– Тебе не кажется, что настал час объяснить всё? – потребовала я, слегка приблизившись к нему.
– Что именно ты хочешь знать? – он сел на диван, положив ногу на ногу и, поместив руки на колене.
– Всё.
Я опустилась на пол перед ним, захватив кончики его пальцев в свои.
– Всё? – прошептал он, смакуя каждую букву. – Я говорил, что на этот рассказ уйдет масса времени.
– Тебе недостаточно нашей вечности?
– Для тебя, милая, мне ничего не жаль…
Он хищно улыбнулся мне, осмотрев слегка приоткрытый ворот моей рубашки, в котором виднелся герб клана, спустился взглядом ниже, скользнул им по кожаным облегающим штанам и прикусил нижнюю губу.
– Тебе придется заплатить за мои откровения… – сладко намекнул он, заглядывая мне прямо в глаза.
– Думаю, оно того стóит…
– Лесми… Она появилась в моем внимании очень давно. Были времена инквизиции, когда любое подозрительное деяние каралось смертью на костре. Ты ведь помнишь эти года…
Я лишь согласно моргнула, хоть теперь это было мне не свойственно, да и не зачем. Аро продолжил свой рассказ.
– Был пасмурный день, какие обычно бывают в Шотландии. Я услышал крик среди густого леса. Это показалось мне довольно странным, ведь смертные опасались ходить в здешних краях даже в светлое время суток вне городов. Я был вместе с Кайусом, Марком, Феликсом и несколькими другими членами клана. Когда мы прибыли на место, то передо мной предстала удивительная картина. На земле лежала женщина, растерзанная ликаном, одним из тех, что держал при себе Виктор и, что так похожи на Люциана… В нескольких метрах от неё, истекая кровью, умирал сам вервольф, став человеком. Среди всего этого безумия стояла девочка лет десяти, державшая в руке окровавленный кинжал. Я протянул ей ладонь. Она подала мне свою. Я узнал из ее мыслей, что оборотень напал на неё и ее мать. Убил женщину, но сама она не сдалась и ухитрилась смертельно ранить врага. По закону я должен был ее умертвить, ведь она узнала о тайной стороне мира, в котором жила, обнаружила сверхъестественных существ, таких как тот ликан и мы, Вольтури, но я видел в ее глазах нестерпимый огонь мести. Какое-то невыносимое чувство заставило меня позволить ей жить. В ней был неимоверный потенциал, который немногие будут способны сокрушить. Внезапно, глядя на эту малышку, меня посетила мысль о том, что однажды она нам очень пригодится и пренебрегать ее жизнью – излишнее расточительство. Я приставил к ней своего менталиста. Он стёр ее воспоминания и приступил к воспитанию воина, так что он покинул клан и поселился с девочкой среди глухого леса, чтобы дать ей военные навыки, посвятить в жизнь вампиров. Потом связь с ними была утеряна. Клан потерял их из виду, и на этом всё могло бы закончится, если бы она снова не появилась на наших землях. Теперь она исправно служит нам.
– Как она появилась среди нас? – направила я его рассказ в нужное русло.
– Деметрий привел. Мы были в квартире в нью-йоркской высотке. Он показался на пороге, представив нам девушку с редким для вампира цветом глаз. Я сразу узнал этот взгляд. Знаешь, милая, во мне даже пробежал какой-то холодок. Я вижу, что она способна на многое, даже убить весь клан, но…тем не менее… Она рассказала мне, что она помнит о себе: пару столетий она делала то, что умела. Воевала. Убивала вампиров и прочих недоброжелателей. Деметрий нашел ее в пригороде Нью-Йорка. На тот момент на нее уже была объявлена охота, поэтому встретила она его не слишком уж доброжелательно. Он пообещал ей защиту и приют под сенью клана в обмен на исправную службу Вольтури. Она согласилась, да и выбора у нее не было. Теперь она с нами.
– Так вот, откуда она взялась, – вздохнула я. – Получается, она вовсе не новообращенный…
– Неужели ты ревновала меня к ней? – он снисходительно посмотрел на меня, сидящую у его ног.
– Вовсе не тебя… – впившись пальцами в его безжизненную кожу, заметила я.
– А кого? – в его глазах я прочитала бурю удивления и даже возмущения.
– Адама, – назвала я имя сына.
– А что он? – вампир подался слегка вперёд.
– Ловлю на ней его нежные взгляды…
– Мальчик вырос. Пора и ему думать о семье, – сухо добавил Аро и откинулся на спинку дивана.
– Почему у нее голубые глаза? – вспомнила я.
– Видишь ли, ее отец был потомком Виктора, а мать человеком. В ней жил ген вампира, позволявший быть по сущности смертной. Но, есть некоторые поправки… Когда ее обратил менталист, она стала бессмертной, взяла свойства нашей кожи, скорости, силы, оставив глаза отца, отличавшегося от нас. Видимо, она дальная родственница Сони.
– Где ее отец?
– Убили. Я даже знаю кто и когда…
– Кто умертвил потомка Виктора? – схватилась я за эту нить, соединявшую одну историю с другой.
– Ликан, – с какой-то хитрой улыбкой сообщил Аро.
Я вгляделась в алые блески его глаз и обо всем догадалась.
– Люциан?
– Конечно. Во время битвы за Соню. Отец Лесми стоял в рядах соратников Одона.
– Она знает? – я кивнула в сторону выхода.
– Разумеется, нет. Зачем нам разжигать войну с союзниками только потому, что у одной девочки есть личные претензии к предводителю ликанов. Она не должна ничего знать.
– Да уж, наверное…
Я отвлеклась от своих мрачных мыслей и перевела уверенный взгляд на своего мужа.
– Что ты хочешь за эту информацию? – кокетливо спросила я.
Он плотоядно улыбнулся, закрыл глаза и откинул голову на изголовье . Я медленно поднялась с колен, потянулась пальцами к нижнему краю его рубашки, запустила под нее ласковые руки, скользнула по животу, коснулась ремня, щёлкнув застёжкой… Теперь я должна заплатить за то, что он мне рассказал.
– Это будет твоей расплатой за почти свершившуюся измену…– ядовито прошептал он.
– Если такова плата за мою провинность, то я согласна… – в горячем предвкушении простонала я.
Сырость подвалов
Я сидела одна среди мрачных стен венгерского замка. Здесь веками правили вампиры, но теперь хозяевами в этих краях стали ликаны, бывшие вечно в рабстве. В камине бился слабый огонек, устроенный Феликсом по моей просьбе.
Агнесса зашла в зал и села рядом со мной.
– Ты что-то хочешь сказать, милая? – спросила я у нее, когда она склонила голову на мою грудь, а я гладила ее по шелковым волосам.
– Меня тревожит…я не знаю, как сказать… – она замолчала, вероятно, подбирая должные слова.
– Говори, как есть, – подбодрила я её.
– Меня беспокоит то, что я принадлежу к самому грозному и жестокому клану…
Я отстранилась от нее и посмотрела в ее глаза.
– Почему ты вдруг стала так говорить? Кто внушил тебе эти мысли? – спокойно, но настороженно выпытывала я.
