Жизнь в тридцать первой квартире
Две недели прошло с тех пор, как странная семья из двух сестер, брата с модной стрижкой, которые Олег обычно характеризовал как принадлежащие лицам нетрадиционной сексуальной ориентации, и их деда, тоже бывшего на одной волне с модой, в темных очках, тонким смартфоном в руке с перстнями, сняла трехкомнатную хрущевку на окраине Москвы. Они внесли залог сразу за два месяца вперед, подписали договор и Олег, постоянно боявшийся быть пойманным налоговой за незаконную сдачу жилья, купил себе ящик пива и довольный устроился на диване. Семейные – самые порядочные квартиранты. Это все знают. А семьи с двумя сестрами, одна краше другой… Пытался закадрить младшенькую, но был быстро поставлен на место старшей, с длинной черной косой и раскосыми глазами. Слишком уж властная. Брат их конечно, больше на хахаля младшей похож, чем на брата. Они темные, он светлый. Как такое может быть? Может двоюродный или сводный? Дед вообще гадкий какой-то. Начал хватать их за руки, заставляя уйти. Так уж ему квартира не понравилась, но Олег сказал сразу, что задаток все равно не вернет, даже если они съедут раньше. Как неустойку. Похоже, что не из бедных, тогда почему сняли такую халупу? Проблемы с документами вроде… Может кто из тюрьмы откинулся… но там весь подъезд таких. Ничего, скорешатся. Похоже эта старшая стерва только оттуда. Скорее всего… Он прям воочию видел, что она сидела за поножовщину или наркотики, больно на цыганку похожа. Борзая такая. Только вот по-русски не бельмеса не понимает. Чеченка может или турчанка…а может вообще шахидка какая. Довольно странно…Прикидывалась поди. Так они эти цыгане могут. Но тут сериал прервался на рекламу и Олег, завороженный яркими сменяющими друг друга картинками, забыл обо всем, слушая рассказ о средствах от простуды и новом живом йогурте с полезными бифидобактериями.
***
Марианна стояла на крохотной кухоньке в ярких легинсах и удлиненной рубашке-платье, пробуя крем для торта. В квартире, сдаваемой собственником, что им еле-еле удалось отыскать среди сотен объявлений риелторских фирм, не было абсолютно ничего. В двух комнатах только четыре кровати с пролежанными матрасами, да пару тумб, старый угловой диван в зале, подранный котами, с протертыми, засаленными от старости подлокотниками, напольная вешалка в прихожей и древний советский скрипящий шкаф в коридоре, из которого разило так, что повесь туда свою одежду, она вмиг пропитается запахом старости и печали недостроенного коммунизма, до самой последней ниточки. На кухне стояли только покрытая толстым слоем жира плита, металлическая раковина без тумбы, да стол о трех ногах, который гибло валился на бок, стоило кому-то подсесть к нему на такую же поломанную плешивую зеленую табуретку.
Марианна рассчитывала поселить своих новых друзей у себя дома, покуда они уладят дела. Первоначально она предполагала, что Харша с вампиром покинут ее, сразу же после портала, но потом с ней решил пойти и Фислар, а еще позже присоединился Селдрион. После она поняла, что Харше нужно попасть куда-то очень далеко, а куда, та и сама не знает, как и не имеет никаких идей по этому поводу. Остальные будто тоже висели на ответственности Марианны. Не знающие языка, не приспособленные к современной жизни в мире людей, они требовали обучения и теперь все вечера в их небольшой квартирке были посвящены общим встречам в гостиной, где Марианна отвечала на все вопросы, с которыми они сталкивались в течении дня. Как ездить на метро, пользоваться телефоном, интернетом, картами, куда смотреть, а куда не смотреть. Они учили языки, теперь уже два, потому как поняли необходимость иметь дело с русскими, не желающими в своей массе поддаваться на провокации и учить язык «врагов», ведших с ними холодную войну на протяжении последних пятидесяти лет. После того, как Марианна привела их всех к порогу своей квартиры, дверь ей открыла незнакомая женщина в розовом халате с пионами, совершенно не понимающая и не знающая ничего о семье Рой, которая жила здесь двенадцать лет назад. Старая квартира многократно перепродавалась. Тогда им стало ясно, что жить негде. В срочном порядке, они нашли объявление Олега. Марианна была одержима тревожными мыслями, что их сим карты, украденные невидимкой Аймшигом заблокируют, и они останутся без интернета, ведь без паспортов они не могли обеспечить себе доступ к связи. Марианна не знала, что же делать, идти ли ей в полицию и заявлять о своем возвращении, чтобы паспорт был хотя бы у нее одной, или подождать, пока Аймшиг не сделает для всех разом, подпольным способом, как он и обещал. Пока тянулся процесс с паспортами, вихрь событий отвлек ее от мыслей о документах. Сначала это была пропажа родителей, затем аренда жилья у молодого пропивохи, постоянно глазеющего на ее грудь, и здесь не спасала даже кепка стража. И эта невыносимая квартира, после ночи в которой, она психанула и купила сначала целую корзину бытовой химии, чтобы до чиста отдраить весь дом, а затем, взяв с собой всех, кто пожелал, поехала в ближайший молл, чтобы докупить недостающую мебель. И теперь они сидели в гостиной, мало-мальски походящей на жилище человека, а не на наркоманский притон. Милые маленькие вещи оживили пространство. Она не хотела обставлять квартиру, в которой они остановились лишь на время. Но на стенах появились фотографии, и яркие полотна, на диване – модное покрывало, столик на колесиках, подсвечники с декоративными свечами, ибо Селдрион не пожелал существовать при электрическом свете. Цветы в горшках, конфеты в вазах, махровые подушки, корзина с фруктами. Тараканы были вытравлены с кухни, появилась необходимая посуда. В спальни докуплено постельное белье, вешалки и раскладные полки для одежды, в вонючий шкаф заброшены ароматические шары, а квартира наполнилась запахом незатухающих благовоний. Шторы тоже было решено заменить и теперь они сидели на раскладных деревянных стульях и ярком диване с книгами по английской грамматике пытаясь вести беседу, с Марианной в качестве руководителя.
Эта суматоха отвлекала от грустных мыслей. Поняв ее настрой, Селдрион тоже помогал, ведь только за делами он мог на время забыть о своем проклятии. Харша часто оставалась в комнате одна, погруженная в свои мысли. Она становилась с каждым днем все задумчивей. Аймшиг постоянно пропадал, предпринимая решительные попытки любыми способами получить документы. Не для себя старался, потому как мог становиться невидимым, а только для Харши, та просила. Однажды Марианна чуть не закричала, увидев две трехлитровые бутылки с красной жижей, стоящие в холодильнике. Вампир нацедил крови с телячьих туш на мясокомбинате. Теперь со спокойной совестью он мог ходить по улицам, хотя запах людей, особенно молодых девушек был весьма и весьма заманчивым. Все же, будучи без сопровождающих, он предпочитал перемещаться невидимой тенью, пролетая над проводами и яркими рекламными вывесками.
Фислар и Селдрион постоянно ссорились. Марианне надоело их разнимать, и она уже ждала, когда наконец все перепалки закончатся дракой, в которой победит Селдрион, тем самым остановив бесконечные покусывания мелкого щенка, постоянно покушавшегося на лидерство. Чем дальше, тем невыносимей становился Фислар, едкой злобой заполняющий ту комнату, куда заходил. Его обижало, что Марианна занимала нейтральную позицию, отдавая мужчинам право разбираться в своих проблемах самим. Желая отвлечь его хоть чем-то, она несколько раз ходила только с ним вдвоем по выставкам, музеям и прочим столичным достопримечательностям. Осмелев, он начал бродить по городу сам, и Марианна была рада отделаться от него хоть на какое-то время. Сама же шерстила интернет в поисках контактов родных. Ходила на бывшую работу отца и матери, но в институте, где он работал, никто не мог его вспомнить, за это время, как назло, сменился весь преподавательский состав, а тот, кто вспоминал, не мог дать никаких точных координат или работающего телефона отца. Швейная мастерская, где работала мать, закрылась, а на этом месте теперь стоял салон красоты. Поэтому последние дни они проводили сидя в квартире вдвоем с Селдрионом. Он не интересовался ни местной архитектурой, ни развлечениями, находя это слишком примитивным и уродливым. Ему не нравились серые улицы с редкими деревьями и не зачаровывали вечерние огни Москвы, которые он счел дешевой подделкой. Он усиленно учил оба языка, и обладавший феноменальной памятью, уже являвшийся на тот момент полиглотом, схватывал информацию на лету, успев опередить в своих познаниях других участников группы. Марианна радовалась тому, что уже может общаться с ним на трех языках, между которыми он тут и там перескакивал, подыскивая нужные слова. Она вспомнила, как было ей самой тяжело год назад, когда только прошла через портал, учить все снова, не зная ни элементарных понятий, ни даже букв на нильдари.
