Ричард не хотел расставаться с матерью и напомнил ей о славном времени второго великого похода, в котором она принимала участие:
– Когда-то ты говорила мне о весне и цветущих розах Антиохии. Сейчас ведь тоже весна. Разве тебе не хочется уплыть в волшебные восточные страны?
– С того времени прошло больше сорока лет и между двумя веснами вместилась вся моя жизнь… Антиохия и вправду сказочное место, там восхитительно пахнут розы и безумно красиво цветет миндаль… Иногда я как будто слышу оттуда чей-то голос:
И будет мучительно-сладостный миг:
В лучах отлетевшего дня,
С другим заглянувши в бессмертный родник,
Ты вздрогнешь, и вспомнишь меня.
68
– И я вспоминаю… Но что толку?.. Ведь в Антиохии меня никто не ждет…
Она встряхнула головой, отбрасывая взволновавшие ее мысли и продолжила:
– Поговорим о твоих делах. Я встречалась с королем Санчо… Он благословил Беренгарию на брак с тобой. А я благословляю тебя. Свадьбу сыграйте тогда, когда сочтете уместным… Теперь о твоем брате Иоанне. Когда-то ты в шутку назвал его «Безземельным». Прозвище прилипло к нему, хотя сегодня, благодаря твоей щедрости, его можно назвать «Многоземельным». Во время твоего отсутствия я удержу его от новых приобретений и, тем более, от захвата королевского трона. Отбрось все сомнения и иди к своей цели!
Ричард молча кивнул и с чувством благодарности подумал: «Мать, как всегда, лучше меня знает, что мне нужно! И она никогда не ошибается!» На этом они распрощались. С невыразимой грустью он смотрел вслед одинокому кораблику с белыми парусами, уносившему в бескрайнюю даль самого дорогого ему человека.
На другой день Филипп холодно простился с английским королем и отплыл в Палестину.
Ричард задержался на несколько дней. Соблюдая скрытность, он поехал в горы, где обитал набожный отшельник Иоаким, постигший тайны Апокалипсиса и способный предвидеть будущее. С внутренним трепетом предстал Ричард перед седым старцем и спросил:
– Благочестивый Иоаким, ответь мне. Что священные книги говорят о судьбе Иерусалима и как быстро я заберу его у сарацин?
Отшельник посмотрел гостю в глаза, прикрыл веки и сказал:
– Господь ниспошлет тебе славу великого победителя неверных… А Святой город может быть завоеван только через семь лет… – он замолчал и углубился в свои мысли.
Едва заметным наклоном головы Ричард попрощался со старцем и вышел. В его взволнованном сердце плескалось беспокойство. Неужели его ждет неудача? Или ему придется осаждать Иерусалим целых семь лет? Будущее по-прежнему было укрыто густым туманом…
Через два дня он покинул гостеприимную Мессину и направился на восход солнца. В виду острова Кипр его флот попал в бурю. Когда она закончилась, обнаружилась пропажа корабля с Иоанной и Беренгарией. Ричард бросился осматривать побережье и нашел обломки их корабля. Сестры и невесты нигде не было! Он высадил на сушу сильный отряд рыцарей, который прочесал окрестности и осадил крепость с засевшим там деспотом Кипра Исааком Комниным. После недолгих переговоров выяснилось, что Иоанна и Беренгария живы и находятся у него в плену! Обеспокоенный Ричард прибыл под стены крепости, вызвал деспота на переговоры и выдвинул ему ультиматум:
– Сдавайся, и я сохраню тебе жизнь!
Исаак оказался грубым и раздражительным человеком. Время от времени в нем без явной причины вскипал гнев, его подбородок трясся, лицо искажалось гримасами. Он был союзником пиратов, пользовавшихся покровительством короля Сицилии и потому дал предводителю крестоносцев в высшей степени оскорбительный ответ:
– Все, что море выбрасывает на остров – это моя собственность! Уходи, покуда цел!
Ричард рассвирепел:
– Ты видишь малую часть моего войска. Когда подойдут остальные, я сотру твою крепостцу с лица земли и всех продам в рабство!
Получив грубый отпор, Исаак испугался. Он уважал силу и после короткого размышления предложил:
– Я готов сложить оружие, если ты оставишь мне свободу…
Король усмехнулся:
– Ты самозваный деспот и потому достоин рабского ошейника. Но я уважу твою просьбу и обещаю: никакое железо не будет на тебя наложено!
Исаак с радостью согласился. И каково же было его удивление, когда он оказался в специально изготовленных для этого случая серебряных цепях!
Ричард спросил растерявшегося пленника:
– Разве я не сдержал своего слова?! В твоих оковах нет ни грана железа!
Ответом ему было угрюмое молчание затравленного зверька.
Вызволив дорогих его сердцу женщин, Ричард объявил о своем венчании с Беренгарией. Оно состоялось в кафедральном соборе Лимасола и за ним последовали пышные торжества по случаю завоевания Кипра. В разгар веселья пришло сообщение о прибытии представителей крестоносцев, осаждавших Акку.
Перед королем предстали Гвидо де Лузиньян и Онфруа де Торон. Лузиньяны были дальними родственниками и вассалами Ричарда. Когда-то давно он изгнал из Аквитании двух братьев, Амори и Гвидо, за убийство графа Солсбери. Но сейчас он не стал вспоминать прошлое и встретил делегацию с распростертыми объятиями.
Де Лузиньян изложил цель приезда:
– Сир, мы два года осаждаем Акку с суши. Нам очень мешает египетский флот, снабжающий гарнизон припасами. Если твои корабли блокируют гавань с моря, мы с легкостью захватим важный город.
Ричард подумал и спросил:
– Зачем терять время у Акки? Не проще ли высадиться в Тире, а потом направиться к Иерусалиму? Христианский мир ждет от нас освобождения Святой земли!
Де Торон умоляюще посмотрел на короля:
– Сир, если Акка останется у султана, мусульмане будут постоянно угрожать нашим тылам. Ее надо занять и разместить там гарнизон. И тогда ты будешь контролировать важнейшую часть побережья.
Однако этот довод не произвел на английского короля особого впечатления. И де Лузиньян решил открыть ему глаза на важные обстоятельства:
– Тиром овладел Конрад Монферратский. Этому проходимцу нельзя доверять! Он бросил в Константинополе жену, принцессу Феодору. Здесь он обманом женился на Изабелле и тянет свои цепкие руки к Иерусалимской короне!
Ричард ядовито заметил:
– Ты проиграл Хиттинское сражение, потерял Святую землю и Иерусалим с Гробом Господним! А Конрад удержал Тир… Так кто же из вас достоин доверия?
Де Лузиньяна до глубины души уязвило упоминание о неудачной битве, он вспомнил уловки сладкоречивого де Ридфора, бросил вкрадчивый взгляд на короля и смиренно сказал:
– Что случилось, то случилось. Господь воздал нам по грехам нашим… – и он решил воздействовать на мнительность Ричарда. – При всех своих достоинствах Конрад склонен к своеволию и от него нельзя ждать преданности. Он родственник французского короля и будет служить только ему!
