Мысли крутились перед глазами, не мог успокоиться. Такой волнительный момент. Когда Гуру Чова только ушел в затвор, он был еще ребенком, ничего не понимал. Сейчас намного поумнел, но видать не настолько, чтобы разобрать шифровки старого мудреца.
Как только издали показались монастырские стены, лама простерся три раза, падая лбом на твердые камни. Ринчен поглядывал украдкой. Вот Будда, какой же необыкновенный. Ради нас, по нашим же омрачениям принимает такие причудливые формы. Ведь если бы я не знал, кто передо мной, то никогда бы не стал падать перед ним как дурак или таскать такие тяжелые рюкзаки. Прошел бы мимо и даже не посмотрел. Фу, оборванец какой-то. Чем отличить от бродяги? А он – это ОН. Сам Будда из милости своей учащий нас в разных формах. В глазах защипало. Ринчен сглотнул ком подступивший к горлу, подхватив рюкзак, двинулся за быстрой маленькой фигуркой с голыми ногами. Настоятель будет недоволен. Вечно ему не нравиться, что Гуру Чова ходит тут и там полуголый, столько мирян и мирянок сползается в монастырь со всех сторон. Кочевники даже со своими домами приезжают, живут за стенами монастыря, яков пасут в низинах. Никому вроде не мешают, но нет. «Мы же не зря так удаленно находимся, а чтобы миряне не прерывали нашу медитацию. А ну как они начнут ходить тут направо-налево». «Но как же, – отвечаешь ему, – им же тоже надо помогать». «Что верно, то верно» – ответит, но насупиться и весь день ходит обиженный на весь свет.
Когда монахи еще издали увидали кто идет рядом с Ринченом, быстро побежали собирать все для торжественной встречи, но подготовиться как следует не успели. Гуру слишком быстро ходит. Поэтому в дверях его встречали только десяток человек с кхадаками в руках и благостным взглядом добрых прищуренных глаз.
Его посадили на высокий торжественный трон, где обычно сидел настоятель для спешного проведения гуру-пуджи
55. Ринчен все время неотрывно следил за всеми движениями старика, его взглядами, словами, пытаясь уловить в них то, что считал для себя признаками просветления. И все время ему казалось, что вот-вот и он увидит эти признаки, и сразу на него снизойдет благословение – он хотя бы перестанет засыпать на утренних службах. Вдруг послышался скрип входной двери. Ринчен, как и несколько монахов автоматически повернули головы, чтобы заметить двух посетителей, пробиравшихся послушать пуджу. Уже все разузнали. Как эти миряне смогли догадаться, что гуру вернулся? Он еще пойдет в соседний монастырь, как обычно, через их поселок, и тогда уж там стекутся толпы верующих, чтобы провожать его и просить благословений. Ни на миг не оставят одного. Эти не могли знать. Видимо пришли по другому поводу или попали случайно. Когда все монахи повернули головы обратно к текстам, Ринчен то и дело, снова отрывал взгляд от длинных вытянутых листов, чтобы посмотреть на пришедших. Семейная пара. Мужчина такой крупный, мощный, скорее всего богатый и жена его худая с длинной черной косой и глазами угольками. Она вдруг поймала его взгляд. Ринчен смутился, потупился. Габэ опять тыкал его ногу запасённой палочкой.
– Не отвлекайся. – Шипел сквозь зубы.
Но Ринчен снова и снова переводил взгляд на женщину, которая смотрела на гуру восторженным взглядом. Почувствовав, что он опять на нее смотрит, уставилась в ответ не мигая. Ее черные раскосые глаза были необыкновенно пугающими, но взгляд казался знакомым. В худом скуластом лице с тонкими бровями было что-то зловеще-ведьмовское. Этот взгляд не давал ему заснуть пол ночи. И да, она пришла с юга.
С примесью ворона – голуби
Селдрион резко открыл глаза. В ушах стоял звон. Лежал на спине будто оглушенный после взрыва. Сердце билось быстро и сильно, грудь бешено вздымалась в порывистом дыхании. Он повернул взгляд влево и вспомнил наконец, где был. Лежал на гостиничной двуспальной кровати, окруженной балдахином невесомых белых занавесок, а рядом спала Марианна. К счастью, в этот раз не было приличных свободных номеров на две кровати. Судьба сама как будто сталкивала их все ближе и ближе. Поэтому вчера он торжествовал.
Голова гудела, тонкий свист в ушах постепенно сходил на нет. Во рту пересохло, снедаемый сильной жаждой еле поднялся. Тело отяжелело, будто распухло. «Да что же это такое» – смутно вспоминал сон, из которого будто вырвали за шкирку как щенка, затем подошел кто-то мощный, тяжеловесный, легонько щелкнув его пальцами между бровей. От сильной боли Селдрион закричал во сне и сразу же проснулся.
– Что за черт! – Шептал он, упав на четвереньки рядом с кроватью. Тонкие ноги иллюзорной Алисы не держали тело. Он не помнил, когда чувствовал себя так плохо. Перед глазами возник огромный черный пульсирующий круг. Увеличившись, он закрыл все видимое пространство, и нильдар как будто ослеп с открытыми глазами. Предчувствуя потерю сознания, лег на холодный пол, то и дело проваливаясь в небытие. Марианна тихо сопела на кровати. Изо всех сил стараясь не разбудить ее, едва придя в чувство, он пополз в сторону ванной и кое как поднявшись, хватаясь за дверной косяк, нажал выключатель. Белый бездушный свет на несколько секунд ослепил его, сделав неподвижным. Зашел, тихо прикрыв дверь, чтобы не слышно было даже поворота замка дверной ручки.
Опершись руками о раковину, тяжело дышал, покрываясь липким холодным потом. По телу пробегали мурашки вперемешку с горячими волнами – приливами крови к лицу. Смотрел на себя, на привычный уже образ с большими голубыми глазами. Глубоко вздыхая, будто от нехватки воздуха, расфокусировано шарил глазами по зеркалу, раковине, своим оледеневшим рукам. Включил воду тонкой струей, купая руки и протирая лицо, шею, уши. Привычные жесты, казалось, хранили обрядовый налет повседневности, скрывавшей острую тяжесть мира. Поэтому он не сразу обратил внимание. Но тут вдруг дошло. Стоило голове чуть проясниться от шума воды. Серьги. Они здесь – на месте. Сильно моргнув, будто не веря глазам, смотрел в зеркало, чувствовал, что радость, смешанная с неверием в происходящее, отдаленным громом накатывает все ближе и ближе. И будто с грохотом выломив дверь, она ворвалась в сознание иррациональным бешеным восторгом. Немедля ни секунды, он снял их трясущимися руками, тут же ощущая, как раковина с зеркалом постепенно отдаляются и пространство уходит вниз, прижимая тело к земле, будто поднимаешься на лифте. Переведя взгляд от витиеватых цилиндриков серег, сжимаемых правой рукой, он чуть было не расплакался, увидев в зеркале себя. СЕБЯ! Приоткрыв рот, с наворачивавшимися слезами то ли счастья, то ли волнения или даже горечи, он разглядывал себя, подняв брови, такого каким последний раз был в тот далекий день, проходя мимо электрической башни. И одет был в ту же одежду – изящно вышитый удлиненный сюртук глубокого синего цвета вечернего неба со стоячим воротником, и суженые по ноге серые брюки с высокими военными сапогами.
Селдрион плотно сжал губы, стараясь не рассмеяться нервным смехом прямо в зеркало. В глазах плескались игривые зайчики отражающегося света. Внутри будто раздувался воздушный шарик, расправляя спину и заставляя задыхаться от волнения. Не выдержав напор улыбки, он начал посмеиваться, прикусывая губы, будто разговаривая сам с собой и от этого становилось еще смешнее.
