не первое, но только сегодня родители пригласили его в дом. Почему так… думать можно долго – обычаи ирландцев, местные заморочки или что-то семейное, в САСШ обычаи смешивались порой очень причудливо.
– Благодарю, миссис О'Брайен, – светски сказал Алекс и зашёл в дом.
– Мистер Смит…
– Алекс…
Вся семья в сборе, приглаженная и нарядно одетая. И вся… это очень много! Девять детей, это уже внушает, а уж когда трое из них женаты, сами имеют детей и проживают с семьями в родительском доме… Вдобавок, присутствовали какие-то кузены и кузины, друзья семьи… Почти три десятка человек в гостиной весьма скромных размеров.
Они занимали почти всё свободное пространство, сидя не только на стареньком диване, паре кресел и стульях, но и на подлокотниках, на подоконнике, на коленях у родителей и старших детей. Вся эта дружелюбная компания галдела и непринуждённо перемещалась в жуткой тесноте, что выдавало немалый опыт.
Алекса, как почётный гость, усадили на один из стульев и начался допрос…
– … а где родился?
– … когда с Фредом познакомился?
– … дядя, – дёргала его за рукав маленькая племянница Лиры, – дай!
Кроху тут же подхватили и унесли, но проще не стало. Ирландцы дружелюбны и вели себя вполне прилично – по своим меркам. Но внимание раздёргивалось крепко, куда там мистеру Вудфорту с его доморощенным НЛП! Тут почти три десятка специалистов, пусть и рангом пониже…
Мистер и миссис О'Брайен наблюдали за шоу с улыбками патриархов, сидя чуть поодаль и мастерски руководя оркестром, одёргивая слишком ретивых.
Раздражения, как ни странно, не появилось, Алекс хорошо чувствовал дружелюбие огромной семьи и то, что подобное поведение для них естественно. Ну да, если проживаешь в подобных коммуналках с детства, да ещё и с роднёй, то социальные навыки прокачиваются замечательно. Как и привычка удерживать в голове десять тем одновременно.
Через десять минут спустилась Лира, одетая в платье цвета морской волны.
– Извини, что пришлось меня ждать, – девушка лукаво улыбнулась при этих словах. Но и так ясно, что задержка произошла ничуть не случайно, а как достойный повод познакомиться с семьей в почти неофициальной обстановке. То, что вся родня собралась принаряженная, не в счёт…
Встреча с семьёй стала некоей ступенькой в отношениях, и девушка раскрылась с неожиданной стороны. Во время прогулки по Бруклину, легко ступая по булыжной мостовой, она весьма здраво рассуждала о политике.
– Линкольн… не лучший вариант, – говорила она, покачивая сумочкой, – начал своё правление с обмана
[73] и продолжил обманами. Другое дело, что южане ещё хуже.
Выражение лица у Лиры сделалось жёстким, показав бойцовский характер. Почему южане хуже, Алекс переспрашивать не стал – знал уже, что именно ирландских рабынь спаривали в своё время с более дорогими неграми-мужчинами ради получения потомства. Это не заставило ирландцев полюбить негров, но к рабству они относились крайне отрицательно.
– Тот самый случай, когда обе стороны плохи, – сказал парень, – мне ни Линкольн не нравится, ни южане. Скажу тебе откровенно – политика южан мне импонирует больше, и их требования я нахожу более справедливыми. Но рабство… это неприемлемо, мерзко.
Говорили много и как-то неправильно – не о погоде и красотах природы и архитектуры, а о политике, о жизни. Алекс прекрасно понимал, что в этом времени так не принято. Женщинам не то чтобы отказывали в уме… но разговаривать о политике и экономике дозволено разве что матронам почтенного возраста из хороших семей. Ну или светскими львицами, хотя последние чаще просто держали некий салон, где о политике говорили прежде всего мужчины. Львицы же в лучшем случае подводили их к интересным для них темам, исключения встречались редко.
Попаданец знал это правило, но для него оно наносное и если умная девушка говорит умные вещи… Снисходительно улыбаться и переводить тему разговора не собирался.
Лира оказалась на редкость умной и начитанной, таких девушек он и в двадцать первом веке встречал нечасто. Широкий кругозор, уверенное суждение, логика, отменная начитанность.
– Отец печатник, – улыбнулась она, услышав несколько неуклюжий комплимент своему интеллекту, – дед тоже.
Вышло немного неловко… Алекс считал мистера О'Брайена обычным работягой, которому разве что повезло в жизни чуть больше, чем остальным. Но профессия печатник в переводе на русский значила наборщик в типографии и считалась одной из самых умных и высокооплачиваемых.
Вроде бы и знал это, но… смотрел как выходец из двадцать первого века, где грамотность поголовная и никого не удивишь высшим образованием, хорошей начитанностью и наличием библиотеки. Здесь же – редкость, тем более у рабочих. И виденная им в гостиной О'Брайенов библиотека из нескольких сот томов выглядела теперь несколько по-другому… Интеллектуальная элита рабочего класса!
– Знаешь, – остановилась девушка посреди разговора и мелком прихорошившись, глядя в стеклянную витрину магазина, – я впервые вот так… Только с родными могу всерьёз разговаривать, остальные всерьёз не воспринимают.
– Возраст, – понимающе кивнул Алекс, – молодым в уме отказывают.
– Нет же! – Лира притопнула ножкой, одетой в изящный башмачок с высокой шнуровкой, – это потому, что я женщина?
– А какая разница? – Искренне удивился парень, так и не успевший привыкнуть к реалиям девятнадцатого века, с его патриархатом. Тем более, воспитанный матерью-завучем…
