Заметив Шафран, Элизабет вытаращила глаза. На ней был зеленый халат в цветочек, а не один из костюмов, которые она обычно носила на работу, хотя лицо было искусно накрашено. Шафран затащила ее в маленькую кухню и закрыла дверь.
Чтобы заглушить их разговор, Элизабет принялась заваривать чай, гремя посудой.
– В гостиной твой мистер Эштон. Он звонил вчера вечером, сразу после того, как ты вошла как привидение и завалилась спать, – объяснила она, наполняя чайник и сердито глядя на Шафран. – Он рассказал, вернее, мельком упомянул о том, что ты случайно что-то съела в его кабинете, а давать подробности отказался. Ты и впрямь идиотка, дорогая. – Она поставила чайник на плиту. – Какому ученому взбредет в голову что-то съесть в кабинете человека, который изучает бактерии?!
Шафран не понимала, радует ее забота Александра или она злится на то, что он своими рассказами встревожил ее соседку.
– Почему он здесь?
– Я обещала, что позвоню ему сразу, как ты проснешься, чтобы он убедился, что ничего страшного не случилось. Он очень настаивал, – Элизабет приподняла тонкие брови, – на том, чтобы тебя навестить.
Чтобы не встречаться с ней взглядом, Шафран стала размещать на подносе чашки, тарелки, сахар и молоко. Элизабет добавила имбирное печенье, и девушки прошли в гостиную. Александр стоял у маленького окна. Он выглядел неуместно в женском интерьере, его угольно-серый костюм резко выделялся на фоне бело-кремовых стен и мебели. Когда они вошли в комнату, он повернулся к ним с серьезным выражением лица.
– Александр, вам не следовало проделывать столь долгий путь, – заметила Шафран.
– Мне это не трудно. Вижу, сегодня вам намного лучше. – Он взглянул на Элизабет, не зная, насколько откровенным может при ней быть.
Шафран не знала, как сильно рассердится Элизабет, если узнает правду, и понимала, что не выдержит, если на нее начнут кричать.
– Да, к счастью. Не хотите ли чаю?
В течение десяти минут они потягивали чай и вели натянутую беседу. Они обсудили странную привычку Шафран не добавлять молоко в чай и поговорили об отъезде Александра в Бразилию, который должен был состояться через несколько недель. Элизабет больше всего интересовала ненаучная сторона путешествия, о которой, по признанию Александра, он в настоящее время мало что знал.
– Вы же наверняка увидите Рио-де-Жанейро или Сан-Паулу? – спросила она.
Александр поставил чашку на блюдце и ответил:
– На следующей неделе будет встреча, на которой мы обсудим детали, но я так не думаю.
После долгой паузы Шафран обратилась к Александру:
– Я забыла, во сколько вчера ушла из вашего офиса. Вы случайно не заметили?
– Почти в семь. – Он снова взглянул на Элизабет.
– Верно.
Повисла неловкая тишина, и Шафран догадалась, что Элизабет ждет, когда уйдет Александр, а Александр ждет, когда уйдет Элизабет. Шафран бросила на Элизабет многозначительный взгляд, та пристально посмотрела на нее, после чего закатила глаза и поднялась, схватив поднос.
– Я ненадолго. Принесу еще чего-нибудь, – объявила она и, как всегда выразительно покачивая бедрами, покинула комнату.
Едва она вышла за дверь, как Александр выпалил:
– Я не хотел к вам вторгаться.
– Все в порядке. Я ценю, что вы пришли меня проведать. – Шафран глубоко вздохнула и продолжила: – Я ценю все, что вы сделали для меня вчера. Я знаю, что это был не самый безопасный метод, но по-прежнему считаю, что это позволило добыть ценную информацию для моего… э-э… расследования.
Он встал и нахмурился.
– Расследования? Шафран, если бы вчера что-то пошло не так, вы бы до сих пор были парализованы. Хуже того, вы могли умереть. Информация в блокноте могла оказаться в корне неверной. И вы бы не принесли пользы ни себе, ни доктору Максвеллу…
Шафран знала, что он прав, однако тоже встала и скрестила руки на груди.
– Я не пытаюсь принести себе пользы. Будь это так, я бы не стала травиться!
– Что?!
Элизабет остановилась на пороге, на ее лице застыло изумление.
Шафран поднесла руку к виску. Ну, вот и все. Она опустилась на стул и собралась с духом.
Элизабет протопала в комнату и с грохотом поставила чайный поднос на стол. Подбоченившись и побагровев, она направилась к Шафран.
– Шафран Эверли, ты совсем спятила? Ты позволила мне считать, что это был несчастный случай! А на самом деле ты сама себя отравила? Намеренно? Нарочно! Собственными руками?! – Ее голос был готов сорваться на визг; дело шло к громкому полноценному скандалу. – Ты же знаешь, что есть люди, которые помогают таким, как ты, дорогая, – психиатры! В следующий раз найди себе какого-нибудь Фрейда! Честно говоря, я иногда задаюсь вопросом, не слишком ли много времени ты просидела в жарких теплицах. – Элизабет повернулась к Александру и бросила на него свирепый взгляд. – А вы что делали? Подстрекали ее? Вам потребовался подопытный кролик?
Александр смерил ее каменным взглядом.
– Конечно, нет.
– Элиза! – рявкнула Шафран, шокированная грубостью подруги. Одно дело кричать на нее, и совсем другое – кричать на Александра, который не сделал ей ничего плохого, а только помог. Она поднялась на ноги, подошла к Элизабет и понизила голос, хотя Александр ее все равно слышал. – Он не имеет к этому никакого отношения. Кроме того, если бы он меня подговорил, он вряд ли позвонил бы тебе, чтобы предупредить, что я заболела. – Элизабет прищурилась. – Я приняла токсин, который, по мнению полиции, дали миссис Генри на вечеринке. – Элизабет ахнула, но Шафран упрямо продолжала: – Я провела эксперимент, чтобы узнать, вызовет ли этот яд те же симптомы. Я приняла предельно малую дозу и зафиксировала все, что со мной происходило, чтобы показать полиции. Они думают, что преступник доктор Максвелл, Элиза. Я не могу допустить, чтобы он сел в тюрьму!
Элизабет хмуро посмотрела на нее.
– Ты и правда думаешь, что доктор Максвелл хотел бы, чтобы ты подвергала себя такому риску ради него? Что человек, который заменил тебе отца, желает, чтобы ты валялась на полу отравленная? – В сильнейшем раздражении Элизабет несколько раз прошлась по комнате, а затем резко повернулась к Шафран, обрушив на нее весь свой гнев. – А что было бы, если бы ты не рассчитала дозу и приняла больше яда, чем допустимо? Ты бы впала в кому! Или умерла! – рявкнула Элизабет. – Какие меры предосторожности ты приняла? Кому рассказала о своих планах, прежде чем отравиться? А мистер Эштон? Что стало бы с ним, если бы ты умерла у него на глазах? – Шафран прикусила губу. Об этом она не подумала. – У него на руках оказалась бы мертвая женщина, и как бы он объяснил это врачам или полиции? Его бы тоже арестовали! – Элизабет схватилась за голову. – Ты поступила глупо, – подытожила она и вышла из комнаты.
Застыв, Шафран смотрела вслед Элизабет, слова которой эхом отдавались в ее ушах. До нее дошла вся глубина ее безрассудства. Она думала, что блокнота достаточно, но теперь он казался ничтожной гарантией ее безопасности. Ее парализовало, и она отказалась от врача. Как она могла быть такой тупицей? Из глаз хлынули слезы, и она ничего не могла с этим поделать.
