– Нам стоит расстаться, – сказал Фокадан после очередного тайного свидания в конце марта. Принцесса согласилась с явственным облегчением, изрядно покоробившим мужчину.
Расстались мирно, решив остаться друзьями. София Шарлотта высоко ценила Алекса, как интересного собеседника, отличавшегося не только высокой эрудицией (кого этим удивишь при Дворе!), но и парадоксальным взглядом на привычные вещи.
Новую любовницу нашёл всего через два дня. Причём, судя по некоторым моментам, такой подарок сделала принцесса, дабы бывший ухажёр не страдал от спермотоксикоза и не наделал глупостей.
Дебелая немка из числа соломенных вдов
[117],с престарелым мужем, давно потерявшим связь с действительностью, не во вкусе попаданца, но от подарков не отказываются. Нужно показать, что не зациклился на бывшей, готов жить дальше.
Бывшая, к слову, начала перебирать любовниками очень уж откровенно. Во вкус вошла.
* * *
– А-ха! – Алекс потянулся, отчаянно зевая и потягиваясь, – засиделся, а завтра лекция с утра, опять сонным буду.
Не зовя приставленного к нему лакея, сам разобрал кровать и начал раздеваться. Время хорошо за полночь, но очень уж хорошо работалось сегодня с американскими архивами.
Стук в дверь, и торжественный голос лакея:
– Его Величество…
– Да-да-да! – Прервал его Людвиг, – открывай давай, друг мой! У меня сногсшибательная идея!
Попаданец взвыл волком, отчего за дверью послышался хохот Его Величества, которого страшно развлекало поведение друга из Дикой Америки.
– Иду! Что на этот раз?
– И ты здравствуй! – Отозвался монарх, влетая в комнату и расстилая на полу чертежи Детского Парка, – смотри…
Комнату потихонечку заполнила свита, отчего Алекс озлился. Спать не дают, да ещё и такая бесцеремонность…
– Расступитесь, господа! – Рявкнул он на придворных, – не мешайте работать!
Ползая на коленках по раскрашенному холсту, Людвиг с помощью свитских начал расставлять уловные фигурки зданий, деревьев и водоёмов.
– Я тут подумал, можно немного иначе сделать, – сказал монарх.
Алекс вздохнул, опять бессонная ночь… Один-два раза в месяц король, будучи ярко выраженной совой, в обязательном порядке поднимал его. При этом монарх просто не понимал недовольства друга.
Ладно уж, привык.
– Мало место под зоопарк, – наставительно сказал попаданец, ползая вместе с королём по полу на коленях, – вынеси его на край парка и непременно зарезервируй место, куда ему расширяться.
– Куда ж больше?! – Удивился Людвиг, повернув голову и удивлённо округляя глаза. Начался разговор, и снова всплыла проблема понимания. Здесь под зоопарками понимают зверинец с тесными клетками и ямами, где посетители могут потыкать в медведя палкой, а по воскресеньям и праздникам полюбоваться, как их травят собаками.
Идея почти естественной среды, места для разведения редких животных и естественной лаборатории для зоологов и ветеринаров привела Его Величество в ступор.
– Так никто не делает, – растерянно пробормотал он, садясь прямо на пол и растерянно прикусывая губу.
– Подушечку, ваше величество, – пробубнил материализовавшийся старенький лакей, приподнимая Людвига под локоток и подкладывая оную под сиятельную задницу, – вот и славно.
– Тем лучше, ты будешь первым! – Уверенно сказал Фокадан королю, – Зоологи за такое тебя на руках носить будут, и требовать конного памятника перед каждым университетом. Детишкам тоже полезней поглядеть на животных в относительно естественных условиях. Всё лучше, чем приучать к бессмысленной жестокости, зрелищем травли животных.
Видя монарха, всё ещё пребывающего в ступоре, Алекс вздохнул и пообещал:
– Всё распишу. Завтра.
Завтра не получилось, Его Величество хотел сегодня. Вчёрне проект зоопарка двадцать первого века составили к шести утра, после чего Людвиг наконец-то отстал и ушёл, размахивая документами и объясняя творческим личностям из свиты, какой же он молодец.
Специалисты за такой проект наверняка крыли бы попаданца матом, но за неимением гербовой пишем на простой. По крайней мере, есть понимание того, что клетки должны быть достаточно просторны и комфортабельны для животных, пища свежей, а посетителей нужно бить палкой за издевательство над животными.
На лекцию Алекс всё-таки пошёл, и зря – спать хотелось отчаянно, понимания сути не приходило.
– Милостивый государь! – Остановил его после лекции язвительный голос приват-доцента, – осмелюсь спросить, что же такого в моей лекции усыпляющего?
Молодой ещё мужчина с густыми чёрными усами стоял, воинственно вздёрнув подбородок. На лице виднелись шрамы от студенческих дуэлей.
«– Август фон… как его там, – начал вспоминать попаданец, – успел отметиться на австро-прусской войне, воевал в чине лейтенанта артиллерии».
– Простите, сударь, – миролюбиво ответил Фокадан, – вчера полночи работал над архивами, а потом пришлось принять участие в работе над детским парком.
Лицо приват-доцента потемнело.
– И сколько же денег вам перепадёт?
Фокадан с удивлением уставился на преподавателя.
– Простите? – Неверяще спросил он.
– Сколько денег вы смогли выдоить из нашего короля? – Выплюнул приват-доцент, явно нарываясь.
Алекс прикрыл глаза, с большим трудом сдерживая… нет, не желание дать в морду. Желание убить на месте. Тем более, что дерринджер и тычковый кинжал у него всегда с собой.
– Нисколько, – ответил холодно, всё-таки сдержавшись, – если только не считать одежды, на которую Его Величество потратился после моего освобождения из заключения, да проживания в дворце. В апартаментах, состоящих из спаленки, кабинета и гардеробной. Ещё я раз или два в неделю ем за одним столом с Его Величеством. Вы удовлетворены ответом? Замечательно, своего секунданта пришлю к вечеру, извольте быть дома.
Секунданта, одного из учеников в боксёрской секции, нашёл без труда. Всего через два часа Адальберт фон Зейдлиц вернулся задумчивым.
– Извинился, – коротко сказал офицер, без приглашения усаживаясь в кресло и задумчиво приглаживая усы, – искренне. А вообще эта история дурно пахнет. Я поговорил с приват-доцентом и выяснил, что кто-то распускает нехорошие слухи о нашем короле, и о людях, близких к Его Величеству.
– То есть…
– Да, фон Инкварт считал, что вы один из многочисленных бездельников, обирающих нашего короля. Вдобавок, количество бездельников и степень их развращённости видел едва ли не на порядок больше, чем есть в реальности.
