«Какая же она жуткая, будто из самой Бездны вылезла», – обязательно шептала одна из служанок, когда Садако покидала кухню. Остальные кивали, возвращались к работе и ещё долго молчали, позабыв про шутки.
«Не вздумай её злить, – однажды доверительно сказала Мико служанка. – Натравит на тебя мамашу и не посмотрит, что ты ойран. Эта демоница – глаза и уши госпожи».
Несколько раз Мико встречала в коридорах Сан, но та упорно не замечала бывшую ученицу и торопилась скрыться или сделать вид, что очень увлечена беседой со своими служанками. Ни, если оказывалась в этот момент рядом с Мико, злорадно хихикала.
Танцам Мико учила Ичи. Она выбрала танец с веерами, и большая часть движений, которые Ичи показывала, скрывали лицо или отвлекали от него внимание. Мико, стиснув зубы, повторяла шаги и взмахи за грациозной ойран и выглядела на её фоне неловкой деревянной куклой, отчего Ичи недовольно морщилась, но терпеливо объясняла, как сделать движения более плавными и точными. В свободные минуты, оставшись одна в комнате, Мико пыталась переложить новые знания на танец для церемонии, которому её научила госпожа Кацуми. Репетируя снова и снова, чтобы ничего не забыть и не опозориться, когда взойдёт Красная Луна.
Ни от Акиры, ни от Райдэна вестей не было, и Мико лишь надеялась, что в назначенную ночь всё пойдёт по плану. Укус уже зажил, как и татуировка на спине, а от ран на рёбрах остался только розовый уродливый шрам.
Когда до побега оставалось меньше недели, Мико решила прогуляться по рёкану, чтобы напомнить себе маршрут, которым убегала в прошлый раз. Ей придётся уходить быстро и надеяться, что рёкану не вздумается изменить расположение коридоров. У служанок Мико выведала, что такое происходит, только когда госпожа Рэй в рёкане. Если же она отлучается, магия гостевого дома ослабевает и коридоры остаются на прежних местах. Выходит, хитрец Райдэн и об этом знал?
Мико брела в сторону кабинета госпожи Рэй, делая вид, что прогуливается после плотного обеда и разглядывает расписанные соснами и облаками стены. Она выглянула в окно, ведущее во двор, и заметила госпожу Рэй – та стояла на мосту через пруд и курила трубку. Мико оглянулась на коридор за спиной – может быть, пробраться в её кабинет? Мико помнила, где лежал контракт, но не заметила, был ли в комнате её меч. Она потопталась на месте в нерешительности – просто быстро заглянуть, посмотреть, не видно ли где меча, и выйти. Если верить Райдэну, без катаны побегу не бывать – только её заколдованное лезвие сможет уничтожить контракт, и если клинка там нет…
– Что же делать? – Мико боролась с желанием проверить и страхом попасться.
Она быстро двинулась в сторону кабинета. Обошла стражников через соседнюю комнату и остановилась у двери. Руки дрожали, а сердце молотило в рёбра. Пальцы коснулись шершавой поверхности двери.
– Что ты тут забыла, ойран? – ледяной голос ударил хлыстом. Мико вздрогнула и обернулась, встретившись с взглядом змеиных глаз.
Садако смотрела на неё не мигая. В руках она держала поднос с чаем.
– Я… – Мико судорожно придумывала ответ. – Я хотела узнать у госпожи, когда же меня покажут первому гостю.
Лицо Садако не изменилось, глаза так и не моргнули.
– Ойран здесь не место. Я передам твои слова госпоже Рэй, – сказала она, не отводя взгляда от Мико и явно ожидая, когда та уйдёт.
– Могу я подождать её в кабинете? Хотелось бы лично…
– Ойран не могут приходить без приглашения, – отрезала Садако. – Возвращайся в комнату, девочка с кухни.
Слова «девочка с кухни» она буквально выплюнула.
– Но я…
Садако стремительно приблизилась, и Мико увидела её фиолетовый раздвоенный язык.
– Ты вынюхиваешь, – зашипела она. – Думаешь, я не вижу? Шушукаешься с кухонными девками за моей спиной, а они только и делают, что говорят гадости про меня. Они думают, что я не слышу, но я слышу. Когда придёт время, я обо всём расскажу госпоже Рэй, и они лишатся своих длинных языков. Если не хочешь поплатиться заодно с ними, прекрати вынюхивать.
– Я не псина, чтобы вынюхивать! – огрызнулась Мико. Слова Садако не вызвали у неё ничего, кроме раздражения. Да, храня мрачное молчание, дочь госпожи Рэй казалась жуткой, но теперь выглядела жалко. Ни клыки, ни змеиные глаза, ни раздвоенный язык не придавали её угрозам веса. Возможно, дело было в том, что от частого попадания яда в организм Садако выглядела немощной и тонкой будто тростинка. И если у Ни хрупкость подчёркивала изящество тела и становилась чем-то вроде маскировки, обмана, то Садако же просто напоминала ходячий скелет.
– Ты всегда чуть что бежишь жаловаться мамочке? – продолжила Мико, видя замешательство Садако, которая не ожидала резкого ответа. – Если не нравится, что болтают служанки, поговори с ними сама, глаза в глаза.
Ни оказалась права – ёкаи терялись, когда их кусали в ответ. Растерялась и Садако – открыла рот, выпучила и без того круглые глаза, не зная, что ответить. Мико сразу «укусила» побольнее, пока бешеный ритм сердца и быстрая кровь придавали храбрости.
– Что смотришь? Теперь и на меня нажалуешься? – Мико ткнула Садако пальцем в грудь, и та чуть не уронила поднос. – Жалуйся, вот и посмотрим, кто ей дороже, дочь, которую она с рождения пичкает ядом, или ойран, которая скоро её озолотит?
Поднос полетел на пол, на кимоно Мико брызнул горячий чай, но она даже не вскрикнула, уворачиваясь от когтей Садако. Та с визгом кинулась на Мико и клацнула зубами у самой щеки. Садако пахла миндалём, и только теперь Мико подумала, что её змеиные клыки и когти могут быть ядовиты. Но удача оказалась на её стороне: Садако была слаба – Мико легко повалила её на пол и наотмашь ударила по лицу, желая не столько причинить боль, сколько остудить пыл демоницы.
Садако завопила, задёргалась и всё же сумела сбросить с себя Мико, которой мешали двигаться тугой пояс и плотная одежда. Когти попытались попасть по лицу, но Мико успела закрыться, и они вспороли рукав кимоно. Один удар она всё же пропустила – кулак Садако прилетел точно в челюсть. Мико нагнулась и, обхватив её поперёк талии, впечатала в одну из дверей-стен. Дверь не выдержала, и они обе рухнули на татами. Мико принялась молотить противницу кулаками – в лицо, в грудь, в живот. Она била зажмурившись, как всегда дралась с соседскими мальчишками – яростно, с воплем, но боясь отхватить в ответ, а оттого била куда придётся, почти не открывая глаз.
Садако скулила и уже не пыталась нападать, только закрывалась от града ударов. Мико била до тех пор, пока влажные лапы стражника не оттащили её в сторону.
– Что здесь происходит? – от разгневанного голоса госпожи Рэй Мико прошиб холодный пот, запал тут же улетучился, и она испуганно уставилась на хозяйку рёкана. Что теперь будет?
– Она вынюхивала тут! – захныкала Садако, поднимаясь. Из носа хлестала кровь, под глазом расплывался синяк.
– Я пришла к госпоже! – Мико забилась в руках стражника, но тот встряхнул её, приводя в чувство.
