– Прошу.
Широкий жест был направлен в сторону кресел-тронов. Прихрамывающую Жданку взяли под руку и помогли сесть с таким почтением, будто она была престарелой королевой. Прочие, тихо недоумевая, устроились как умели. Ланка царственно выпрямила спину и подобрала локотки, как и подобает девице с благородными манерами. Илка откинулся на спинку, с удовольствием подумал о том, каким значительным выглядит.
Убедившись, что все расселись, господин Лунь занял место во главе стола, торжественно расправил плечи, взглянул сурово:
– Допрыгались, детки? Спасли Антонову капусту?
– А что? – встревожился Илка.
– А то. Вниз им захотелось… Людей пожалели… Сегодня я заключил последний из договоров, договор с городским советом Бренны-Приречной. С сегодняшнего дня власть в Пригорье в наших руках.
– В чьих?
– В моих. Ну, и в ваших тоже.
Жданка неуверенно улыбнулась.
– А зачем это нам? – в полном недоумении спросил Варка.
– Как зачем?! – возмутился Илка. – Я правильно понял, – повернулся он к крайну, – теперь распоряжаемся мы? Мы приказываем – они подчиняются? Мы велим – они делают? И при этом они нас еще кормят? Налоги и тому подобное…
На каждый из его вопросов крайн коротко кивал, постукивая длинным пальцем по темной полировке стола.
– Какой ужас, – прошептала Фамка; она сидела сгорбившись, на самом краешке громадного сиденья, – что же теперь будет?
– Госпожа Хелена, как всегда, верно понимает суть вопроса. Полагаю, ничего хорошего не предвидится. Подчиняться приказам они, может быть, и будут, но господин Ильм, невзирая на всю мощь своего обширного ума, видимо, до сих пор не догадывается, что теперь за все отвечаем мы. Подчеркиваю, за все. Погода, неурожаи, поветрие, падеж скота, амбиции наших воинственных соседей…
Жданка уставилась на него круглыми глазами:
– Как это? Мы же не крайны… Мы не можем…
– Нам придется, – тонким голосом сказала Фамка.
– Знаете что, – задумчиво сказал Варка, – уж лучше и вправду к дядьке Антону в батраки. Косить там… или пахать… Навоз разгребать и то спокойней.
– Это от вас не уйдет, – пообещал крайн.
Часть 3. Свободные птицы
Глава 1
В арка изо всех сил толкнул горящее колесо, и оно, подпрыгивая, разбрасывая яркие искры, стремительно полетело по длинному скату от Дымниц к Тихвице. Жданка запела, хоровод пошел вокруг костра, пестрой змеей растянулся по склону, и лето покатилось солнечным колесом, понеслось в сиянии длинных знойных дней, в душном запахе сена и нагретой хвои, в блеске дальних зарниц над горами, в свисте ястребов над Пустошью.
Никогда в жизни Варка не был так занят, никогда так не уставал. Господин Лунь все-таки переупрямил Тонду, принудил лечиться, и на плечи бывших лицеистов обрушилось запущенное Антоново хозяйство: прополка, сенокос, жатва. Отвертеться не удалось никому: ни нежной Илане, которая хлопала глазами и усердно делала вид, будто не понимает, с какого конца браться за грабли, ни хитроумному Илке.
Между жатвой и сенокосом Варка обнаружил, что сделался главным травником Пригорья. Вначале крайн брал его с собой, заставлял при себе определять болезнь и составлять лекарство, но скоро начал посылать одного. Он распечатал все старые колодцы и даже построил несколько новых, вернул Варке серое перышко, так что тот мотался по всему Пригорью, в день поспевая в два, а то и в три места. Впрочем, такая жизнь позволяла не думать о будущем, о новой, грядущей зиме, о войне, терзавшей страну, как застарелая гниющая рана.
К счастью, пригорские жители болели просто и незатейливо. Прострел согнул, лихоманка замучила, вилы в ногу засадил, с воза упал – руку из плеча выбил.
Вначале Варка боялся, потом привык. Лишь с младенцами иметь дело наотрез отказывался. Как его лечить, когда он только орет, а сказать ничего не может? Так что все малолетние жители Пригорья, маявшиеся криксой, животом или почесухой, доставались крайну. В отместку непреклонный господин Лунь три раза вытаскивал его принимать роды.
– Я не умею, – уперся Варка в первый раз, – я даже не видел никогда, как оно там получается.
Это была сущая правда. На роды мать его с собой не брала.
– Я тоже не умею, – утешил его господин Лунь, – раны колотые, резаные, огнестрельные – это пожалуйста, сколько угодно. А роды видел однажды, да и то там бабка опытная была.
– А как же мы тогда… – похолодел Варка.
– Научу тебя забирать боль. А так – не мешай природе и следи, чтобы грязи поменьше.
– А если что не так? Там же всякое бывает, я знаю.
– Авось обойдется. Здешние бабы крепкие.
Варка покорился с тяжелым вздохом, но остался в убеждении, что лучше сутки под беглым огнем, чем шесть часов в душной горнице с орущей роженицей и целой кучей снующих туда-сюда озабоченных кумушек.
Впрочем, первым в списке Варкиных неприятностей стояло посещение всяких парадных приемов и высоких собраний, на которых требовалось присутствие крайнов. Варка, которого господин Лунь брал с собой держать щит и производить впечатление, томился, зевал, глядел в окно, считал на потолке резвых летних мух, то и дело забывал про щит, а как-то раз, после целого дня работы на сенокосе, даже заснул прямо в собрании бреннских цеховых старшин и свалился со стула. Господин Лунь был очень недоволен и не стеснялся свое недовольство выказывать, но на деревенские сходы и городские собрания Варку больше не брал. Теперь эту повинность отбывал Илка. Он как-то умудрялся не спать, более того, слушал внимательно и даже пытался вникать в эту скукомотину про постройку домов для пришлых с юга, починку мостов и дорог и твердые цены на хлеб.
Посреди всех хлопот Варка еще пытался собирать травы, но скоро понял, что это дело придется поручить Фамке. Ее единственную крайн решительно освободил от полевых работ.
* * *
– Ты будешь ходить в лес.
– Зачем? – перепугалась Фамка.
– Грибы. Ягоды. Зимой тоже надо что-то есть.
Фамка испуганно закивала. Мысль о заготовке еды была ей близка и понятна. Но потом мудрая госпожа Хелена призадумалась. Землянику и седую голубику, которую она по вечерам приносила в замок после дневных блужданий по старым гарям, вырубкам и глухим заросшим болотцам, съедали мгновенно, едва корзина оказывалась на кухне. К утру на донышке оставалось несколько помятых ягод. Грибочков, конечно, удалось насушить, но одними грибами сыт не будешь. К тому же, по договорам, внимательно Фамкой прочитанным, к осени им должны были подвезти обещанную десятину, зерном или деньгами.
На прямо заданный вопрос, зачем она должна бездельничать, пока другие работают, господин Лунь разумного ответа не дал, хотя даже Жданка, его, как ни крути, любимица, как миленькая сгребала сено, полола Антонову репу, а потом вместе со стенающей Иланой отправилась жать и вязать снопы.
