Андроник восхищенно сказал:
– Любой властитель гордился бы такой победой!
– А наши неудачи в Египте имеют свои причины. Халиф аль-Адид позвал на помощь крестоносцев, которые вытеснили нас оттуда. Но скоро мы вернемся и сбросим их в море!
После разговора с Асад ад-Дином Андроник потерял покой. Дамаск представился ему золотой клеткой, дверца которой вот-вот захлопнется. Расчетливый Нур ад-Дин вполне мог выдать его Мануилу в обмен на договор с Византией, направленный против рыцарей!
И тут ему пришло неожиданное приглашение от халифа аль-Мустанджида посетить Багдад. Поблагодарив Нур ад-Дина и своих верных друзей, Асада и Юсуфа, за гостеприимство, он бросился в погоню за новой иллюзией.
Дорога шла по знойным пескам Сирийской пустыни. Оазисы встречались редко, вода в их источниках была мутной и теплой. Из еды имелись лишь черствый хлеб, сушеные изюм и финики. Передохнуть удалось лишь где-то в середине пути, в зеленом городке Тудмор, в древности называвшемся Пальмирой. С незапамятных времен путешественники соревновались в эпитетах, называя его то «городом пальм», то «невестой пустыни». Но дальше снова потянулось пышущее жаром каменистое пространство. В ответ на сетования Андроника невозмутимый караван-баши рассказал историю из своей жизни:
– О, благородный господин, в наших странствиях бывает и похуже! Когда-то в далекой молодости мне нужно было пересечь Ливийскую пустыню, и я пристроился к большому каравану. Погода стояла тихая и поначалу наш путь был благополучен. Внезапно налетела буря и стала душить людей и верблюдов арканами песчаных вихрей. В наступившей мгле мы растерялись и стали метаться по зыбучим пескам. Когда ветер стих, и горизонт прояснился, я обнаружил, что остался один. У меня не было ни еды, ни питья, и я оказался посередине настоящей жаровни! Я знал, что надо идти вперед, и стоит только пасть духом и остановиться, как на тебя падет тень смерти. Солнце слепило глаза, временами передо мной всплывали пышные оазисы, и я из последних сил бросался к ним. Но они растворялись в волнах дрожащего воздуха! Однажды один из них остался на месте. Испугавшись, как бы и он не исчез, я кинулся к ближайшей пальме и в поисках воды начал руками рыть яму. Мне повезло: я докопался до своей спасительницы! И хотя мне пришлось выжимать влагу по капле из комков грязи и песка, это была самая вкусная вода в моей жизни! Кое-как утолив жажду, я почувствовал голод. Осмотревшись вокруг, я нашел потертый мешок, в каких обыкновенно хранят зерна. Во мне вспыхнула надежда: а вдруг он наполнен жареным просом? С трудом смиряя волнение, я развязал тугой узел. И каково же было мое разочарование, когда оказалось, что мешок наполнен отборным жемчугом! Я несколько раз ощупал каждый камушек, но не нашел ни одного съедобного зернышка!.. А от мучительной смерти меня спасла небольшая компания купцов, волею Всевышнего занесенная в оазис. С тех пор я накрепко усвоил простую истину: дальняя дорога будет успешной, если у путника на каждый день будет кусок лепешки и глоток воды! А изысканные желания исполнятся в лучшие времена, ибо красивая жизнь не пройдет мимо счастливого!
Андроник посмотрел в смеющиеся глаза рассказчика и не смог сдержать улыбку:
– Ты прав, почтеннейший шейх! Будем довольствоваться тем, что имеем…
На другой день в лучах утреннего солнца перед скитальцами открылась блестящая лента Евфрата, окаймленная пышной растительностью. Караван ускорил движение и вскоре подошел к реке. Андроник, забыв обо всем, с шумом бросился в воду и стал там плескаться. Дети с громкими криками бегали по мелководью, разбрызгивая во все стороны живительную влагу. Вынырнув в очередной раз на поверхность, Андроник набрал побольше воздуха и прокричал жене, сидевшей на берегу:
– О, прекраснейшая из прекрасных и терпеливейшая из терпеливых, послушай, что говорят мудрейшие из мудрых:
О жажде спроси у скитальца в пустыне, иссохшей от зноя.
Как цену воде ты узнаешь, у тока Евфратского стоя?!
28
И он тут же скрылся под водой. Феодора с любовью смотрела на расшалившуюся кампанию и беззаботно смеялась.
Теперь, когда тяготы перехода были позади, путники отдохнули и переправились через реку. Они оказались на живописной равнине, пересеченной множеством рукотворных каналов, соединявших Евфрат и Тигр. Повсюду раскинулись сады и возделанные поля. После короткого пути перед ними открылся величественный Багдад, волшебная сказка и золотой сон Востока!
У ворот города их встретили посланцы халифа и сопроводили в отведенный им красивый дом с фонтаном и белым мраморным бассейном. Вокруг простирался плодовый сад, разделенный рядами стройных кипарисов. Бесчисленные цветники с гвоздиками, персидскими розами и лилиями радовали глаза и несли освежающий аромат.
На другой день Андроника пригласили к халифу. Достойный потомок высокочтимого Аббаса принял его в парадной зале главного дворца, устланной роскошными персидскими коврами. Он сидел на диване, обложенный шелковыми подушками. Его чуть смугловатое лицо с высоким лбом, умными проницательными глазами и аккуратной бородкой вызывало симпатию. Тюрбан из тончайшего шелка и одежда из дабикийской ткани оттеняли благородный облик халифа. Справа и слева от него расположились приближенные вельможи и советники.
Блеск двора духовного повелителя мусульманского мира завораживал взор, но Андроник знал, что это был лишь отсвет прежнего могущества. Сто лет назад пришедшие из глубин Азии сельджуки подчинили арабов. Их беки оставили халифам внешние признаки власти, приняв на себя скромное звание их наместников и право именоваться «султанами и владетелями Востока и Запада». После распада сельджукской империи ее западной частью завладел Нур ад-Дин, отличавшийся уважительным отношением к халифам. Так что здесь Андроник мог чувствовать себя в относительной безопасности.
Принадлежность к высокому роду освобождала его от церемоний, обязательных для обычных посетителей: глубоких поклонов и, тем более, коленопреклонений у порога залы. Приблизившись к халифу, он с достоинством преклонил голову и сказал:
– Всемилостивый повелитель Востока хотел меня видеть! Я – здесь!
Аль-Мустанджид окинул восхищенным взглядом мощную фигуру гостя и жестом руки пригласил его сесть неподалеку от себя. Как только Андроник устроился на отведенном ему месте, халиф спросил:
– Благополучен ли был твой путь?
– Все прошло хорошо. Я счастлив, что сбылась моя давняя мечта – увидеть несравненный Багдад, настоящее чудо света!
Халиф благосклонно улыбнулся:
– Мы называем его Мединет-Ислам, что значит «город мира и благодати». Он с открытым сердцем встречает всех, кто приходит с чистыми намерениями и с доброй душой спешит навстречу их желаниям! Надеюсь, здесь твоя судьба перестанет хмуриться, и ты обретешь покой души.
– Мои беды – дело рук человеческих…
Халиф сочувственно покачал головой и пристально посмотрел на гостя:
