Харша молчала, она все поняла.
– Так и я. Возможно мой сын вырос без меня, и я даже не смог привести его на путь. Но вот мои ученики. Я стараюсь помогать им и может из этого хоть что-то выйдет. И даже если бы я совсем не имел учеников, то какая в том разница? Ушедший от мира не имеет желаний. Он не убивает существ для своего пропитания, он приносит мир и спокойствие туда, куда приходит. Из-за его обетов существа рядом с ним всегда чувствуют себя в безопасности, ведь понимают, что он не причинит им вреда. Рядом с ушедшим от мира, мужья не опасаются за своих жен. Рядом с ним люди не боятся за свое имущество. Он никому не лжет, и люди знают это. Их вера в добродетель возрастает, лишь при одном появлении ушедшего от мира. Ведь он – само проявление добродетели во плоти. Он не произносит грубых слов, не стремиться стяжать славу. Он равно относится к тем кто хвалит его и тем кто ругает. Потому суждения его не предвзяты. Его поведение безукоризненно. Его любовь и сострадание всеобъемлющи. Поэтому он приносит пользу лишь своим молчаливым присутствием в мире. Ушедшие от мира накапливают заслуги для всех, держат чашу весов, добавляя свои добродетели в море грехов человеческих. До тех пор, пока есть в мире такие существа, он не сгинет в огне и не потонет в воде. Но с каждым годом их все меньше и меньше. В конце концов мир разрушится и многие из живущих больше никогда не родятся людьми. Это так печально, но, к сожалению, это правда.
Харша слушала внимательно. Ринчен и Габэ сидели бок о бок, с блеском в глазах глядя на своего ламу, ребенок был задумчив и ковырял палочкой в земле.
– А что, если он сгинет. Что тогда? – Спросила она. – И вы и этот малыш – ваш Учитель, рождаетесь тут уже много раз, чтобы спасать всех. Что будет, если здесь никого не останется?
– Есть и другие миры. Это неважно. Если мир прекратит существование, это не значит, что существа исчезнут. Так же продолжат рождаться.
– А вот, например, наш мир. Тот мир откуда я пришла. Ведь там совсем нет таких как вы. Что делать тем существам? – Она запиналась от волнения.
– Значит, они не создали карму для того, чтобы у них появились подобные нам.
– А что если… – Она задумалась. – А как создать эту карму? Вот я, например, я же из того мира. А ведь я так хотела, чтобы вы посетили его. Но вы ответили мне, что уже возраст не позволяет проделать такие путешествия. К тому же портал откроется только через одиннадцать лет… Я и сама не доживу до той поры. – Она тоскливо усмехнулась. – Но раз вы умеете такое проворачивать, раз ваши способности так велики… Может тогда вы родитесь в нашем мире. И поведете за собой нагов, богов и прочих существ, так же как вы помогаете здесь. Ведь я видела, все мы видели, что нет предела вашим возможностям. Сострадание ваше не имеет границ. Так может ответите на мою просьбу согласием? В прошлый раз я просила вас помочь Марианне и поднесла все свои украшения. А теперь у меня совершенно ничего не осталось, но я могу поднести вам всю свою практику, всё своё стремление, чтобы вы исполнили мою просьбу. – Она приняла прежний облик змеи, склонившись перед ним с руками, сложенными у сердца. – Прошу вас, придите в мир богини Алатруэ, чтобы вести существ прочь от страданий.
Ринчен и Габэ смотрели на нее с выражением ужаса на лице. Лама Чова долго взирал ей прямо в глаза, морщинки вокруг его глаз поползли в стороны и, сощурившись, он улыбнулся по-доброму.
– Прекрасно! Прекрасно. Сегодня ты совершила лучшее подношение своему гуру. Ведь чего стоят богатства всех миров по сравнению с практикой Дхармы. Но ты слишком переоцениваешь мои возможности. Я не такой хороший практик, как ты думаешь. Мне кажется, что я навеки останусь учеником, даже несмотря на то, что мой бывший учитель уже обрел новое тело. Я не стану обещать тебе того, чего не смогу выполнить. Но если твое пожелание искренно и этим ты создала благую карму, посеяла семена, то после смерти я смогу быть притянут силой твоего мира и буду рожден в нем. Кто знает, кто знает.
Ринчен запаниковал. Он тоже упал на колени перед йогином и взмолился дрожащим голосом.
– Но как же мы, учитель? Что же делать нам? Не уходите, прошу вас. Оставайтесь здесь чтобы вести нас до окончания сансары. Я хотел бы никогда не расставаться с вами. Что мы сможем делать без вас? Будем как осиротевшие дети. Не бросайте нас. Прошу вас. Пусть все мои заслуги пойдут на то, чтобы мы никогда не расставались. – Он наклонил голову. Лама Чова положил свою руку на его макушку.
– Хорошо, Ринчен. Пусть и твое желание сбудется. Да будет так.
Габэ и маленький тулку повторили слова товарища. И лама ответил им так же. Пусть ваши желания сбудутся. Да будет так.
***
Они разложили свой небольшой лагерь на границе леса. Харша сидела спиной к густой чаще, молодые монахи расположились слева от нее вокруг кострища. Лама Чова был погружен в размышления или медитировал сидя в пол оборота, сквозь полусомкнутые веки взирая на безлюдную пустошь, раскинувшуюся вокруг лесного островка, укрывшего их от предстоящей ночи. Небо за его спиной окрасилось алым и желтым, облака величественными сизыми толпами проплывали мимо уходящего солнца, то закрывая его, то снова обнажая, ловя своими резными краями золотистые лучи, торжественно зажигаясь, заставляя путников завороженно ловить взглядом их замысловатые зыбкие очертания.
Ринчен и Габэ принесли к костру кучу хвороста и теперь Харша иногда подкидывала его в огонь, наблюдая за колышущимся танцем языков пламени.
– Не бросай так часто. Сейчас я проведу ритуал, потом подкинешь. – Старик начал разворачивать засаленные парчовые тряпочки хранившие его церемониальные предметы.
– Что за ритуал?
– Нужно устранить все препятствия на нашем пути. Так что это займет время. Необходимо, чтобы вы все тоже читали и старались визуализировать, не отлынивая и не теряя концентрации.
Молодые люди расселись на подстилки и долгое время пели, повторяя за ламой, читали и визуализировали множество божеств, способных очистить препятствия к практике. Когда они закончили, Харша чувствовала подъем сил и почти забыла о болезни. К тому времени уже стемнело. Она подкинула дров в костер и светлые блики покрыли лица присутствующих. Все молчали, не глядя по сторонам, словно оставались пребывать в том мире, где прекрасная женщина с телом зеленого цвета испускает мириады лучей очищая пространство
104. Ночь была душной и влажной. Когда они спустились с гор, климат стал заметно жарче. Появились москиты и мошки. Дневные птицы передали свою эстафету и после небольшой передышки, как по команде единого дирижера, вступили птицы ночные, издавая звуки мистические и жутковатые. Лес словно ожил, наполнившись неисчислимыми шорохами, взвизгиванием, клекотом и свистом. Словно туда запустили отряд злобных ведьм, желающих запугать любого до смерти. Но это были всего лишь зверушки. Теперь было их время.
Внезапно гуру заговорил. Словно поймал поток, вливавшийся в него светом и плавно вытекающий речью, оформленный в слова. Ринчен не сразу догадался что именно он читает.
