– А тебе? – Сквозь зубы парировал он.
– Мои проступки у меня как на ладони. Я не боюсь их и не скрываю.
– Неужели? – Он прищурился.
– Да.
– Тогда какого черта ты сейчас творишь? – Взбесился вампир. – Сколько можно было давать тебе знаки и предупреждать? Что ты здесь городишь! Это мои владения, так что валите отсюда со своим дружком, и чтобы духу вашего здесь не было.
– С каких пор это твои владения?
– С тех пор, как я здесь все захватил и местные духи природы в моем подчинении.
– Ты? – Нагини скептически-презрительно сморщилась, указывая пальцем в его сторону.
– А что? – Аймшиг разозлился еще больше, – Что, я чем-то хуже других?! Ты в своем уме женщина, чтобы мне такое говорить? Я сотру твою постройку в песок, глазом не моргнешь. Вот увидишь!
– Тогда я точно буду строить ее именно здесь. – Спокойно ответила та, поворачиваясь обратно к ступе.
– Ах ты гадина! – Ревел он почернев. – Чтоб тебе провалиться, вот увидишь на что я способен.
– Да, да, – скучающе отвечала она, – ты можешь раскидать камни в стороны, сбросить цемент в обрыв и нагадить. Я все это уже знаю. Приходи, когда придумаешь что-то новое.
Он зарычал в ответ и взметнувшись черным облаком исчез в небесах. Харша облегченно выдохнула, но тревога не покидала ее весь следующий день. Почти не спала и дежурила возле ступы, пока не вернулся Церин.
Но ни на следующий день, ни через неделю ничего не произошло и она продолжала строить, постепенно забыв о неприятном разговоре. Она не давала Церину помогать ей. Мешки с цементом носила сама и только на руках, не взяв его ослика. Иначе кому пойдут заслуги – ей или копытному? Пятно застыло не увеличиваясь, но она практически никогда не принимала свой образ рядом с ним, хотя они оба и были нагами, дабы он не заметил болезни. Дни протекали в полном молчании, сменяясь тихими беседами по вечерам, когда они позволяли себе просто посидеть, глядя на уходящее солнце, медленно разжевывая сушеное мясо и попивая чай с соком лунного лотоса.
Аймшиг явился спустя две недели. Пьяной походкой ходил вокруг занятой работой нагини, держа в руках излюбленный кубок и бутылку с вином. Он был крайне развеселен, что довольно угнетало. Она не вступала в разговор, размышляя про себя о том, что он похоже опять кого-то покусал, раз выглядит пьяным, ведь от алкоголя обычно бодрился.
– А знаешь что? – Начал он свой длинный непрерываемый монолог, прохаживаясь туда-сюда и помахивая кубком. – Знаешь, я дождусь, когда ты все достроишь, устанешь и лишь тогда займусь разрушением. Чтобы жизнь тебе медом не казалась. Ведь это все из-за тебя. Не говоришь куда спрятала девчонку. Ну ничего. Я и сам найду, только лень мне пока этим заниматься. Слишком много других дел. – Он затормозил и стоя на месте покачивался с носка на пятку. В этих узких глазах, не отражающих ничего кроме злобы, начали проявляться задорные искорки. Как бы предвкушение перед моментом чтобы вывалить на свет очередной злобный секрет. Харша не смотрела на него, и он прошелся, став поодаль, но так, чтобы она видела при возможности. Подбоченясь, он засунул бутылку в левую подмышку и демонстративно вытянув правую руку, будто бы любовался чем-то. Потом повернул ладонь в сторону принцессы. – Смотри, а? Какую штуку себе недавно откопал. – Но принцессе было совершенно безразлично его любование новой безделушкой. Тогда он подошел ближе, сунув руку прямо в лицо работающей. – Смотри. Видала такое? А? – Она узнала кольцо с первого взгляда. И глаза округлились при виде того самого перстня, что Владыка носил на мизинце. Вот он, снятый с длиннопалой нильдарской руки, семейная реликвия, теперь красуется на квадратной мясистой руке якши, тоже на мизинце. Ее как будто ударили под дых. И он заметил. На это хватило доли секунды. Неудержимая реакция. Уж не думала, что он так скоро напомнит о себе. Но молчала, и повернувшись, принялась за работу, игнорируя движения Аймшига. А тот продолжал издеваться.
– Хорошая безделушка. Думаю, что останется со мной. Этот перстень достался мне так просто, но тем не менее, я сделаю его своим трофеем. Конечно, мне бы хотелось большего. – Он приложил указательный палец к носу, раздумывая. Сел неподалеку на камне, полускрестив ноги, бутылка стояла рядом. – Я имею в виду, что хотелось бы больших трудностей с моей стороны в ходе обретения сей награды, редкостного приза, но трудности были только со стороны его бывшего обладателя. «Но все равно, – говорил он с довольным прищуром разглядывая украшенный мизинец, – все равно этот трофей будет мне напоминать о прошлом». Так приятно… В этот раз меч, занесенный над горлом побежденного, был в моих руках. – Он задумался. Харша почти не могла продолжать работу. Руки тряслись, дыхание перехватывало и кровь стучала в висках. Она затаила дыхание в ожидании продолжения рассказа. И он знал об этом. Поэтому подбирался так медленно.
– Так вот… Решил я со слугами посетить местный рынок. Частенько там бываю. Там можно иногда найти редкие, антикварные вещички, знаешь ли. Идем мы значит между лавочек и тут меня кто-то хватает за рукав…
Горный маленький рынок. Места так мало, что торговцы громоздятся на скалах почти друг над другом, как ласточки в своих гнездах. Каждый из них расчистил себе крошечный участок в пару квадратов, отделенных от обрыва невысокой оградой из камней. На кусках материи, прямо на земле разложено все, что нужно местному жителю. От муки, мяса и овощей, до украшений, одежды, предметов культа. Солнце светит, птички щебечут, Аймшиг идет со свитой, горделиво расталкивая окружающих своим пузом. Наблюдает подобострастие в лицах торговцев. Его здесь знают. Местный богач. Засмотрелся было на какие-то серьги с бирюзой, продавец вьется вокруг, словно назойливая муха, а тут кто-то за рукав тянет. «Пшел вон, старый оборванец» – слетело с его губ прежде, чем он узнал его. Седая борода, бельмо на глазу. Одет как старый волшебник – поеденная молью фиолетовая жилетка, черные штаны. Он скривился в усмешке. Солнце мешало видеть этого несчастного – отступил в сторону.
–
Ну здравствуй, злой дух. – Сказал встречный на нильдари.
–
Ха, какими судьбами! – Воскликнул вампир, расхохотавшись.
–
Где она? Ты знаешь? – Тут же выпалил старик.
–
Дела мне до нее нет. – Бросил презрительно, тут же сменив тон. – Не знаю и знать не хочу. Отвали.
И он бросил бирюзовые серьги, с таким видом будто именно они рассердили его. И прошагав мимо прилавка с кислой миной, двинулся дальше. Но старик не отставал.
– Прошу тебя, скажи, где она. У меня не осталось надежды. Я так рад, что встретил тебя. Я потратил уйму времени и денег на то, чтобы отследить ее местонахождение. И по звонкам с ее номера смог определить, что она была в этой местности. Правда сигнал прервался и больше я не получал сведений. Когда ехал сюда, кто-то украл почти все сбережения и драгоценности. Пришлось скитаться, не имея средств. И вот чудо! Я встречаю тебя именно в этой местности. Это все не просто так. Ты точно знаешь где она. Скажи прошу тебя! – Он опять схватил Аймшига за рукав, но тот отбрыкнулся, а шедшие рядом три духа из свиты каждый на рожу кривее другого, ощетинились, взявшись за рукоятки кинжалов у пояса.
