– Он не отпустит меня…он не отпустит.
– Мариэ, тебе надо протянуть всего месяц, а потом он обязан отпустить тебя. Если это правда, и он поклялся Харше в этом. Будь хитрее, не действуй прямо. Стань капризной, делай все так, чтобы запутать и измучить его. Оскорби на крайний случай. Рассказывай сказки. Не оставайся одна, везде ходи с кем-то, не приходи к нему в комнаты, заболей, одевай много одежды. Есть же много разных способов.
– Но это же Владыка… ему ничего не помешает. Конечно, после того как я побуду его игрушкой, ему обязательно надоест, и он оставит меня никому не нужной. Но я не хочу этого. Терпеть его не могу.
– А я помню, – скорбно улыбалась Тиаинэ, и взгляд ее карих глаз потух, – я помню, как ты смотрела в заснеженную даль с тоской, и все думала о нем. А что я тебе говорила тогда?
– То же что и Клариэль, – угрюмо отвечала Марианна.
– Верно. Что это самое плохое – влюбится в него. А ты еще и призналась ему тогда. Теперь он от тебя точно не отстанет. Скажи, что тебя тошнит от него. Скажи как можно грубее, но только если другие способы не помогут. Лучше прояви хитрость, капризничай, стань несносной.
– У меня этого никогда не было. Хитрости. Я не умею…
Так и закончился разговор, но Тиаинэ не пожелала забрать назад свое приглашение погостить, уж если что случится.
***
Но вскоре радостные вести пробежали по городу и дошли до замка. Войны не будет. Наги пошли на мировую. Вопли второго лакея, читавшего вслух последние новости, наполнили комнаты слуг счастьем. И вот они уже кружились в танце с кухаркой, а сердце Марианны выпрыгивало от волнения. Войны не будет, не будет! Как он смог? Как у него получилось договориться с подобными упрямцами. Дворецкий закрыл глаза на всеобщее веселье и пьянство во внутреннем дворике. Амаиэль рыдала от счастья, ее новый жених будет жить. Он не уйдет на войну. И нильдарские девы не лишатся своих братьев и отцов. Не постигнет их участь брата Фислара. В радостном энтузиазме все носились по дому, погруженные в работу. Марианне удалось увидеться с Фисларом, и они вновь стали проводить вечера вместе. Правда уже не уезжали никуда.
– Я буду тосковать, когда ты уйдешь, – говорил он, поджимая губы с досадой. – Кто мне будет стихи читать… ты столько всего знаешь интересного, эти бесконечные истории под звездным небом. Я уже заранее скучаю. – Он неловко засмеялся.
– Так пойдем со мной, – Марианна сияла.
– Ты приглашаешь?
– Конечно, я так хотела бы, чтобы ты пошел.
– Я подумаю. – Внезапно он насупился, обратив взгляд в даль.
***
К прибытию Владыки отдраивали все комнаты, ставили свежие цветы, проветривали закоулки. Ожидался приезд множества гостей. Грядет роскошный бал. Ровно так, как девушка радовалась мировому соглашению, ровно так же печалилась о бале. Но ее желания здесь никто и никогда не слушал, пора было свыкнуться с этим. Уже начали шить новое праздничное платье. Швеи суетились, снимая мерки и щебеча между собой как проворные птички. Царевна Харша со свитой тоже обещала посетить этот бал.
– Но я так не хочу туда, – ныла Мариэ, пока портниха закалывала на ней платье для примерки.
– Вот вы скажите! Что за глупости? Как можно не хотеть идти на бал?
– А вот и так. Я интроверт.
– Что за слово вы выдумали. Говорите так лишь бы я отстала, да?
– И зачем мне еще одно платье, у меня и так целый шкаф, но я ношу только два. Зря Владыка тратит на меня деньги.
– Ничего не зря. Бриллианту нужна достойная оправа, это он верно делает. – Поддакивали швеи.
Вплоть до назначенного дня Марианна старалась не выходить лишний раз из комнаты, чтобы не встретить какого-нибудь герцога или барона. Владыка не вызывал ее, и только отослал украшения, которые и раньше давал во временное пользование, ибо она сама с жаром убеждала не покупать для нее ничего. Быть все время обязанной ему, угнетало. Амаиэль убирала в прическу ее отросшие уже до плеч черные волнистые волосы. На лоб водрузили диадему и все как обычно, чтобы она опять начала чувствовать себя елкой на новогоднем празднике. В этот раз ее послушали хотя бы с цветом платья. Нежное, воздушное, цвета кофе с молоком, со множеством жемчужин, очень хорошо оттеняло цвет ее лица. Портниха вздохнула с завистью и восторгом от проделанной работы.
– Мне сделали слишком глубокое декольте, – возмущалась Марианна, – такое чувство, что сегодня мне никто не будет смотреть в глаза.
– Да, ладно вам. Не притворяйтесь, что это плохо. Ведь вы будете самая красивая. Помните ту стервозную сестру северного короля? Она еще мечтала раньше выйти замуж за нашего Владыку. Я могу точно сказать – он на нее даже и не взглянет. Вы затмите всех. – Хихикала Амаиэль.
«Этого-то я и боюсь» – подумала Марианна. Хотя, по правде, часть ее все-таки хотела отомстить всем этим заносчивым особам, которые каждый раз макали ее лицом в грязь на прошлых приемах. Другая же часть боялась реакции мужчин.
– Она что не знает о его клятве никогда больше не жениться?
– Знает. Но не сдается, верит, что она-то уж точно растопит его сердце! – Амаиэль залилась смехом, – Вот дура то! Прям не такая как все!
Руки дрожали, когда шла к лестнице, где наткнулась на Селдриона, который уже ждал ее. Он застыл на несколько секунд, осматривая наряд, и как она и предполагала задержал взгляд на декольте. Молча протянул руку, и они пошли вниз вместе, как будто уже были парой.
– Как настроение? – спросил он наконец.
– Все отлично, я так рада, что войны не будет. Я была готова отдать жизнь за то чтобы был мир, но оказалось – никому моя жизнь не нужна, всё и так наладилось.
– Мне нужна, – отвечал он не глядя. Марианна вздрогнула, как будто наступила на шип.
– Почему же такая грустная? Радоваться надо.
– Хорошо, буду, – она натянуто засмеялась.
– Учти, я не заставляю, – мягко заметил он.
– Не очень люблю балы… Столько людей, все смотрят, как будто на сцене себя чувствуешь.
– Привыкай, – ответил он, уже улыбаясь гостям. Все зааплодировали.
«К чему привыкать?» – так и не поняла ничего. После приветственной речи, в течении которой Марианна несколько раз краснела и опускала глаза, пряча взгляд от толпы богатейших нильдаров и нильдарок, чья родословная велась более пятидесяти тысяч лет, грянул бал. Владыка потерялся, обещав позже забрать у нее танец, а ее начали выхватывать за руки, улыбаться, заискивать, флиртовать, льстить и прочее, и прочее. Она уже устала танцевать, благо, что все выученное когда-то на курсах вспомнилось. В тот раз, она так и не попала на ночной маскарад с Румлисом из королевской стражи, который приглашал ее. Ради этого училась. Но вот теперь пригодились знания. Она картонно улыбалась, похожим друг на друга как близнецы, знатным нильдарам. Не успевала видеть женские взгляды полные смеси восторга и ревности. Голова кружилась, хотелось пить, но слуги разносили лишь алкоголь. Она пыталась ухватить взглядом столы, чтобы понять, где же можно найти воду и ее снова и снова ловили. Вырвавшись наконец, она поймала официанта и попросила воды. Она знала его, работал на кухне, поэтому очень обрадовалась, увидев знакомое лицо. Не имея познаний в этикете, не могла вежливо отделаться от надоедливого ухажера, поэтому приходилось выслушивать бесконечные россказни, пока Владыка сам не выдернул ее из общества какого-то зануды.
