И Лхаце сидела тут же на остановке, в мглистом тумане, будто на краю света, в преддверии рая. Еще вчера плакала, прячась за домом, лишь бы никто не услышал. Фислар уходил, уезжал с Марианной, хотя и не вместе, но все равно покидал их. Придуманная жизнь, сотканная из воздушных замков, где они были бы вместе, существовала лишь в ее воображении. Под кроватью осталась увесистая пачка зеленой валюты, обернутая в газеты. «Ты должна обещать мне, что потратишь эти деньги на обучение. Езжай с любую страну, куда хочешь. Тебе этого хватит. Только исполни свою мечту». Так наставлял он, отдавший ей почти все заработанные деньги. И она кивала, чуть не рыдая. И счастье, и горе одновременно. Мечтала выйти за него замуж. Мечтала стать врачом в Америке. Но лишь одна мечта может исполниться. И хотя пандемия сильно отдалила исполнение этой мечты, все же спустя девять лет, получив образование в Индии, она смогла переехать в штаты, переквалифицироваться и работать медсестрой. Там она все-таки вышла замуж, хотя за другого, своего пациента, родила двух девочек, но все-таки иногда вспоминала, вечно пытаясь отыскать в бескрайности соцсетей того, кто помог ей в самом начале жизни, чтобы отблагодарить, рассказать о себе и о том, что для нее тогда значил этот поступок. Но этого не произошло. Она больше никогда его не увидела.
И Харша была здесь. И нечто подсказывало, нашептывая ей на ухо, что они больше никогда не встретятся. И снова это «никогда». Может и нет никакого «никогда». Ведь может ли быть что-то конечное в бескрайнем водовороте времени, где никто и ничто никогда не исчезает. Не перестанет существовать. Что же тогда можно обозначить словами «когда-то» или «никогда». Всего лишь слова. Ничего не значащие обозначения, не имеющие абсолютного смысла. А может это вообще лишь начало нового приключения?
Рождение заканчивается смертью,
Встречи заканчиваются разлукой,
Накопление заканчивается истощением,
Взлеты заканчиваются падением
84
Такие строки прочитал ей Лама Чова, пытаясь утешить тяжесть расставания с подругой, которую только обрела и вот уже теряла. Но теперь, размышляя над их смыслом, она продолжила. Ведь так и смерть закончится рождением, а разлука – новой встречей. Все переменно, непостоянно, не имеет основы, не рождено и не преходяще. Так, где же разлука? Где встреча? Но она была здесь, эта разлука, ощутимая, не контролируемая, словно поток горной реки, текущей под обрывом, где они ждали автобус. И хоть умом понимала истину, сердце все равно тосковало. Не в силах терпеть завывающую тишину пустынной каменистой долины, она нарочито весело обратилась к Фислару:
– Ты вроде петь умеешь, не так ли? – Фислар кивнул небрежно. – Так спой нам что-то, что молчишь? Надо развеять эту тоску, а то сердце разрывается.
И тот посмотрел лукаво на сидевших рядом девчонок, покусывая травинку точно ковбой.
– Нечто веселое, да? – Девчонки кивали головой как заводные собачки, а Харша чуть откинулась, вытянув иллюзорные ноги. – Сейчас подумаю. Надо бы вспомнить что-то, а то в голову ничего не лезет. – Он сморщился припоминая. – Я столько раз слушал эту песню в наушниках, по дороге на работу в Нью-Йорке. Обожаю ее! А ведь там, в метро, особенно хочется свободы, которая прямо сочится из этой песни. Эти ребята точно светочи, освещали мой день позитивом
85.
Он вскочил, притопывая себе ногой, держа смартфон вместо воображаемого микрофона начал петь:
Pack yourself a toothbrush dear
Pack yourself a favorite blouse
Take a withdrawal slip, take all of your savings out
Cause if we don't leave this town
We might never make it out
I was not born to drown, baby come on
Он подал руку Лхаце, жестом суперзвезды, та поднялась смущенно улыбаясь. И обходя ее по кругу, как фанатку, он продолжал петь, пританцовывая, будто перед зеркалом кривлялся. Так свободно и раскованно. Так легко.
Forget what Father Brennan said,
We were not born in sin
Leave a note on your bed
Let your mother know you're safe
And by the time she wakes
We'll have driven through the state
We'll have driven through the night, baby come on
Он подал руку Марианне, приглашая и ее к танцу, притопывая сапогом и прихлопывая по бедру в такт. Тибетцы, стоявшие в отдалении, ожидая автобус, разглядывали их с улыбками, показывали пальцами, смеялись. Но Фислару было не почем. Ветер свободы ворвался в его новый день, наполнив воспоминаниями, запахом кофеен и разогретого асфальта. Сквозь туман и мглу, он пел, воскрешая ушедшее солнце. Дни на лужайках под роскошными дубами, жирные пончики и жареный картофель, который подъедали укаткой воруя из его пачки совсем юные фотомодели.
If the sun don't shine on me today
And if the subways flood and bridges break
Will you lay yourself down and dig your grave
Or will you rail against your dying day
And when we looked outside, couldn't even see the sky
How do you pay the rent, is it your parents
Or is hard work dear, holding the atmosphere
I don't wanna live like that
If the sun don't shine on me today
If the subways flood and bridges break
Марианна подключилась, хлопая вместе с ним, махая рукой застенчивой Лхаце, чтобы та бросила прятаться. Даже Харша стала ритмично хлопать, смеясь во весь голос над их выходками. Ее хриплое карканье разносилось по долине, вторя хлопкам. А Фислар разошелся, распелся, наполняя долину ясным мелодичным голосом.
