– Нет. Но рисковать я не стану. Он за мою жизнь свои крылья отдал. Понимаешь, крылья…
– Не, не понимаю. Крылья за жизнь чужого парня… Слу-ушай, а может, ты ему не чужой?
– Ага, – согласился Варка, – родственник. Ихнему тыну троюродный плетень.
– Не, не скажи… А что, если твоя мать…
– Еще слово, и в глаз.
– Ладно, ты прав. Но знаешь что, давай просто выглянем в окно, посмотрим, что там, в Колокольном. Только посмотрим, больше ничего.
Илку жгла надежда – стоит выбраться из этих черных, убеленных снегом развалин, и им откроется привычный теплый Липовец с бульварами, фонтанами, богатыми лавками, запахом реки и голубятнями на крышах.
* * *
Птичий фонтан замерз. Из разинутых мраморных клювов свисали желтоватые сосульки. Пустой Колокольный переулок, круто уходящий под гору, покрывал тонкий слой свежего снега. На нетронутой белой глади не было ни одного следа. Серая тишина, как перед бурей в далеком Пригорье. В доме напротив окна заколочены широкими занозистыми досками. В доме наискосок дверь тоже заколочена, зато окна все выбиты.
– Посмотрел? – прошептал Варка. – Понравилось?
– Нет. Но и бояться тут нечего. Нету же никого. Давай до Либавской спустимся. Может, узнаем что.
– Ладно, – согласился Варка, которого тоже начало разбирать любопытство, – но только до угла.
Они вылезли из оконного проема, отряхнули, как сумели, золу и сажу и осторожно двинулись вниз, оставляя на белой улице цепочку черных следов. На углу немного постояли под стеной, поглядели, послушали. На Либавской снег был грязным, затоптанным копытами, исчерченным полозьями. Стало быть, жизнь в городе все-таки шла. Там и сям валялись какие-то ошметки, каменели кучки конского навоза. Прямо за углом растянулась присыпанная снежком дохлая кошка. Похоже, ведущую прямо к дворцу знаменитую Либавскую с осени не убирали.
Почти напротив выхода из Колокольного на ящике сидел одноногий нищий. Рядом к стене были прислонены самодельные кривые костыли. У разношенного ботинка стояла побитая глиняная миска. Варка недоумевал, что он здесь делает. За все это время мимо прошло два-три человека. Одеты они были не лучше, чем этот несчастный попрошайка. И как на грех, дать ему нечего. Варка знал, каково ему приходится, на своей шкуре испробовал.
Как видно, почувствовав чужой пристальный взгляд, нищий повернул голову, встретился глазами с Варкой и вдруг, неловко привскочив, потянулся к костылю, неуверенно махнул свободной рукой.
– Витус! – ахнул Варка.
– Обалдеть, – согласился Илка, не терявший из виду своего интереса, – пошли, он нам сейчас все расскажет.
* * *
Странно припухшая, синеватая от холода физиономия Витуса дрогнула, губы изогнулись в кривой ухмылке.
– Так я и знал, – хмыкнул он, – это вы. Красавчик и умник.
– Как ты выжил? – спросил Илка.
– Так же, как и вы. Значит, вас вправду крайн забрал?
– Откуда ты знаешь?
– Все говорят. Где он вас прячет? За городом?
– Ага, – кивнул Илка, – тут, неподалеку. С нами все просто. А вот как ты…
– Да что я… Ну, свалились сверху эти. Ну, я заорал. А они не тронули меня. Вскочили и побежали… туда, в сад, к прудам, к розарию. Ну а я пополз. В другую сторону. Теперь вот… – Витус пошевелил культей, – но живой. Так где вы отсиживаетесь?
– В Мотылях, – сказал Варка, – на выселках.
– Врешь, – хохотнул Витус, – теперь пусть умник соврет, получше.
– Почему это я вру?
– Потому… Мотыли уже месяц как сожгли. Все триста дворов вместе с выселками.
– Зачем сожгли?! – поразился Варка, живо припомнив чистенькие домики приречных Мотылей. – Кто?
– Королевские войска. Когда пытались выбить отсюда нашего Иеронима. Где это вы зарылись, что ничего не знаете?
– Значит, в городе все еще этот…
– Иероним в городе. Королевские войска под городом. Мы тут сидим, они там стоят. Теперь уж до весны. Настоящей осады нет, но и жрать нечего. А у вас?
– У нас тоже, – хмуро ответил Илка, в памяти которого начисто стерлись дни подлинного голода.
– Да ладно тебе, – вздохнул Варка, – обедаем каждый день.
– Значит, у вас тихо. А у нас… – Витус махнул рукой в продранной рукавице. – Сейчас еще ничего. А в первые дни такое творилось… С Илмами что сделали! Ну, ты-то знаешь, конечно…
Варка хотел незаметно пнуть Витуса, но не достал. Илка отвернулся и стал смотреть вдоль улицы. Значит, все правда. Все до последнего слова.
Из Витуса между тем сыпались подробности. В одном господин Лунь был прав. Вонючие хорьки никогда не стали бы делать ничего подобного.
– Ну, вам этот ваш, небось, рассказывал…
Варка покачал головой, покосился на Илку.
– В городе шепчутся, – с ленивым любопытством продолжал Витус, – будто это он Ланкину мать, госпожу Град, когда ее по всему городу ловили, на руках перенес через Либаву в Заречье. И ее, и сынка ее малолетнего. Сейчас они ее уж и не ищут.
– Ты знал? – встрепенулся Илка. Варка снова растерянно покачал головой.
– А еще говорят, будто видели, как он вдову Рень со всем ее выводком во время пожара с крыши снимал.
Сказывают, если бы не он, все бы сгорели. Потом прознали, что он их еще с лета кормил. Сколько их там было, этих Реней? Десять? Двенадцать? Может, она ему родня? Вряд ли он с ней любовь крутил.
– Вряд ли…
Вдова Рень была пятидесятилетней женщиной с лицом и фигурой вяленой воблы, в вечно перекрученных чулках, с вечным запахом кухни и перегара.
«Вот почему у него в доме нитки лишней не было, – подумал Варка, – людей он ненавидит… ну-ну».
– А еще Петровичева Анка исчезла. На нее сам господин Стефан глаз положил. Проходу не давал, а она до слез боялась, что его самого, что его собак. Куда она делась, не знаете? А то за нее награда обещана…
– Не знаем, – сказал Варка.
Илка вдруг вздрогнул и толкнул Варку локтем:
– Пошли!
Варка машинально кивнул. Он охотно остался бы послушать еще какую-нибудь историю из тайной жизни господина Луня, но Илка упорно тянул его за собой.
– Мы еще придем, пожрать тебе принесем, – пообещал Варка.
Витус неопределенно хмыкнул.
* * *
Они перебежали улицу наискосок, причем Варка краем глаза уловил далеко, у самого дворца какое-то движение. Илка с разбегу нырнул в переулок. Варка поздно сообразил, что это не Колокольный, а какой-то другой, из тех, что ведут на Гору, к Садам.
– Стой, – задыхаясь, прохрипел он, – куда тебя несет! Я щас не могу так быстро.
