– Он, кстати, и сам не прочь разыграть других, не обращая внимания на их чувства. Только за это ему стоит вернуть долг.
– А еще обезьяной тебя называл, – поддакивая кивал головой Фислар.
– Хорошо, но ты смотри. Я девушка испорченная. Такие вещи могу написать, что у тебя самого кровь из глаз пойдет, – Мариэ артистично подмигнула, а Фислар стукнул себя по бедру и захохотал.
– Ничего подобного. Тебе меня не переплюнуть. Вот видишь, Мариэ, что я совсем не Элихио. Доброты во мне нет и подавно.
«А может ты – золотой павлин?» – Марианна осторожно вглядывалась в его лицо, сияющее в темноте.
***
Прошло пару недель переписки. Парочка решила действовать изощреннее, в письмах постепенно раскрывая историю любви без возможности встретиться. Они на время перестали убегать, чтобы никто не подумал ничего. Марианна видела, что письма ей приносят немного помятые, а Фислар говорил, что они доходили до него с переделанной печатью. Владыка не старался вскрывать их особо аккуратно и потому Фислар написал, наконец, самое похотливое и грязное письмо из всех возможных. А сразу же следом за ним послал извинения, будто бы не хотел подобного и отправил его по глупой случайности. Сделали паузу, сымитировав недоумение Марианны. Потом и она прислала подобное письмо в ответ. Как же они долго смеялись над этим в его каморке, почти без звука, задыхаясь и падая с края кровати. После чего последствия не заставили себя ждать. Фислара нагрузили работой так, что он просто перестал бывать дома. Уходил с рассветом и возвращался задолго после заката. Работал в лесу, пилил деревья, стер ладони в кровь. На территории парка его больше не было. В замке снова появилась Тиаинэ, учившая Марианну нильдари первые пять месяцев. Опять начала сопровождать ее повсюду. Вроде как подруга, но ощущалось не так… И больше ее не оставляли без присмотра. Они лишь обменивались редкими взглядами и подмигиваниями. Владыка знал все, и было непонятно, поверил ли он в розыгрыш или нет, но после такой нелепейшей шутки они получили по полной. Марианна сто раз пожалела об этом, видя истощенное, по-глупому счастливое лицо Фислара. Чему он радовался было неясно, ведь в итоге, все последствия легли только на него одного. С тех пор переписка прекратилась.
Зря Марианна думала, что произошедшее отразилось лишь на ее друге. Ярость бурлила в сердце Селдриона, отравляя каждый новый день. Сначала он даже хотел незамедлительно сжечь письмо наглого мальца, и только здравый смысл мог остановить его. Хотел залепить Марианне пощечину, за то, что ответила так, придушить ее, заставить молить о пощаде. Чтобы пожалела, да, чтобы сожалением этим растоптать ее, подчинить наконец. Он постоянно боролся между желанием увидеть ее лицо, почувствовать ее запах и желанием принизить, полностью уничтожить ее как личность. Из-за нее только настроение портится. Наглая девчонка. Она еще получит. Пусть думает, что все идет как ей хочется, но это он будет ее вести за собой, а не она его.
В один из дней, неожиданно для нее самой, Марианну позвали пройти к Владыке. Слуга опять смотрел куда-то вправо, не касаясь глазами. Проводил по обыкновению.
Когда он постучал, Владыка сам открыл дверь, щелкнув ключом в замке. Поблагодарив провожатого, он снова закрыл дверь на ключ. Марианна сочла это немного странным. Его огромная приемная была залита светом, который искрил, отражаясь от глянцевого каменного пола. Предложил ей присесть на диван, напротив резного журнального столика. Девушка вспомнила их первый разговор в этой зале, при тусклых отблесках костра. Как до чертиков боялась его. Еще плохо владела языком, а он всё пытался заставить ее напиться вместе. Но и сейчас радостное солнце не могло развеять ее мрачное настроение.
– Как жизнь? Чем занимаешься? Мы давно не разговаривали. Все дела, дела, – начал он, опускаясь в кресло напротив. Марианна отметила его неожиданно доброе расположение духа.
– Да особо ничем, бездельничаю, как всегда. Что тут в замке еще делать?
– Ну, конечно. Опять сидишь целыми днями в библиотеке за скучными книжками? Видя, как ты страдаешь, решил позвать Тиаинэ обратно. Ты рада видеть ее?
– Конечно, очень рада. Но у меня такое ощущение, что само существование Тиаинэ всегда служит для меня наказанием. В прошлый раз, вы выгнали ее, когда она была мне так нужна, теперь обратно зовете.
– Никакого наказания! Не говори так. Ты же знаешь, что в прошлый раз твое обучение подошло к концу. А теперь я просто вижу, что ты скучаешь, у тебя нет подруг.
– Конечно, после того как вы запретили мне общаться со слугами.
– Почему в тебе сидит такое стойкое желание, даже больше – стремление искать общества простого народа? Не хочешь проводить время с образованными нильдарами и нильдарками, не посещаешь ужины и балы, где предоставляется такая возможность, – Марианна вежливо молчала, зная, что любой ответ не понравится. Селдрион продолжал. – Вспоминаю иногда наши зимние вечера, столько занятных историй ты мне рассказывала о своем мире. Надо бы возобновить эту традицию, пока ты не уехала.
– Ну нет, что вы, – Марианна небрежно махнула рукой, – Мой детский лепет не стоит вашего времени.
Селдрион вскинул на нее быстрый взгляд стальных глаз, в котором она заметила угрюмую раздражительность.
– О, как мне жаль, – говорил медленно, стараясь придать голосу трагичности, не соответствующей взгляду. – Как я мог так ранить тебя, что ты до сих пор вспоминаешь?
– Нет, нет. Все в порядке, – отмахнулась девушка. – Сама ляпнула, не знаю зачем. – Но он встал и принялся расхаживать по комнате.
– Возможно, мы оказали тебе не такой хороший прием, как могли. Я и сам, лично, совершил несколько непростительных ошибок, признаю. – Он положил руку на сердце, опершись о спинку кресла. Его глубокий приятный голос в очередной раз успокаивал Марианну. Теперь она не смотрела на него, а просто слушала, уткнув взгляд в подлокотник кресла, понимая, что не имеет возможности так просто уйти от разговора.
– Я даже не знаю, как исправить мне то, что уже сделано. Это увы, непоправимо. – Он вздохнул и повернулся к окну.
– Ничего страшного, я скоро уйду, будет у вас одной заботой меньше.
– Вот, в том то и дело…Что ты будешь делать там? В вашем мире. Ты думала об этом?
– Конечно думала, – уверенно отвечала она, – Закончу учебу, построю карьеру, объеду весь мир, возможно, встречу свою любовь, и так далее и много разных житейских дел. Может буду работать в посольстве, тем более что такой опыт уже имеется, – она скромно засмеялась.
– Посольство, карьера, любовь… понятно, понятно. Значит еще не встретила? – Он кольнул ее взглядом, чтобы она осознала, как проговорилась. Поджала губу. Увидев этот жест Селдрион, засмеялся внутри себя, вспоминая свой гнев. Письмо-то ненастоящее. – Так значит если ты еще одинока, – он опять поставил акцент на последнем слове, – то конечно необходимо и справедливо искать свою любовь. Все это мне понятно, но что ты будешь делать потом?
– Что потом?
