~~~
В зале, где когда-то — кажется, вечность назад — допрашивали Рандира, собрался весь «цвет общества». Улетов с Ириной, — а она тут что делает? — Фабис с еще двумя офицерами, которых представил мне как Игира и Цанда, тут же подпирал стенку Тауэр — но его морду я теперь видела, куда бы ни пошла, командиры наемников Аглай и Олекса — те самые: один с двуручником, а второй маленький и рыжий — остальные легли на том поле. Ну, само собой разумеется, — барон Оскавен и его верные советники. Глядя на их недовольные рожи, я даже не стала вспоминать, как их зовут. Окрестила просто — Первый, Второй, Третий и Четвертый.
— Добрый день! — поздоровалась я, и Тишин отодвинул стул, чтобы я села к столу.
— День добрый — пока мы живы, — отозвался Фабис, и остальные кивнули тоже, здороваясь.
— Господа, позвольте, я дам слово госпоже Леттлерг, — с места в карьер начал Тишин.
Я, честно, офонарела. Чего он хочет? Я рассчитывала, что тихонько посижу, послушаю — мое мнение маленькое, да и опыта в войне у меня никакого, а так, для мебели, сгожусь.
— Я… ничего… мне нечего сказать… — испуганно пролепетала я и сжалась.
— Пожалуйста, — не унимался Тишин, — расскажи мне то, что говорила по дороге сюда.
— Да я…
— Смелее, — поддержал Улетов.
Боги, Да они просто смеются надо мной! Я очень неуверенно себя чувствую, когда люди на меня так насмешливо смотрят. Захотелось опять встать и хлопнуть дверями.
— Я… пока по замку шла, — медленно, едва находя слова, начала я, — тут такое… горожане занимают произвольно комнаты, сгружают вещи где попало, не оставляя прохода для солдат…
— Вот и я о том же! — перебил меня барон. — Я говорил — не пускать их в замок! Они тут такое устроят!
— Подождите, господин барон, — вежливо проговорил Тишин, — позвольте леди договорить!
— Ну… — я решилась, — нужны социальные службы!
— Что?
Такого дружного удивления на всех лицах сразу я давно не видела.
— Какие? Соци… чего?
Я собралась с остатками духа и заговорила уже серьезно:
— Первое — надо точно знать, сколько в замке горожан, из них — взрослых мужчин, женщин, детей. Второе — распределение комнат не в зависимости от знатности и денег, а по количеству людей в семье. В-третьих — расчистить дворы и выделить конный двор и место для приготовления еды — кухня не выдержит такого количества народу. В-четвертых, чтобы люди не боялись за свои сбережения, надо организовать охраняемую комнату, куда бы все могли под роспись сдать свои драгоценности, а в конце осады получить обратно. Дальше — укомплектовать кухонных работников и ополчение из числа тех, кто может держать оружие в руках. Еще — закрыть ворота на выход, оставить только вход, чтобы не бегали туда-сюда — образуется пробка и толкучка перед воротами, и не все могут попасть в замок.
По мере того как я открывала перед мужиками суть организации толпы в ограниченном пространстве, у них широко открывались глаза и с губ сходили язвительные улыбочки.
— …самые большие залы выделить для женщин с детьми — типа детских садиков, чтобы не мешались под ногами и не бегали по всему замку. Да, еще одно — оборона замка должна начаться с внешних, городских ворот — этим мы задержим ордынцев, дадим людям время на эвакуацию и организуем дополнительные трудности при взятии замка. Хотелось бы еще организовать патрули и прочесать пригород, чтобы собрать всех, кто не смог самостоятельно или по какой-нибудь другой причине покинуть свои дома.
Все! Кажется, высказала все, что надумала, пока перебиралась через двор замка.
~~~
— Ерунда это все! — образовавшуюся тишину прорезал высокий истерический вопль барона. — С чернью никто возиться не будет!
Я опустила голову — вот и конец моих реформ.
— А она, может быть, права, — Фабис задумчиво почесал бороду.
— Пока я в крепости командую, Фабис! А ты только мой капитан! — стукнул барон кулаком по столу.
— Если чернь не будет принимать участие в обороне, мы не выстоим — у нас не так много солдат: гарнизон — двести шестьдесят человек. Тишин, сколько твоих?
— Семьдесят!
— Господин Улетов?
— Пятнадцать!
— Аглай?
— Сорок семь!
— Олекса?
— Шестьдесят два!
— И зачем ты это считаешь? — возмутился Первый советник. — У нас крепкие стены, и еще никто их не взял!
— Стены крепки людьми… — тихонько сказала я, но получилось, что в секундной паузе моя реплика была услышана Фабисом.
— Леди права! Пустые стены возьмет любая толпа! А ордынцы тем более! В Уфале тоже были крепкие стены! И что? Города нет!
— Всегда можно сдаться и сохранить жизнь. — Второй советник был еще умнее предыдущего оратора. Старик лет под семьдесят — старику думать о продлении жизни простительно. Это молодость бросается в битву с головой, не думая о жизни и о смерти. А старость хочет урвать себе еще несколько лет беззубого существования.
Я встала. Все взоры устремились на меня. Глубоко вздохнула — сейчас или никогда!
— Вы думаете, что Уфаль сопротивлялся? Я вам расскажу, что я видела… Стены были не тронуты — ни одной осадной лестницы. Уфаль сдался… вернее, его сдали. Люди, которые мыслили, как вы! Перед воротами лежали богато одетые горожане… они несли дары — им просто срубили головы, а всем остальным — в середине города… дети, насаженные на вывески магазинов, женщины, танцевавшие на углях до сожженных ступней или сгорающие заживо… люди хотели уйти — их догоняли по дороге и снимали кожу живьем! Вам этого хватит? Или рассказать еще?!
Я задыхалась от ярости — неужели они думают, что с ними не поступят так же?!
Тишин подошел сзади и обнял за плечи. И только тогда я поняла, что меня трясет от злости.
— Мы подышим воздухом, а то тут очень душно, — дипломатично проговорил Тишин и вывел меня из зала.
За спиной тяжелым гобеленом повисло молчание.
31
Когда мы вернулись, у барона внезапно прорезался здравый смысл. Или это его так «уговорили» — я не знаю, но перемены были налицо. Он отрядил Цанда с двадцатью людьми и Первым советником разобраться с помещениями — кого надо выселить, кого надо поселить. Второй советник взял на себя банковское дело. В смысле организовать хранение ценностей и их прием. По его хитрой морде было ясно, что он очень надеется, что многие сокровища так и останутся в хранилище в связи со смертью владельца. Ну и боги с ним — любое благородное дело должно окупаться. Сейчас не до него. Большее удивление у меня вызвала Ирина Улетова, которая то ли мне в пику, то ли почувствовав возможность проявить свой недюжинный командирский талант, взяла на себя кухню и женщин. Да, с ее характером можно представить размах мероприятия, а вот бабонькам — посочувствовать. В любом случае, это лучше, чем стать жертвой ордынца.
