– Ты любишь меня дразнить, – с упрёком заметил он.
– Да, я люблю тебя, – я сделала паузу буквально на мгновение, – дразнить.
– Если убрать последнее слово, то я услышу то, о чем мечтал так долго…
– Но я не люблю тебя конкретно. Люблю лишь дразнить и доводить до безумия.
Он тяжело вздохнул, а я незаметным движением покинула комнату.
В коридоре я столкнулась с Соней. Она удивлённо на меня посмотрела.
– Держи своего мужа подальше от меня, – пропросила я её.
– Почему? – уточнила она.
– Кем бы он ни был, ликаном или неизвестно кем, в нем течет кровь, а новообращённые довольно часто испытывают жажду. Хотя, кому я это объясняю? Сама же все знаешь.
– Ты хочешь его? – задала она мне вопрос, от которого я несколько опешила.
– Поясни, будь добра, – произнесла я.
– Тебя столь сильно мучает жажда, что ты готова испить кровь вервольфа?
– Ах, ты в этом смысле… Нет. Я пока ещё способна контролировать себя, но долго мне не продержаться. Его счастье, что я сегодня была на охоте.
– Джейн тоже?
– За нее можешь не волноваться. Она опытнее меня в этом плане.
Соня улыбнулась мне и зашла в комнату, где был Люциан. Что происходило дальше – мне неведомо. Одно для себя я поняла точно, она гораздо счастливее меня.
Нет, я, ни в коем случае, не ропщу на свою жизнь, но Соня…она не знала никого, кроме своего мужа. Всегда любила только его и ни разу не была с другим. Ей повезло и в том, что однажды ей удалось умереть, чего на протяжении двух тысячелетий не хватало мне.
Я спустилась в большой зал, разместилась на диване и посмотрела по сторонам. Здесь было мрачно и пусто. Громадные каменные глыбы выступили из стен, давя на меня своим видом. В огромных рамах висели старинные портреты, среди которых мне удалось увидеть и Виктора, отца Сони. Все здесь напомнило о многовековой вражде оборотней и вампиров, начавшейся после восстания Люциана.
Сейчас же все изменилось. Вольтури стали союзниками вервольфов, а ликаны оказались не такими уж и варварами.
За моей спиной проскрипела массивная дверь, и я почувствовала чьё-то присутствие в зале.
– Госпожа Вольтури, – раздался грубый мужской голос.
Я повернулась к говорившему и резко села на край спинки дивана.
– Я тебя слушаю, Пирс, – спокойно отвечала я, увидев напротив соратника Люциана.
– Я бы хотел получить некоторые пояснения… – он слегка замялся под моим внимательным взглядом.
– О чем? – не демонстрируя ни капли презрения или отвращения, говорила я.
– Ваш клан прибудет сюда в скором времени? Какие распоряжения будут на наш счёт? – произнеся это, он невольно наклонил голову, что бывает в случаях, когда собеседник признает другого уважаемым и могущественным.
– Пока никаких, Пирс. Надеюсь, что через пару дней ситуация, сложившаяся вокруг наших кланов прояснится и никому из нас ничто не будет угрожать.
– Среди нас есть один знахарь… – начал довольно тихо он, словно боялся, что его услышат нежелательные персонажи этих событий.
Я обострила внимание на его словах.
– …он бывает на дальних заставах наших территорий. Вчера он прибыл с вестью, что на одной из земель, которые принадлежат нам, он почувствовал некое присутствие…
– Кого именно? – более серьезным, нежели прежде, тоном спросила я.
– Чужаки. Ни оборотни, ни вампиры, ни люди… Иное энергетическое поле, как он сам выразился.
– Хочешь сказать, что сюда идут "иные"? Будем так их называть.
– Да, госпожа. Их намерения неизвестны, но знахарь говорит, что ничего хорошего они нам не принесут.
– Когда они доберутся до замка?
– Госпожа Вольтури, они не идут целенаправленно сюда. Они словно засылают духов на разведку, а сами продвигаются крайне медленно. Я знаю точно, что дело здесь нечисто…
– Это ты мне говоришь? Ты, защищающий клан ликанов, превращающийся в грозного зверя под бликами полной луны, и я, что пьет кровь смертных, облаченная в бледность кожи, смотрящая алыми глазами на подданного Люциана? Но, если уж, ты считаешь нас, по сравнению с ними чистыми, то дела обстоят, и впрямь, нехорошо.
– Я лишь сообщил Вам факты. Теперь Вам делать выводы и принимать решения, – он слегка поклонился и покинул меня.
Я осталась одна среди мрака ночи, где в глубоких нишах, проделанных в стенах, горели свечи, коптя и без того черный потолок.
По мне вдруг разлился жар, который я не ощущала с момента своей близости с Люцианом, что была около двух лет назад. Я прекрасно осознавала, что сейчас он вместе с Соней…дарит ей блаженство, которое удалось однажды украсть и мне…
Я закрыла глаза. Моя рука скользнула по груди, спустилась к животу, а затем безвольно упала на сидение дивана, повёрнутая вверх ладонью. Я не смогла бы сейчас "развлечь" себя. Да мне этого и не хотелось. Лишь воспоминания о ночи с Люцианом заставляли меня впадать в лёгкую дрожь, которой удавалось оживить мое мертвое холодное тело, принадлежащее отныне только главе клана Вольтури.
Порочность
Утром вернулась Джейн. Она сообщила мне, что Вольтури прибудут с рассветом следующего дня и ждать осталось совсем немного. Анаит же предупреждена обо всем и едет сюда.
Соня спустилась со спального этажа, где провела эту ночь. Она радостно улыбалась и была довольно счастлива, что заставило меня отнестись с некоторым предубеждением к ее поведению.
– У тебя осталась последняя ночь, – напомнила мне тихо Джейн, когда хозяйка дома отправилась к сыну. – Аро ни о чем не узнает…
Она кивнула в сторону лестницы, ведущей наверх. Я проследила за ее взглядом и слегка улыбнулась.
– Нет, Джейн, я так не могу…– отказалась я от ее предложения.
– Он сам тебя ждёт… Он хочет этого.
– Я не стану нарушать законов Вольтури.
– Даже моя преданность Аро имеет свои границы. Если ты пожелаешь уединиться с Люцианом, то я предоставлю тебе все условия – уведу Соню и Леона на охоту, задержу старейшин, запру все двери…ты только скажи.
Я с некоторым испугом посмотрела в ее сторону. Что это было? Проверка? Или, действительно, искренний дружеский порыв, спровоцированный нашими безмолвными взглядами с ликаном?
– Пожалуй, я откажусь от твоего предложения, – решилась я.
В огромном зале показался Люциан. Он выглядел…впрочем, как и всегда…короткая борода, длинные волосы, кожаный жилет, мускулы… Все это, конечно, заставляло меня возвращаться к событиям давно минувшей ночи, но не убеждало в том, что я хочу все это повторить… Он был мужественен, даже, в нем было что-то животное…он был зверем, но…такое отношение к мужчине обычно не заставляет долго трепетать от его вида, прикосновений, ласк, поцелуев… Когда-нибудь и это заканчивается, особенно, когда впереди у тебя вечность.
