– Возмущенный правитель вскричал: «Ты с такой легкостью разбрасываешься моими лучшими городами, этими жемчужинами мира, как будто они принадлежат тебе! Я пролил реки крови, чтобы овладеть ими, а ты готов отдать их за какой-то локон!» Поэт смиренно ответил: «Всемогущий господин! Моя вина велика, твой гнев справедлив, и я уже наказан за свою расточительность». И он потряс своими ветхими одеждами. Сердце повелителя смягчилось, и он приказал выдать находчивому поэту новый халат и пригоршню звонких монет».
Юноша улыбнулся:
– Легко отделался!
– Да, его изворотливости можно только позавидовать! Но и тебя жизнь не обидела. Найти великодушного покровителя – все равно, что породниться с самой удачей! – Масум помолчал и с грустью добавил. – А если у правителя черное сердце, то он сам, и его слуги ходят по краю пропасти, искушая неверную судьбу…
Ренье сочувственно посмотрел на собеседника и сказал:
– Ты говоришь загадками. Наверное, здесь кроется какая-то поучительная история. Если ты готов ее рассказать, я с благодарностью и вниманием выслушаю тебя.
Абиссинец подумал, осторожно поправил халат, бывший явно с чужого плеча, погладил ладонями коротко стриженные курчавые волосы и приступил к своему повествованию.
Коварный визирь
Мой отец, о доблестный рыцарь, был султаном обширной области. Иноземцы называли нас «людьми с обгорелыми лицами». Наш главный город располагался на берегу теплого моря, на перекрестке торговых путей. Туда прибывали караваны из страны Миср
5 и приплывали корабли из Индии. Множество купцов останавливалось у нас, зная о справедливости властей.
Однажды настал злой день, и мой благородный отец ушел невозвратной дорогой. Враги всегда завидовали богатству нашей страны. Они воспользовались произошедшим несчастьем и напали на нас. Это были сильные люди и у них не было сострадания к слабым. Их жадные глаза не знали сна, а охочие до чужих денег руки не знали покоя. Вся ярость судьбы обрушилась на ни в чем не повинных жителей.
Поговорка гласит: стоит власть имущему споткнуться, как уже весь мир попирает ногами его голову! Меня, моих братьев и сестер продали разным проезжим купцам, чтобы разослать нас в разные стороны света и уничтожить саму память о законных наследниках изобильной земли. И мы уподобились птенцам, выброшенным из родного гнезда. Для нас нигде не было пристанища и нас согревал лишь холодный свет созвездий. В конце концов я оказался в аль-Кахире
6, в поместье состоятельного торговца. Он часто ходил с караванами в разные страны, знал многие языки и ценил в людях образованность. Меня определили выполнять работу по дому и прислуживать его детям. И тут обнаружились мои способности к письму и чтению. Хозяин был ко мне очень добр и дал возможность изучать грамоту. Я достиг больших успехов и овладел самыми распространенными почерками письма на разных языках! Мое мастерство приходили смотреть известные знатоки, дивились моей молодости и прочили мне большое будущее.
К несчастью, светлые надежды сбываются редко, а все хорошее рано или поздно проходит. Мой добрый хозяин умер, и ему наследовал старший сын, очень легкомысленный человек. Повидавшие жизнь говорят: «У кого душа веселая, у того каждый день праздник!» С молодым господином так и вышло. Он забросил все дела и погрузился в пучину развлечений.
Его тут же окружили знатоки чужого сладострастия – пронырливые скопцы с блудливыми глазами. Вслед за ними появились торговцы живым товаром – опаленные солнцем, овеянные ветрами и омытые дождями люди с мертвыми глазами. Они не были отягощены добродетелями, ибо зарабатывали на пороках. Они не писали географических трактатов и не вели ученых споров, но хорошо знали золотые пути мира, и на их картах не было белых пятен.
Вскоре наш дом наполнился искусными дарительницами наслаждений, привезенными со всего света. Многие девушки не знали своей родины и лишь по их внешности можно было догадаться, откуда они происходили: лица одних были белыми, как горный снег, других – черными, как южная ночь, третьих – желтыми, как восходящее солнце. Там были целомудренные персиянки с бархатистой кожей, гибкие непоседливые амореянки, страстные крутобедрые бактрийки, гордые сладкоустые египтянки, светловолосые пышногрудые северянки.
Для ухода за прелестницами были куплены дорогие рабыни, знавшие тайны сохранения и умножения женской красоты. Девушек купали в ваннах с пряным шафраном из Кашмира, умащали их кожу нежнейшим сандаловым маслом из Индии, изысканным бальзамом из Мекки и живительным миндальным молочком. Их волосы и одежды опрыскивали дурманящим белым мускусом из Тибета и благородным нардовым маслом из Тарса. Многочисленные курильницы из горного хрусталя распространяли по дому волны веселящего сердце мирра из Аравии и волнующей душу камфары из Фансура. Редчайшие и баснословно дорогие благовония расходовались без всякого счета! Беззаботный кутила ничего не жалел для своих любимиц и щедрой рукой осыпал их поистине царскими дарами.
Обитательницы этого оазиса развлечений в совершенстве владели сокровенным искусством обольщения. Наш гуляка сходил с ума, ловя призывные взоры одних, видя целомудренно потупленные глаза других, слыша томные вздохи, нежный звон тончайших золотых и серебряных браслетов на запястьях и щиколотках третьих. Теряя разум, он упивался их красотой, и не мог остановиться, ибо жажда любовной близости неутолима.
Проходимцы с холодными сердцами умело разжигали в нем желание несбыточного. Обильные пиршества чередовались с веселыми представлениями, нежноголосые певицы сменялись гибкими танцовщицами, ловкие фокусники уступали место проницательным гадателям. И не было конца этому празднику жизни!
Но кто же не знает, что дорога расточительности ведет на солончак бедности?! Мой молодой хозяин прошел ее до самого конца: он растратил золото, серебро и драгоценные камни из сундуков своего покойного отца. Потом продал амбары с дорогими товарами и поместья с ухоженными садами. Следом за ними в руки ловкачей ушли быстроногие кони, выносливые верблюды и трудолюбивые мулы. Наконец, пришла очередь и его верных слуг.
Меня купили и увезли с собой иноземные купцы. Проезжая город Калиб, они с большой выгодой перепродали меня местному визирю. Тот высоко оценил мое образование и доверил мне обучение своих детей грамоте и каллиграфии. У меня вновь появилась надежда на достойное будущее.
Но, как выяснилось, радоваться было рано. Знающие говорят: судьба лишь один день за тебя, и целый год – против! И они оказались правы!
Как-то по городу поползли слухи о заговоре против эмира. Подобно скользким змеям они проникали всюду: и в лачуги бедняков, и в лавки торговцев, и во дворцы вельмож. Их ядовитое дыхание кружило головы и подталкивало народ к непослушанию. Правитель насторожился и принял суровые меры по искоренению недовольства. Особое рвение в этом деле проявил визирь. Его верткие соглядатаи шныряли всюду и хватали людей по малейшему подозрению. Несчастных бросали в зиндан
7, один вид которого рождал ужас и развязывал языки даже у безнадежных упрямцев. Стараясь облегчить свою участь, узники признавались во всевозможных крамольных умыслах, легко угадывая желания заплечных дел мастеров. И откровения «злодеев» оказывались в конце концов заурядными россказнями запуганных сидельцев, а настоящие злоумышленники оставались неуловимыми! Эмир потерял покой и усилил розыск. Город замер в ожидании большой беды.
