Но в общем-то, к подобным скандалам готовились, да и народ отнёсся к промашкам организаторов снисходительно – понимали, что столь крупные соревнования, да ещё и проводящиеся впервые, просто не могут пройти гладко.
Именно из-за дождей полуфинальные и финальные схватки в боксе и борьбе проводили в театре Бауэри. Нельзя назвать сцену идеальной ареной… но за неимением лучшего.
* * *
– Оливье Данбар! – Разрывается комментатор, – прославленный мастер английского бокса! Десятки боёв с именитейшими бойцами, в которых он почти не знал поражений!
– В синем углу ринга – Логан О'Тул из бригады Кельтика! Логан не может похвастаться столь громкой славой, да и боксом занимается меньше года. Но он честно прошёл все бои, в которых вышел победителем!
– Данбар! Данбар!
– Логан! Логан! О'Тул!
– Оба боксёра уже завоевали золотые медали Олимпиады в лёгком весе, и являются признанными чемпионами. Теперь, по многочисленным просьбам ценителей, мы проведём схватку между бойцами двух таких разных, но интереснейших школ кулачного боя – английской и кельтской! Господа, сегодня перед вами пройдут бои века, не побоюсь этих слов! Лучшие бойцы континента сразятся друг с другом на ваших глазах… И впервые в мире в бою сойдутся представители разных школ! К бою!
Зрители взревели, беснуясь от восторга. Здесь и сейчас нет богачей, заплативших до двадцати пяти долларов за особо удачное место, и профсоюзных активистов вперемешку с офицерами и сержантами ИРА, которым эти места достались бесплатно. Только ценители кулачного боя.
Поскольку правила английского и кельтского бокса заметно отличались, волевым решением Фокадан слегка смешал правила. Так, отказались от перчаток, привычных в кельтском боксе, но оставили бинты. Ввели раунды по три минуты, а не до падения, как в английском. Наконец, ограничили число этих раундов девятью.
Бойцы встали в стойки и по звуку гонга начали бой. Осторожно, очень осторожно… Логан начал прощупывать Оливье длинными хлёсткими выпадами с левой. Тот уклонялся, что неплохо получалось из-за широко расставленных ног и откинутого назад торса. Но зато и в ответ ничего не мог сделать – работа ног в кельтском боксе куда как получше.
Оливье попытался лягнуть, но Логан отскочил и подсёк опорную ногу, ударив по щиколотке. Такие моменты специально отрабатывали – пусть в чистом кельтском боксе это не применятся, но на улице вполне, а для улицы бойцов и готовили.
Прозвенел гонг и бойцы неохотно разошлись по углам. Через минут снова сошлись и Логан начал скакать вокруг противника, с лёгкостью уклоняясь от ударов ногами и от попыток провести бросок.
– Открылся! – Заорал Алекс, сидевший у самой сцены, на которой и происходил бой, – шаг-уклон вперёд и по печени! В челюсть теперь! Боковым!
Логан, привычный слушать тренера, на автомате проделал всё сказанное и Оливье скрючился на полу ринга, не в силах даже разогнуться. Через канаты перескочил студент-медик, проверяя зрачок у нокаутированного.
– Всё! – Громко сказал он, пытаясь перекричать шум, – готов!
Из четырёх боёв три закончились безоговорочной победой адептов кельтского бокса. А победивший англичанин-средневес и сам продемонстрировал сперва позаимствованную технику кельтского бокса, а затем отменную технику савата
[125]. Так что победа англичанина получилась достаточно сомнительной.
Зрители выходили из театр в двойственных чувствах. С одной стороны, они стали свидетелями интереснейших боёв, о которых можно будет рассказывать и десятки лет спустя. С другой… проклятые ирлашки!
Офицеры и сержанты ИРА остались в Бауэри, собравшись на сцене. Один за другим начали вносить мешки с деньгами, высыпая их на расстеленный холст. Начался подсчёт прибыли и через полчаса Кейси объявил сдавленным голосом, нервно вытирая вспотевший лоб подрагивающей рукой:
– Девять тысяч триста двадцать пять долларов и семь центов за сегодняшний вечер. Вместе с деньгами на Олимпиаду у нас имеется тридцать четыре тысячи пятьсот два доллара ровно.
Собранные деньги пошли на строительство дешёвого многоквартирного жилья в Медовых покоях, заселить в которые предполагалось прежде всего своих – то есть ирландцев из Кельтики и ИРА. Квартплата предполагалась минимальной, а доходы от неё должны пойти на содержание дома и ряд благотворительных проектов ИРА.
Попаданец потерял на Олимпиаде чуть меньше полутора тысяч долларов, но приобрёл колоссальный авторитет. По его мнению, сделка оказалась удачной.
Двадцать шестая глава
Несмотря на удачно прошедшую Кельтскую Олимпиаду и восторг горожан, зацепиться в Нью-Йорке не удалось. Губернатор очень спешно выдавил Кельтику на Юг. Настолько спешно, что переброска бригады со всем имущество велась исключительно по железным дорогам, отряд нигде не задержался дольше, чем на несколько часов – из-за необходимости пополнить запасы угля и воды для паровозных топок.
Единственным плюсом такой спешки стало то, что бригада смогла забрать с собой всё имущество и даже выбить новое из городской казны. Так, дульнозарядные Спрингфилды и Эннфилды ныне остались только у немногочисленных ценителей, оставивших это оружие из-за нешуточной дальнобойности.
Остальные перевооружились на более современные Шарпсы – пусть и однозарядные, зато заряжавшиеся с казённой части и отличающиеся высокой надёжностью и точностью боя. Удалось выбить и немногочисленные Спенсеры – пусть менее надёжные, зато полноценные магазинки с семью патронами, позволявшими вести стрельбу с невиданной по нынешним временам скоростью.
Магазинками предполагалось вооружить прежде всего офицерский и сержантский состав, но многие предпочли более надёжные Шарпсы. Тем более, начиная с капрала и выше, военные имели ещё и табельные револьверы.
Из холодного оружия достались почему-то сапёрные тесаки немецкого образца, причём даже с надписями на немецком. Полуметровые толстые клинки с пилой на одной стороне смотрелись ни к селу, ни к городу. Тесаки оказались из того имущества, что удалось вырвать Алексу у города буквально в последние часы перед отправлением на фронт. Ящики вскрывали уже в вагонах, на ходу, под стук колёс. Образцы вооружения и инструментов притащили в штабной вагон, для ознакомления.
– И что с этой дрянью делать? – Удивлённо спросил Фред, вертя в руке нелепое оружие, – как для рукопашной, так говно полное, в руке лежит плохо и баланса никакого. Как инструмент тоже ни к чему не годен – лучше уж топор или пила нормальные, чем это.
– Облажался, – признал попаданец неохотно, – сами знаете, в последний момент всё хватал.
– Не так всё плохо, – флегматично пожал плечами француз, выпустив колечко дыма, – рядовому солдату какое пыряло ни дай, один чёрт – как дубинкой размахивать будет. Учи его фехтованию, не учи… Кто несколько битв пройдёт да в живых останется, начнёт в бою что-то соображать. А так… тем более, у нас ополченцы. Отмахаться от такого же неуча хватит, да кусты вырубить при нужде. А вот отсутствие штыков – это уже минус.
