Вдруг среди руин шевельнулась внушительная мохнатая масса, блеснули два круглых немигающих глаза и де Лузиньян инстинктом теплокровного существа понял, что здесь притаился гигантский кровососущий паук! Опасность придала сил и он, перепрыгивая через камни и обломки деревьев, побежал к воротам. Чувствуя близкое спасение, он навалился на створки, стараясь открыть их, но все усилия оказались напрасными. Выход был закрыт! Он огляделся вокруг и увидел лежащую на земле деревянную лестницу. Он схватил ее, но она тут же рассыпалась на куски. Звук крадущихся шагов молотом бил по ушам! В отчаянии де Лузиньян всем телом прижался к воротам, ноги отказались ему служить, и он сполз на землю. Леденеющей спиной чувствуя приближение грозного преследователя, он из последних сил забарабанил в ворота…
Король Иерусалимский проснулся, задыхаясь от ужаса. Удары сердца отдавались тупой болью в висках, на губах ощущался соленый привкус. С трудом оторвав голову со сложенных на столе рук и умерив волнение, он поднялся со скамьи. Снаружи палатки слышался приближающийся стук конских копыт.
Он вышел наружу. В Сефории стоял теплый вечер. На далеком горизонте мутно-желтое солнце садилось в багровую мглу. Длинные тени пальм причудливо расчерчивали местность.
К нему подскакал молодой воин в запыленной одежде, легко спрыгнул на землю, учтиво поклонился и представился:
– Сир, меня зовут Ренье де Арди. Графиня Эшива приказала доставить это письмо.
И он подал де Лузиньяну небольшой свиток.
Тот развернул туго скрученный листок и прочитал короткое послание. На его лице отразилась растерянность:
– Графиня пишет, что сарацины внезапно захватили Тиверию. Она успела укрыться с немногими рыцарями в замке и просит о срочной помощи… Что там произошло?
– Салах ад-Дин с большим войском без какого-либо предупреждения перешел реку Иордан южнее Галилейского озера и захватил земли до самого Назарета. Потом он окружил Тиверию. Лучники мусульман осыпали нас дождем стрел и множество сарацин ворвалось в город. Наш отряд отошел в замок, закрылся в нем и отбил первую атаку врага. Но долго он не продержится.
Де Лузиньян задумчиво посмотрел на юношу:
– Благодарю тебя, отважный Ренье, ты выполнил приказ Эшивы. Более тебя не удерживаю.
Он повернулся к дежурному воину и приказал:
– Срочно пригласи баронов на совет.
Король был поражен неожиданным известием и не знал, как поступить. Зачем султан, опытный военачальник, захватил город в нескольких лье
57 перед сильной армией христиан? Железная конница с легкостью втопчет исламское войско в раскаленную землю Палестины! Он чувствовал расставленную ловушку, но в чем она заключается, понять не мог.
Собравшиеся восприняли новость по-разному.
Раймунд не удивился выпаду Салах ад-Дина и предложил не торопиться с ответом:
– Тиверия – мое владение. Если моя жена и мои люди попадут в плен, я договорюсь с султаном об их выкупе. И это будет лучше, чем рисковать всей армией. Идти под июльским солнцем, не имея надежных источников воды, чистое самоубийство! Мы не продержимся и дня, если в пути случится какая-нибудь задержка. Здесь же, в Сефории, достаточно воды, пищи и провианта для лошадей. Мы можем без спешки провести глубокую разведку и понять, какими силами располагают мусульмане. Кроме того, если Салах ад-Дин решит напасть на нас, он должен будет пройти те же безводные места и тогда уже мы сможем воспользоваться преимуществами своего положения и разбить его. Не надо спешить. Мудрая истина гласит: «Кто быстро решает, тот скоро кается».
Соображения Раймунда показались де Лузиньяну разумными, и он согласно кивнул головой.
Но тут возмутился магистр тамплиеров де Ридфор:
– Мы много наслышаны о нежной дружбе Раймунда с Салах ад-Дином. Все знают, что из-за этого недавно погибло много рыцарей! С сарацинами надо воевать, а не договариваться! С нами Святой крест и под его сенью нужно немедленно идти вперед. Через полдня мы будем в Тиверии, раздавим легкую конницу мусульман и переловим пастухов, которых они называют воинами. Нельзя дать им скрыться за Иордан. А трусы, – он с ненавистью посмотрел на Раймунда, – могут остаться здесь, на водопое!
Де Шатильон, владетель Трансиордании и замков Керак и Монреаль, известный своей ненавистью к мусульманам, едва сидел на месте. И как только де Ридфор закончил свою речь, он горячо поддержал друга:
– Султан посадил на пахотных лошадок бедуинов и вооружил их чем попало. Это «славное» воинство может сражаться только с мирными поселянами! Вспомните, как несколько лет назад мы разгромили сарацин при Рамле. Салах ад-Дин тогда едва унес ноги, оседлав верблюда. Он несколько дней скитался по пустыне и добежал до самой аль-Кахиры!.. А любителям мудрости я напомню другую истину: «Вдвойне дает тот, кто дает скоро», – и он победно посмотрел на Раймунда.
Де Лузиньян встал и прошелся около стола. Выступления обеих рыцарей его воодушевили, и он ощутил близость легкой победы: протяни руку и она – твоя! Надо наступать! И тут он поймал на себе испытующий взгляд Вильгельма, главы славного рода Монферратов, опытного полководца, имевшего непререкаемый авторитет среди христиан. Король почтительно обратился к нему:
– Славный маркграф Вильгельм, мы готовы со всем вниманием выслушать твое мнение.
Старый воин был краток:
– Каждый по-своему прав. Но важно видеть главную опасность, которая нас подстерегает. Она заключается в трудностях перехода большого войска через выжженную пустыню. С самого сотворения мира сражения на Святой земле идут не только за славу и добычу, но и за воду. И так будет продолжаться до Страшного суда! Поэтому надо провести разведку и разобраться, какие войска противостоят нам, а уже потом решить, как поступить.
Никто не осмелился спорить с уважаемым воином и де Лузиньян с облегчением согласился с ним:
– Прислушаемся к мудрому рыцарю и отложим выступление.
Все разошлись по своим палаткам и лагерь стал затихать. В голове де Лузиньяна крутился вихрь мыслей, порожденный противоположными точками зрения. Внутренне он никак не мог занять твердую позицию. Кроме того, его очень беспокоил недавний страшный сон, наполненный грозными знаками. Господь часто посылает смертным важные предостережения и их надо правильно понять!
Он решил развеяться прогулкой и приказал седлать лошадь. Но не успел он со слугами выехать из лагеря, как его догнал де Ридфор и попросил разрешения присоединиться к свите.
Король не возражал, но внутренне подобрался. Он прекрасно знал о редкой способности де Ридфора убеждать и воспламенять людей, поэтому решил не поддаваться его влиянию, особенно если тот примется уговаривать его сейчас же напасть на сарацин.
Они долго ехали молча. Первым не выдержал де Лузиньян:
– Ты как будто не очень расстроен из-за того, что бароны отказались от немедленного выступления?
