27.06.1898 …Куба, берег бухты Гуантанамо — окрестности плацдарма, занятого американской морской пехотой… (примерно в то же время)
«Что ж, все как обычно… Жизнь внесла свои поправки в первоначальную схему, и пришлось импровизировать. Как всегда… но иногда так хочется, чтобы все шло точно по плану!.. — Эрк криво усмехнулся, поймав себя на этой мысли. — Ага, щщас! „Если вы думаете, что все идет точно по плану, то, значит, вы чего-то не заметили!“… и это „что-то“ обычно имеет одну очень неприятную привычку — в самый неподходящий момент вылезти из ближайших кустов и… с милой улыбкой навернуть вас чем-нибудь тяжелым! Чаще всего — по затылку! Чтоб не расслаблялись!»… — Капитан заставил себя отлипнуть от стенки окопа, осторожно привстал и, выглянув в промежуток, сделанный между мешков с песком, посмотрел в бинокль. На плацдарме с последнего осмотра не произошло ничего достойного внимания… Кстати, окоп, в котором он находился, был американским до сегодняшнего утра. Но в данный момент его предыдущие хозяева в окопах уже не нуждались… ну, разве что в качестве могил. Маринеры из передового охранения даже не успели ничего почувствовать… ни «местные», больше привыкшие к карательным операциям в Центральной и Южной Америке… ни «пришлые», которые остались без приборов ночного видения, датчиков движения и прочего «хай-тека», — для «охотников на апачей» серьезными противниками не являлись…
Операция, названная «Добро пожаловать в Дьен-Бьен-Фу!», вначале шла точно по плану. Еще до рассвета разведчики из батальона Хартмана («охотники на апачей»), за последнюю неделю изучившие каждое дерево, каждый кустик и каждую ямку вокруг плацдарма, не говоря уже о маршрутах и расписании движения патрулей «патриотов», расположении «секретов» (секретов… от них… да вы смеетесь, что ли?) и передового охранения американцев, тихо «взяли в ножи» всю эту охрану периметра, и с первыми лучами солнца на позициях морпехов стали рваться 75-мм снаряды горных пушек, 82-мм мины «Подноса» и засвистели пули снайперов — как «Джексонов», так и бойцов группы Криса. Попытки маринеров контратаковать захлебнулись, нарвавшись на пулеметный и винтовочный огонь из их собственных передовых окопов. Да и в перестрелке им тоже не слишком повезло. Выяснилось, что морские пехотинцы стреляют гораздо хуже, чем конфедераты, не говоря уже о снайперах Криса, которые, казалось, совсем не умеют промахиваться. Американцам осталось только зарыться поглубже в землю и молиться. А еще надеяться на то, что вот-вот появятся «патриоты», которые давно уже должны были услышать звуки боя. Но, к их величайшему сожалению, повстанцам с некоторых пор стало не до «Спасения рядового Райана». У них в лагере тоже шел бой!
Там все тоже началось ранним утром — сразу после того, как возле штаба «полка» Кубинской Освободительной Армии, чьей задачей была охрана плацдарма возле бухты Гуантанамо, остановилась колонна кавалерии… не такая уж большая — примерно две с половиной сотни человек. Под кубинским знаменем, так что часовые пропустили ее свободно. (Ну, то есть погода, конечно, была безветренной, и флаг обвисал на древке, но… да видно же, что знамя кубинское, его же ни с одним другим не спутаешь!) А на одно небольшое отличие ни один часовой не обратил внимания. Нет, некоторые из них, наоборот, как раз и обратили внимание на это отличие. Те, которые знали, на что именно обращать внимание. Правда, заметив его, они подумали: «Наконец-то! Давно уже пора!» — и еще раз проверили свое оружие… так, просто на всякий случай. Как показали дальнейшие события, сделали они это не зря, потому что оружие им в тот день очень пригодилось… Сразу же после того, как в палатках штаба «полка» затихла короткая, но яростная перестрелка, к толпе сбежавшихся на звуки выстрелов рядовых повстанцев неторопливо вышел какой-то незнакомый офицер со свежей повязкой на голове, закурил сигару, невозмутимо оглядел собравшихся и спокойно сказал:
— Доброе утро, компаньеро. Меня зовут Мануэль Антонио Гарсия…
«А как хорошо все начиналось! Черт, начинаю понимать, за что Билли ненавидит эту фразу… Уж слишком хреново звучит — даже если не произносить вслух! — Эрк, отряхнувшись, сплюнул на землю… — Кровь в слюне из прокушенной губы… Ну, по крайней мере, я очень надеюсь, что это именно так… Блин, опять песок за шиворотом! Нашел о чем думать, однако… эстет, мать твою! Да какая разница, в конце-то концов… И вообще… А кому сейчас легко?! Разве что майору Гарсия, хотя… вряд ли. Ему еще с утра весьма нехило досталось… и, несмотря на то, что револьверная пуля так и не смогла пробить крепкий череп нашего храброго команданте, контузию он себе все же заработал. Как и почетное место если не в официальной истории, то уж в солдатском фольклоре точно… это я гарантирую!.. — Капитан широко улыбнулся. — Мануэль Антонио, ты большой наглец… и чертов везунчик! Жаль, что меня там не было — я не отказался бы посмотреть на эту операцию… в любимом стиле Дениса Давыдова… Или нет, скорее — в стиле Олеко Дундича! Этот-то как раз в Гражданскую резвился, так что с ним параллелей больше. Конечно, основную часть работы проделали „смиренные братья“, но, тем не менее… В главной роли — майор Гарсия! Голливудские сценаристы бьются головой об стол… Актеры нервно курят в сторонке… Оскар, блин!»…
Да, начиналось все очень удачно. Морская пехота заблокирована на плацдарме, а «товарищеский междусобойчик» в лагере «патриотов» закончился в нашу пользу. С разгромным счетом — почти шесть сотен повстанцев решили, что воевать «За власть для Максимо Гомеса» им надоело. Или подумали, что форма и количество лучей у звезды на знамени вещь достаточно формальная. Конкретную мотивацию каждого из них еще предстояло выяснить (у «смиренных братьев» в ближайшее время вряд ли будет слишком много времени на сон), но пути назад у «сменивших знамя» уже практически не было. Inspeccion General del Ejercito такого не прощала, и методы «непрощения» у нее были весьма неприятные. Эрк слегка охренел от такого результата. Он, в принципе, рассчитывал в основном на панику и неразбериху, которая должна была начаться среди «патриотов» после ликвидации командования и штаба «полка» (вместе с командирами «батальонов» — ими занимались «смиренные братья»). Потом осмотрел «пополнение», — всадников Гарсия, среди которых убитых было немного, но раненых было не меньше, чем две трети, включая командира, и, решив, что «Хорошего понемножку, с вас на сегодня хватит!», отправил их всех под командой Мануэля Антонио на гасиенду «Три Дуба», в укрепрайон…
Вместе с этой колонной эвакуировали раненых и захваченную добычу… не такую уж и большую, в основном то, что взяли в лагере бывшего «полка». Ну, еще трофейное оружие, захваченное у маринеров — «краг-йоргенсоны», «спрингфилды», револьверы и две «кольтовских землеройки». Капитан, посмотрев на эти «шедевры американской технической мысли», сначала высказал все, что о них думает. От его «высказываний» челюсть отвисла даже у капитана Жоржа Шевалье, а этот бельгийский наемник всего за неделю стал на базе неофициальным «чемпионом по ругани». Но закончил он свой монолог приказом: «Отправьте эти… недоразумения на гасиенду, в конце концов, для „ополченцев“ и такое сойдет. Ну, не давать же им швейцарские „машинки“ — технику жалко, да и мало их пока…» А после отправки колонны все оставшиеся стрелки Хартмана, пулеметчики Шевалье, снайпера Криса, артиллеристы Родригеса и Морено, опять взялись за морских пехотинцев на плацдарме, делая их жизнь интересной, но недолгой. В ходе этого процесса у всех офицеров, да и у самого Эрка тоже, даже начала возникать мысль: «Чем черт не шутит, может быть, нам это и удастся — ликвидировать плацдарм ко всем чертям, а?» — предпосылки для этого были, но… именно что — «но»! Тут-то он и сработал — «Закон Подлости для Военных Действий»…
