– Конечно можно!.. Но зачем?.. – он бросил на супругу пристальный взгляд. – Пылающая душа не погаснет до тех пор, пока не превратится в пепел!
25 Не лучше ли истребить в себе пагубное вожделение? Святым Писанием нам заповедано: мужи должны молиться, воздевая чистые руки без гнева и сомнения, а жены в приличном одеянии, со стыдливостью и целомудрием, должны украшать себя не плетением волос, не золотом, не жемчугом, не многоценною одеждою, но добрыми делами, как прилично женам, посвящающим себя благочестию!
Де Пуатье улыбнулся:
– Как можно идти против самой природы? Недавно я прочитал арабские стихи. Поделюсь с вами весьма любопытными строками из них:
Один ей снится сон: искрящиеся платья,
Мерцанье золота и жадных рук объятья.
26
От такого откровения Людовик потерял дар речи. Впрочем, никто никого уже не хотел слушать. Гости возбужденно загудели, начали покидать свои места за столом и прогуливаться вокруг фонтана. Между благородными рыцарями и очаровательными дамами сами собой стали завязываться обольстительные разговоры. И никто из них не боялся уколоться о чьи-то острые шипы или обжечь свои нежные крылышки. Вокруг бушевала ранняя весна, пьянящие ароматы кружили головы и наполняли беспричинной радостью сердца. Казалось, сама природа звала к романтическим приключениям.
Алиенора была заинтригована словами князя и в ее голове пронесся вихрь спутанных мыслей: «О какой любви он говорил, и почему так посмотрел на меня?.. Это знак обычной учтивости или скрытое объяснение?.. И если объяснение, то в чем?..» Ее охватило смятение, она встала с кресла и отошла к фонтану.
Когда-то она прочитала роман о чудесных приключениях девушки по имени Фламенка
27, выданной за старика. Ревнивец спрятал усладу своего остывающего сердца в неприступной крепости и только по воскресеньям вывозил ее в церковь. Слухи о небесной красоте затворницы в мгновение ока разнеслись по окрестным землям. Амор, легкокрылый творец любви, облетел города и веси, нашел для своей избранницы молодого рыцаря и вдохнул в него сладкую грезу страсти. И славный юноша устремился к той, которая стала ему милее всех на свете. Он явился в церковь и уговорил священника взять его помощником в богослужениях. Это дало ему возможность один раз в неделю украдкой обменяться с юной красавицей коротким взглядом и одним-двумя словами. Через несколько встреч Фламенка воспылала к рыцарю ответной страстью, и всемогущий Амор привел влюбленных в укромное местечко, где они насладились упоительной близостью…
Она с грустью подумала, что такие чувства бушуют только в романах, и отбросила соблазнительные мысли. В букете разнообразных запахов сада она уловила тонкий аромат цветущих роз, и он слегка закружил ей голову. Неподалеку, в колеблющемся свете факелов играли и переливались яркими бликами водяные струи фонтана, напоминая диковинное растение, трепещущее на свежем ветре. Ей показалось, что она попала в волшебную сказку.
Де Пуатье как бы невзначай прошел рядом с ней и шепнул:
– Сражен!
Она почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Через миг она овладела собой и когда он, возвращаясь обратно, задержался около нее, тихо спросила:
– Чем?..
– Красотой!
Он снова исчез в мерцающей тьме, и она осталась наедине со своими мыслями.
Тем временем Людовик помутившимися от выпитого вина глазами стал осматривать сад в поисках своей ненаглядной королевы. Увидев ее смутный силуэт, он поднялся, и с трудом удерживая равновесие, двинулся к фонтану. Не желая встречаться с ним, она осторожно отступила в тень ближайшего дерева. Запинаясь на каждом шагу, и почти ничего не видя перед собой, король обогнул фонтан и угодил в железные объятия де Шатильона. Тот заботливо вернул заплутавшего сотрапезника за стол, и они продолжили возлияния.
Алиенора вновь ощутила волнующий запах роз и ее душу наполнила томная нежность. Откуда-то из темноты снова возник де Пуатье и с легким поклоном подал ей чашку. Она несмело взяла ее и на мгновение их пальцы соприкоснулись. Она с трудом уняла невольную дрожь и слегка пригубила теплый напиток. Он был приятен на вкус и казался чуть сладковатым. Это был сахлаб, настой из клубней орхидеи. Глоток бодрящего питья придал ей смелости, и она спросила:
– Чьей?..
– Твоей!
И князь снова исчез среди деревьев.
В глубине души она хотела услышать его признание и все-таки оно оглушило ее! Она снова вспомнила о пламенной героине своих давних мечтаний и вдруг поняла, что незаметно для себя уже вступила на ее путь… Ее охватила растерянность. Казалось, она была готова уступить запретному влечению, но ее останавливал стыд за слишком скорую готовность отдаться во власть полузнакомого мужчины.
Неожиданно она вспомнила о своем супруге и посмотрела в сторону стола. В это время Людовик и де Шатильон поднялись со своих мест и с трудом балансируя на непослушных ногах, направились в сторону дворца, бережно поддерживая друг друга.
Князь снова появился перед Алиенорой. На этот раз он никуда не спешил. Колеблющийся медный блеск ее волос отражался в его глазах огненными вспышками. Он взял ее маленькие ладошки в свои сильные руки, поцеловал их и прижал к горячим щекам. Сдерживая нарастающую дрожь, она спросила:
– Как быть?..
– Любить!
Ей стало легко и радостно. Этот обходительный мужчина исподволь вкрался в ее сердце и все преграды, стоявшие на пути исполнения самых смелых желаний, исчезли. Их взгляды встретились, и на ее безмолвный вопрос он с едва уловимым трепетом в голосе ответил:
– Сейчас!
И радость любви улыбнулась им, и они поспешили навстречу своей судьбе. В отдаленном углу сада их ждали две оседланные лошади. После лихорадочной скачки они спешились, вошли в зеленую рощицу и поднялись на берег небольшого залива. Открывшийся вид заворожил их. Две высокие скалы, немые стражи взморья, серебрились в свете полной луны. Сверкающая мелкими бликами дорожка убегала по темному морю в неведомую даль. Где-то внизу игривые волны с нежным плеском ласкались к камням.
От пышных деревьев на них пахнуло ароматом весны и свежести. Истинно Эдемский сад звал их в свои чудесные кущи, и они задохнулись от желания вкусить запретный плод священного древа познания добра и зла. Он привлек ее к себе и пригубил красное вино ее уст. Хмель вожделения ударил им в головы и теряя рассудок, они опустились на травяной ковер, усыпанный белыми лепестками миндальных цветков. В страстном сплетении тел узнали они истинную свободу и забыли о быстротекущем времени. Она вновь и вновь пробуждала его желание, и он, откликаясь на призывы ее сердца, снова и снова приводил ее в сладостный восторг.
