– Недовольство – это еще слабо сказано, – пробормотал Варка, припомнив некоторые особенно смачные выражения.
Городской старшина поморщился. Воспоминание о тогдашней ошибке помогло ему решиться.
– Я полагаю, Томаш, все решено. И поскольку время уже позднее…
– Решено?! – не унимался представительный господин Томаш. – Кем?! Крайны, домовые, лешие! Да кто их видел?! Очнитесь! Вы же не в детской. У нас нет нянек. На весах судьба города…
– Он что, приезжий? – подал голос Варка, насмешливо подняв брови. В серебристой кольчуге и алмазном венце на сияющих лунным светом волосах он выглядел так, что с легкостью верилось в крылатых крайнов, речных берегинь, драконов и целые отряды принцев на белых конях, спешащих на помощь несчастной Бренне.
Но здесь в самом деле собрались люди солидные, хладнокровные и недоверчивые.
– Вы правы, Томаш, – заметил старшина травников, – крайны исчезли так давно, что… э-э-э… хотелось бы получить какие-нибудь доказательства.
Члены городского совета одобрительно закивали.
– Каких доказательств вы требуете? – сжав губы, поинтересовался Илка.
«Испугался мальчик», – с тревогой подумал городской старшина. Сердце вновь отчаянно заныло. Неужели Томаш прав?
– Ничего особенно затруднительного, – усмехнулся Томаш, – крайны, где ваши крылья?
Полный провал. Илка замер, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица и хоть что-нибудь придумать. Если их сейчас просто повяжут, то господин Лунь, может, и выручит. А если сразу того… по законам военного времени…
– Крылья? – раздался спокойный, полный презрения голос Варки. – Крайны кому попало свои крылья не показывают. Всякий знает: крылья показать – крыльев лишиться.
Обезоруживающе улыбнулся и добавил:
– Примета такая.
Илка про такую удобную примету ничего не знал, но члены городского совета согласно закивали.
– И все же, молодые люди, – вкрадчиво заметил старшина златокузнецов, – дело слишком серьезное, и нам хотелось бы убедиться…
Варка плавно соскользнул с подоконника, слегка хлопнув по плечу Илку, шепнул: «Ты без щита, а то не сдюжу!» и шагнул в комнату, неторопливо осматриваясь. Его взгляд упал на прислоненную к столу увесистую трость с вычурной серебряной рукояткой. Варка подхватил ее, прикрыл глаза, ловкие пальцы неспешно погладили темный лак полированной поверхности, прошлись вдоль запутанного рисунка древесных волокон.
Палка под его руками дрожала и изгибалась, ветвилась, прорастала побегами, покрывалась шершавой корой. Серебряная ручка отлетела в сторону, кованая окантовка нижней части отскочила и, позванивая, каталась по полу.
– Белые розочки не забудь, – деловито напомнил Илка.
– С ума сошел, – не открывая глаз, пробормотал Варка, – это же дуб.
– Ну вот, – сказал он немного погодя, водружая на стол поверх бумаг кривую ветку, шуршащую пышной жестковатой листвой, – доказательство.
В комнате повеяло горьким духом мокрой дубовой рощи.
– Увесистое доказательство, – согласился городской старшина. В свое время он довольно много общался с крайнами, но некоторые их таланты до сих пор изумляли его, как ребенка.
– Видите, – вздохнул Илка, – с ним же жить невозможно. У нас в замке от волшебных цветочков уже ступить некуда. Садишься на табуретку, а встаешь весь в колючках. Потому как это уже не табуретка, а розовый куст.
– Дешевые фокусы, – рявкнул Томаш, – все было подстроено.
– Хороши фокусы! – обескураженно возразил старшина скорняков. – С этой тростью еще мой прадед ходил. Двести лет вещь была в семье…
– Ой, – смутился Варка, – извините. Я не думал, что она такая ценная.
– Что вы, господин крайн. Для нашей семьи это большая честь. Вы позволите забрать ее?
– Ну да. На кой она мне сдалась… вы ее того… в землю воткните. Она укоренится, в рост пойдет.
– Непременно, пресветлый господин крайн, непременно.
Довольный меховщик поволок ветку к выходу, за ним, беспокойно переговариваясь, потянулись остальные. Господин Томаш покинул кабинет в первых рядах, было слышно, как он топает и бранится, спотыкаясь на лестнице. Лишь городской старшина остался, тяжело осев в кресле.
Илка придержал за локоть начальника стражи:
– Пошлите людей, чтобы очистить трущобы у реки. Сегодня ночью все должны укрыться в городских стенах. Иначе их гибель будет на вашей совести.
– Не извольте беспокоиться, пресветлый господин крайн. Все исполню. Вы где ночевать будете? Здесь или того… – он покосился на окно, которое теперь беспрестанно скрипело и хлопало под ударами разгулявшегося ветра.
– Здесь, – сказал Илка, – нам приказано просмотреть городскую отчетность.
На самом деле им было приказано сидеть тихо и не высовываться, но такой ответ определенно придавал солидности.
– Тогда я караул отзывать не буду. Безопасности ради.
Илка милостиво кивнул, и начальник, отпущенный на волю, мгновенно исчез, хлопнув тяжелыми створками. За дверью тут же раздались вразумляющие командные вопли и быстрый топот тяжелых сапог.
– Как думаешь, ему можно доверять?
Варка с сомнением покачал головой:
– Кто его знает. Может, он обижен на город. Или жалованье ему недоплатили. Или Вепрь заплатил больше.
– Ему можно доверять, – тяжело ворочая языком, выговорил городской старшина, – я его с пеленок знаю. Он нашу Бренну любит больше, чем себя.
– А такое бывает? – мрачно спросил Илка.
– Бывает, – вздохнул Варка, – полковник Град, вон, тоже…
– У него другого выхода не было.
– Откуда ты знаешь?
Однако спор пришлось прервать в самом начале. Господин городской старшина вдруг захрипел и стал валиться на стол. Варка тут же оказался рядом, подхватил, поволок грузное тело к деревянной скамье с высокой спинкой, содрал свой плащ, свернул из него подушку.
– Ложитесь. Щас я ворот вам расстегну… Сердце?
– Сердце…
– Давно?
– Да…
– Что принимаете? Я прикажу, чтоб принесли.
– Не надо… В шкафу, на средней полке…
Пока Варка возился с завязками рубашки, Илка подхватился, принес флакон синего стекла и синий же стаканчик, тонко расписанный золотом.
– Полстакана… И воды… запить…
– Ага. – Варка налил полстакана. Понюхал. Попробовал. Сплюнул. Тщательно вытер губы. – Сильная штука. Корень валерианы для успокоения, вытяжка ягод ландыша, настой наперстянки для поддержания сердечной мышцы и мышьяк. Надо же как интересно! Вы уверены, что крысиный яд помогает от сердца? Тихо. Не дергайтесь. Лежите спокойно. Я вам так попробую помочь, без лекарств. Меня мать научила. Сейчас я вам грудь и плечо разомну легонько, к утру будете как новенький. Хотел бы я знать, кто же это вас так любит, что в сердечные капли крысиный яд добавил?
