Как выяснилось, про это место знал и Витус. И немудрено, ведь его отец был главой садовников. Недолго думая, Витус ринулся сквозь ежевику, резво перепрыгивая через колючие плети. Прежде чем охрана опомнилась, он был уже в двух шагах от стены.
И тут за ним рванули собаки. Рванули сами, без команды, в полном молчании. Сквозь колючие заросли они летели как сквозь туман.
«Они больше, чем на самом деле. Они не только здесь», – додумав эту странную, как будто чужую мысль, Ланка крепко зажмурилась и вцепилась в первую попавшуюся мужскую руку. Как на грех, это оказалась жилистая рука Крысы. Но Ланке было уже все равно. Рядом пискнула Светанка. Над гладкими мускулистыми собачьими спинами реяли, струились, неторопливо перетекали громадные, почти неразличимые тени. И это были не собаки.
Тень накрыла Витуса, тот споткнулся и полетел лицом в ежевику. Тут же в его ногу впились тяжелые челюсти. Вторая псина вцепилась в выставленную в попытке защититься руку, мешавшую добраться до горла. Ланка услышала, как напрягся и тихо, но совершенно непристойно выругался обычно невозмутимый Крыса. Девчонки сбились в тесный визжащий клубок.
– Молчать! – рявкнул юноша в кирасе.
В этот миг Витусу удалось как-то вывернуться. Нечеловеческим усилием отшвырнув от себя собак, он, волоча окровавленную ногу, одолел-таки последние два шага до заветной ниши и вскарабкался на стену, цепляясь здоровой рукой, коленями, животом, а кое-где и зубами. Оставляя за собой кровавый след, он неловко перевалился на другую сторону и тут же исчез из виду. Должно быть, просто упал. «Ушел», – с облегчением подумал Варка. Витуса он терпеть не мог. Но два-три шершня за пазуху – это одно, а такие вот собачки – совершенно другое. Тем временем странные собачки дружно прянули вперед и поползли вверх по стене как ящерицы, отвратительно виляя задом. Минута – и они тоже исчезли из виду.
– Не уйдет, – в ответ на Варкины мысли буркнул кто-то из солдат, – дурак.
За стеной раздался отчаянный вопль.
– Кто-нибудь еще хочет нас покинуть? – поинтересовался вдохновенный предводитель.
Желающих не оказалось. Светанка всхлипывала. Ланка, не понимая, что делает, продолжала цепляться за мрачного, как осенний вечер, Крысу. Фамку била мелкая дрожь. Впрочем, конвоиры теперь выглядели такими же угрюмыми и перепуганными, как и пленники.
Однако солнечный день не померк, и золотая осень продолжала расточать свои краски. Цыплячья улица, Королевский бульвар, прямая как стрела Либавская. Илка наконец понял, куда их ведут. Прямиком в замок наместника. Главные ворота (ажурное чугунное литье, серебряные гербы на щитах и позолота) оказались распахнуты настежь. Никакого дворцового караула. Напротив, туда и сюда шныряли вооруженные до зубов персоны самого странного вида. Безжалостно взрывая копытами по ниточке выровненную подъездную дорогу, проносились всадники. Въезжали накрытые дерюгой гремящие телеги.
За всей этой суетой с интересом наблюдало замурзанное существо. Очень грязные босые ноги уверенно расставлены. Руки засунуты в глубокие карманы немыслимого наряда: три совершенно рваных разноцветных юбки надеты одна на другую; сверху болтается огромная мужская рубаха с оборванным подолом; непомерно широкий ворот кокетливо затянут обрывком яркого шарфика; вместо пояса подвязан розовый дамский чулок. Круглые от любопытства глаза немедленно уставились на странную процессию. Еще бы! Колонна аккуратно причесанных лицеистов в тщательно отглаженной черной форме под охраной потрепанных завсегдатаев Болота и портовых грузчиков. Такое не часто увидишь.
Фамка заметила девчонку, и сердце ее радостно дрогнуло. Жданку хорошо знали и в Норах, и на Болоте. Фамка сама частенько подкармливала ее, когда еще были деньги. Жданка была сиротой. Вроде бы имелась у нее какая-то бабка, имелась и каморка в Мокром тупике. Но обычно она обитала ночью под Большим Каменным мостом, а днем – на Болоте, не стеснялась захаживать и в Гнезда, хотя побираться в Гнездах и на Горе было запрещено. Так что последнее время ей жилось сытнее, чем Фамке.
– Жданка! – крикнула Фамка, привстав на цыпочки, чтобы ее стало видно за широкими мужскими спинами. – Беги к нам, скажи матери…
На голову Фамки тут же обрушилась здоровенная затрещина, но дело того стоило.
Жданка бодро кивнула, почесала правой ногой левую и подобрала юбки, намереваясь немедленно бежать.
– Куда?! – гаркнул ближайший солдат и, ухватив Жданку за волосы, одним движением втащил в толпу пленников. – Во, для ровного счета, – ухмыляясь, заметил он. Остальные охранники дружно заржали, явно радуясь возможности заглушить воспоминание о милых собачках, которые, к счастью, до сих пор не вернулись.
Жданку подобные превратности судьбы не расстроили. Во-первых, за волосы ее таскали очень часто. Во-вторых, толпу лицеистов вели во дворец, в котором она всегда мечтала побывать. В-третьих, здесь оказался Варка. В пестром, бестолковом, неизменно грязном, а порой и опасном Жданкином мире Варка был Белым рыцарем. Рыцарем он стал под Каменным мостом под грохот и вой общей стихийной драки на Болоте и всхлипывания самой Жданки. Варка, зачем-то отиравшийся в то утро на рынке, чудом вытащил Жданку из самой гущи событий. Он поплатился за это расквашенным носом и вдоль по шву разорванными штанами, но приобрел вечную Жданкину преданность. Никаких Ланок и Фионок Жданка в упор не видела. Варка был ее рыцарь, и точка.
* * *
Варка очень удивился, когда их привели прямо к широким малахитовым ступеням парадного входа. Парадный вход открывали только для короля. В остальное время на девственно гладкий малахит запрещалось садиться даже мухам. Но теперь все бодро протопали по ступеням цвета свежей травы и оказались в обширном холле. Холл был отделан с военной простотой, что служило напоминанием о великих победах Его Истинного Величества. Высокие своды, поддерживаемые шестигранными колоннами из серого известняка, нарочито грубо обработанные стены. На стенах громадные, обильно позолоченные щиты с гербами городской знати. В центре, прямо над широченной лестницей, ведущей во внутренние покои, боевое знамя Его Величества. Это было красиво, все в точности как рассказывал отец, только вряд ли знамя должно быть таким дырявым. Похоже, в него долго и упорно стреляли из столь понравившихся Варке пищалей. Дырки действительно получались здоровенные. В холле до сих пор ощутимо пахло порохом.
Залюбовавшись дырками, Варка не сразу заметил, что по лестнице спускается целая толпа. Четыре бугая, с головы до ног в темно-коричневой замше, какая по закону дозволялась только придворным егермейстерам. Хвосты по-солдатски короткие, за поясом ножны для двух длинных ножей. При каждом бугае по собаке, при виде которых Варку снова начало тихо мутить. Между бугаями затесался совершенно неприметный человечек: среднего роста, серенько одетый, мешочки под глазами, залысины, реденький хвостик. Тоже при ноже, но оружие ему явно мешает. Заметив эту компанию, юноша с горящими глазами принялся проталкиваться вперед.
– Заложники доставлены, Ваше Величество! – звонко выкрикнул он.
«Ну и где тут Величество?» – завертел кудлатой головой Илка.
