– Входите!
– Не ждал! – В кабинет влетел Его Величество, с любопытством оглядываясь по сторонам и бесцеремонно трогая вещи. За ним потянулась часть свиты, и через полминуты достаточно просторный кабинет стал напоминать лифт в офисном здании в утренние часы.
– Реши посмотреть, как тут у тебя, – жизнерадостно сказал Людвиг.
Фокадан начал наливаться дурной кровью, злясь подобной бесцеремонности.
– Ну-ну, – похлопал его монарх по руке, – не сердись. Знаю, что формировать батальон очень тяжело, а у тебя ведь не только он, но и все кельтские волонтёры. Я помочь пришёл.
Помощь Людвига оказалась своеобразной: он общался с солдатами, слушал их рассказы и сам рассказывал о своих планах.
– … Англия – раковая опухоль на теле человечества, она должна быть уничтожена…
– … специальные школы для одарённых детей…
По мнению попаданца, выступление прошло не слишком удачно, очень уж оторван Его Величество от народа. Через два часа Людвиг уехал, у него в этот день намечалось посещение ещё одной части.
– Повышаю боевой дух солдат, – очень серьёзно сказал он, прихорашиваясь напоследок перед зеркалом в кабинете полковника. Фокадан покивал, и дождавшись отъезда монарха, решил пройтись по казармам.
– … с настоящим королём!
– … да, за руку поздоровался!
– … видел…
Алекс потряс головой, но солдаты в восторге от встречи с королём. Хуже того, офицеры в восторге ничуть не меньшем. Вроде видели уже, но поди ж ты… откуда такой эффект?
– Наверное, я чего-то не понимаю, – пробормотал попаданец себе под нос, – ну, король… Аа, дикие предки, чтоб вас! Откуда это мистическое благоговение к титулам? Ничего не понимаю.
Глава 20
Прусские позиции уже взломаны артиллерией, но сил для нормального штурма маловато.
– Что-то у меня плохие предчувствия, – пробормотал Алекс, не отрывая глаз от перископа, – как бы не погнали нас в атаку.
Предчувствия оправдались, прискакал вестовой от эрцгерцога, с приказом поднимать всех, вплоть до последнего писаря. Фокадан только скрипнул зубами, вести своих людей в наступление решительно не хотелось. Если в обороне и мелких стычках его кельты поднаторели, то в наступлении нужны либо ветераны в большом количестве, либо люди с напрочь отбитым чувством самосохранения. Ну или немцы, боящиеся фельдфебеля больше, чем вражеских пуль.
От командующего дивизией, к коей временно прикомандировали Кельтику, пришёл отдельный приказ специально для Фокадана.
«– Наступать вместе со всеми, строго в колоннах
[178]. Кельтские перебежки запрещаю».
Полковник почернел лицом и в ярости хотел изорвать письмо начальника в клочья, но передумал и бережно спрятал за пазуху. Пригодится… не отомстить, разумеется – не та он величина, чтоб на эрцгерцога тявкать. Но и оставлять подобное без ответа нельзя. Бумажка пойдёт в архивы семейные или ИРА, это уж потом решит. Как-нибудь при случае, может быть десятилетия спустя, она может стать козырем на переговорах, переломить общественное мнение в нужную сторону, сформировать нужный ИРА образ.
Отдав команды, выстроил батальон в широких траншеях
[179], приставив к стенам множество лестниц. Закурил с невозмутимым лицом, чтобы занять подрагивающие руки.
– Сэмми!
– Да, полковник? – Отозвался молодой лейтенант с взрослыми глазам и лицом матёрого хищника, знакомый Алексу ещё по Гражданской Войне.
– Передай, чтобы вперёд не лезли. Если что, я приказал. Нам после боя ещё и в порядок всё приводить, мы как-никак инженеры. Будут у нас раненые, не будут, спрос один. Ясно?
– Ясно, полковник! – Молодцевато козырнул Сэм, сверкнув улыбкой, – передам!
Как ни ждали сигнала к наступлению, а получилось всё равно неожиданно. Вздрогнув, полковник ругнулся и сжал сигару зубами.
Солдаты, повинуясь приказам сержантов, уже карабкались наверх, топоча сапогами по деревянным перекладинам, и изредка оскальзываясь на грязи, оставленной предшественниками. Время!
Фокадан белкой взлетел наверх и выдохнул клуб дыма. Страшно, но страх привычный, который можно контролировать. Благо, от командиров хотя бы не требовали лично вести колонны в атаку. В критических ситуация это приветствовалось, но бравые вояки повсеместно нарушали устав, определяя каждую ситуацию, как критическую. Ну и гибли, оставляя солдат без командования. Зато лихо.
В Кельтике подобной дуростью не страдали ещё со времён Гражданской, а парочку офицеров, набравшихся подобной лихости у европейских коллег, Фокадан отослал на родину с позором, разжаловав предварительно в рядовые. Вряд ли они остались благодарны за формулировку в личном деле, выведенную красными чернилами: за выдающийся идиотизм и некомпетентность, но попаданцу плевать на моральные страдания суицидников.
– Хотите умереть, так снимайте с себя офицерские эполеты, да вперёд – в первых рядах! Там вы можете как хотите погибать – красиво, как в легендах, или с распоротыми кишками, воя в грязи. Но пока вы отвечаете за солдат, извольте бросить это бравирование собственной жизнью! Гибель командира в бою ведёт к растерянности и заминке. Даже командир взвода, погибший не вовремя, потянет за собой никак не меньше трёх рядовых, и это если в его взводе половина ветеранов. Ясно вам, орлы головожопые?!
На Фокадана из-за этого косились европейские офицеры, но никаких санкций не последовало. В личной храбрости полковника никто не сомневался, а что мешает проявлять молодчество подчинённым, так не он один.
– Чётче шаг! – Браво командовал Фокадан, направляя колонну сзади, – ноги ставим ровнее!
Простенькая, но вполне действенная хитрость: идти, как на параде. Когда наступаешь небольшими силами, это глупость смертельного масштаба. А так вот… да пусть обгоняют, зато мы ровно идём, браво! Пусть обгоняют.
– В бога душу… – заругался Алекс услышанным недавно у русского представителя загибом
[180], реагируя на артиллерийские снаряды. Артиллерия у пруссаков отменная, пожалуй лучшая в Европе. Духов говорил, что в Российской Империи не хуже, но врёт пожалуй. Ну или искренне заблуждается, не суть.
