– Нет! Я только защищался!
Крайн поднял на него непроницаемый, стеклянно-равнодушный взгляд.
– Час назад, сидя дома, ты был защищен куда лучше, чем любой из жителей этой несчастной страны. Но тебе захотелось поиграть с острым железом.
– Нет, я…
– Люди обожают оружие. Людям нравится убивать. Людям хочется убивать.
– Людям?! – не выдержал Варка. – А сами-то! За минуту шестерых прикончили.
Крайн встал, вытянулся во весь свой немалый рост, посмотрел на Варку сверху вниз, как умный старый кот на обнаглевшую мышь.
– Они плохо пользовались своими телами. Теперь им придется жить только с помощью разума и души. Ну а если у кого-то таковых не окажется, что ж, тем хуже для них.
– М-м-м, – высказался в щель мостовой неподвижно лежащий Стефан.
– О, речь почти сохранилась, – огорчился крайн, – слаб я нынче, совсем никуда не гожусь, – сокрушенно вздохнул и ловко полоснул неизвестно откуда взявшимся ножом по веревкам, стягивавшим Ланкины руки.
Получив свободу движений, Ланка немедленно разрыдалась и, бросившись к нему на грудь, прижалась так крепко, словно собиралась пробиться внутрь и свить там себе безопасное гнездо. Так что крайн временно выбыл из игры, и Илку пришлось развязывать Варке.
Ланкины слезы не помогли. Господин Лунь по-прежнему смотрел на них холодно, как на случайных малоприятных знакомых.
– У кого перо? – глядя поверх голов, отрывисто спросил он.
– У меня, – признался Варка.
Крайн молча протянул руку и держал так, пока Варка негнущимися пальцами выдергивал перышко из-под воротника.
– Значит, ты зачинщик?
– Не… – прохрипел цеплявшийся за Варку Илка, – он не хотел. Это я. Нам бы удалось… я не понимаю… Никто не знал, что мы можем…
Крайн хмыкнул и неспешно двинулся к Птичьему фонтану. Ланка висела у него на руке, то и дело жалобно всхлипывая.
– Никто? – заметил он немного погодя. – Уверены?
Варка поднял факел повыше. Шагнул вперед и споткнулся о валявшийся поперек переулка костыль. Хозяин костыля, в этот самый миг тянувший к нему руку, отпрянул и попытался отползти к стене.
– Витус… Но почему?!
– Правильный вопрос «за сколько?», – шелковым голосом заметил крайн.
– Нате, подавитесь! – крикнул Витус, швырнув им под ноги зажатые в кулаке монеты. Монеты покатились, запрыгали по брусчатке с чистым радостным звоном. Илка мгновенно сосчитал их, и его скрутило от возмущения.
– Всего за пять… И еще остался поглядеть, как нас метелят. А она… они же могли ее…
Ланка вздрогнула и покрепче вцепилась в неподвижного как фонарный столб крайна.
– Да идите вы! – заорал Витус. – У меня мать больна! Отец последнюю рубашку пропил! Работы нет! Жрать нечего!
– Все это необыкновенно занимательно, – заметил крайн, приподняв левую бровь, – но через пять минут здесь будет усиленный мантикорами ночной дозор.
Варка переступил через разбросанные монеты и поволок Илку к обгорелым развалинам.
Через пять минут они стояли под мертвым деревом. Пригорская ночь была морозной. Игольчатые огромные звезды отражались в нетронутых голубоватых снегах. От хижины, проваливаясь почти по колено, к дереву уже бежали Жданка и Фамка.
Часть 2. В тени крыльев
Глава 1
– Я хотел бы показать вам кое-что, – тихим бесцветным голосом сказал крайн, – идемте.
Все, конечно, пошли. И зареванная Жданка, выскочившая из дому босиком, и дрожащая как осиновый лист Фамка. Совсем недавно, едва поддавшись тревожной дремоте, она очнулась от дикого Жданкиного вопля:
– Варка! Варку убивают!
– Где? – резко спросил проснувшийся крайн.
Но Жданка ничего не могла объяснить, только тряслась всем телом и захлебывалась от рыданий.
– В Липовце, наверное, – тихонько предположила Фамка.
– Песья кровь! – выплюнул крайн, оделся и ушел, хлопнув дверью, оставив Фамку и Жданку в темноте и страхе.
Страхи разрешились очень быстро. Не прошло и получаса, как поборники мщения и справедливости вернулись назад, побитые, потрепанные, до смерти перепуганные, но живые.
Крайн привел их обратно к дому (а куда еще он мог их здесь привести?) и остановился напротив полузасыпанной снегом поленницы.
– Дрова, – сообщил он.
Никто не спорил. Дрова – они и есть дрова.
– Берите каждый по полену.
– Так тепло же, – пробормотала бережливая Фамка, – с вечера топлено.
Но ее не услышали. Варке живо представились разные воспитательные меры, например, поленом по голове или другим нежным частям тела. Ланка ничего не поняла, просто послушалась. Илка не мог думать ни о чем, кроме того, как ему больно. Приободрившуюся Жданку, как всегда, разбирало любопытство.
В хижине крайн подхватил с лежанки дремавшую птицу, сунул за пазуху, прошел в чуланчик. Все покорно потянулись за ним.
– Может, свет принести? – робко предложила Фамка.
В ответ донеслось только:
– Не отставайте.
Голос крайна пробирал сильнее, чем царивший в чуланчике холод.
Варка обреченно двинулся вперед, совершенно не видя, куда ступает. Лица касались шуршащие связки сухих трав, под ноги попадались какие-то прутья и трухлявые доски. Приходилось еще тащить за собой Илку, то и дело со стоном наваливавшегося на занемевшее от напряжения плечо. Чулан, шесть шагов в длину, два шага в ширину, почему-то никак не кончался. Откуда здесь столько места? С одной стороны должна быть стена избушки, с другой – сплошная скала.
В очередной раз споткнувшись, Варка все-таки упал и коленом ударился о ступеньку. Зашарил вслепую по полу и выше нащупал вторую ступеньку, потом третью… Протянул руку в сторону – она почти сразу уперлась в гладкую каменную стену. Ничего общего с дощатыми стенками чуланчика.
– Это такой колодец? – не удержавшись, спросил он в темноту, на всякий случай перехватив свое полено поудобней. Какое-никакое, а оружие.
– Нет, – отозвалась темнота ехиднейшим голосом крайна, – это такая лестница.
Хорошо ему издеваться. Варка давно подозревал, что крайн видит в темноте не хуже, чем при свете.
Лестница оказалась не очень длинной, всего десять ступенек, потом кусок ровного пола и новый порожек. Варка ощупал дверной косяк, порожек преодолел аккуратно, не споткнувшись, помог перебраться Илке. Потом протянул вперед освободившуюся руку, и она уперлась в пустоту. В поисках стенки Варка сделал несколько шагов в сторону… Ничего. Он огляделся и чуть не сел на пол. Наверху, невероятно высоко, сияли яркие мохнатые огни. Тьма вокруг них была не такой густой: чернота, но с синеватым отливом, с легкой светящейся дымкой.
