– Опять вы здесь? – Знакомый сержант игриво сверкнул глазами.
На этот раз ждать не пришлось: инспектор Грин сам разрешил ей посетить доктора Максвелла, когда она позвонила ему накануне. Ее сразу повели по лабиринтам участка, в котором в эти утренние часы царили тишина и покой, в ту же маленькую комнату со столом и стульями. Растрепанный доктор Максвелл с трудом встал, опираясь руками о стол.
– Профессор! – закричала она и бросилась к нему. – С вами все в порядке?
– Не тревожься за меня, моя дорогая, – прохрипел он, выдавив из себя подобие улыбки, которую, впрочем, тотчас скрыли густые бакенбарды. Его руки дрожали, а под усталыми глазами залегли тени.
Она повернулась к инспектору, который устроился на стуле напротив профессора.
– Инспектор, доктор Максвелл плохо выглядит! Ему нужен врач!
– Шафран… – начал доктор Максвелл и закашлялся.
Инспектор Грин лишь приподнял брови.
Шафран швырнула свою сумочку на стол.
– Инспектор, это и правда уже смешно! Он не причастен к отравлению, а вы держите его здесь, хотя у вас нет никаких доказательств, а только слухи, распускаемые теми, кто виновен в гораздо большей степени…
– Подожди минутку… – прервал ее доктор Максвелл, переведя взгляд с ее раскрасневшегося лица на инспектора Грина.
Она яростно закричала:
– Нет, профессор! Я доказала, что миссис Генри отравили не ядом лианы шолотль, а это была единственная причина вас арестовать, помимо нелепого слуха о том, что вы угрожали доктору Генри! – Шафран запнулась, увидев огорченное лицо Максвелла. – О нет, профессор… вы ведь ему не угрожали, правда?
Он виновато улыбнулся и сказал:
– Возможно, что-то такое и в самом деле было…
– Присядьте, мисс Эверли. – Инспектор указал на стул перед ней.
Она села, ее лицо пылало.
– Я в это не поверила, сэр, даже когда Александр мне сказал…
Профессор пристально посмотрел на нее.
– Александр Эштон? Ты ведь с ним больше не общаешься, не так ли?
Инспектор Грин вмешался в разговор, и она не успела спросить, что именно имел в виду профессор.
– Я позволил вам встретиться сегодня с доктором Максвеллом, потому что он больше не под арестом.
– О, это же замечательно! – воскликнула Шафран, с улыбкой сжимая узловатую руку профессора. И спросила, обращаясь к инспектору: – Что заставило вас решить, что он невиновен? И почему вы не сказали мне об этом, когда я вам позвонила?
– Это не та информация, которой я готов поделиться. Нам нужно, чтобы отравитель думал, что ему ничто не угрожает. – Инспектор Грин наклонился вперед и уперся руками в поцарапанную столешницу. – Кому, по вашему мнению, было выгодно подставить доктора Максвелла? У кого еще на него зуб, кроме доктора Генри?
От Шафран не укрылось, что он так и не ответил на ее вопрос о том, как он понял, что Максвелл не виновен. Вряд ли он признает, что на его решение повлиял ее эксперимент.
– Нет, только доктор Беркинг и доктор Генри, – ответила Шафран на вопрос инспектора, откашлявшись. – Доктор Максвелл ладит с большинством людей. – Она снова похлопала профессора по руке.
Инспектор кивнул.
– Об этих проблемах нам известно. Простите, мне нужно позвонить.
Когда за ним закрылась дверь, Шафран повернулась к Максвеллу.
– Вы правда думаете, что кто-то вас подставляет?
– Я не уверен, но инспектор, похоже, так считает, – сказал он. Его брови нахмурились. – Ты сказала, что лиана шолотль тут ни при чем. Как ты это доказала? Что это значит?
Она смотрела куда угодно, только не в его глаза. Ей еще ни разу не приходилось лгать профессору, и она сомневалась, что сможет сделать это убедительно. Он выглядел ослабевшим, и она боялась шокировать его признанием, что себя сама отравила.
– Я чувствовала, что должен быть какой-нибудь дневник или бумага, которые полиция не обнаружила при обыске, поэтому мы с миссис Максвелл обыскали ваш кабинет. Я оказалась права. Я нашла старый блокнот с заметками о вашем первом путешествии, а в нем – симптомы отравления шолотлем. Описанные там симптомы совсем не похожи на симптомы миссис Генри. Во-первых, у нее не было на руках синих линий. – Она лучезарно улыбнулась, как будто это могло помешать ему что-то заподозрить.
Продолжая хмуриться, Максвелл погладил свой всклокоченный подбородок.
– Теперь, когда ты об этом упомянула, я вспомнил, что это так…
Шафран с облегчением похлопала его по руке и снова улыбнулась, на этот раз искренне.
– Вас освободят, какая прекрасная новость! Больно видеть миссис Максвелл в таком состоянии, она ужасно за вас переживает.
Максвелл откашлялся.
– Шафран, дорогая, я считаю, тебе не следует водиться с этим Эштоном.
– Почему нет? – с недоумением спросила Шафран.
– Он хороший ученый. Его недавняя работа произвела наилучшее впечатление. – Шафран ждала, что доктор Максвелл назовет вескую причину избегать Александра, но он, видимо, не желал продолжать, и так же избегал ее взгляда, как она избегала его. – Он отлично учился в университете. Но в прошлом… У него может быть не самый ровный характер.
Шафран чуть не рассмеялась. Александр был самым уравновешенным человеком из всех, кого она знала, и мог соперничать в хладнокровии разве что с инспектором Грином. Из-за ее эксперимента они оба оказались в опасности, а он всего лишь сделал ей выговор, которого она заслуживала, а затем ей помог.
– А как насчет вашего характера, профессор? – с мягким упреком произнесла она. – Вы правда сказали доктору Генри, что готовы его отравить?
– Я был не столь многословен, но, боюсь, суть заключалась именно в этом. Я только закончил разговор с этим, – Максвелл снова откашлялся, его лицо под седыми бакенбардами покраснело, – с доктором Беркингом о ваших делах и, конечно, разгорячился. Меня подозвал доктор Генри, и я подошел, чтобы обсудить план экспедиции. А он вместо этого поднял меня на смех. Сказал, что я глупец, если считаю, что он позволит такому старику стать обузой для его экспедиции. – Доброе лицо профессора потемнело. – И я сказал ему, что если он не поостережется, то будет валяться где-нибудь в джунглях, давясь собственной…
– Верно, – прервала его Шафран. – Но вы были в ярости. Конечно, вы не это имели в виду!
– Нет-нет, я имел в виду именно это, Шафран! – Он серьезно посмотрел на нее. – Доктор Генри – глупец, без оглядки бросающийся во все тяжкие. Только представь, он хочет создать собственную кафедру лишь для того, чтобы удовлетворить свое эго! Этот тип готов горы свернуть, если ему что-то нужно. Да, у него есть знания в своей области, но он постоянно подавляет людей в университете. Не удивительно, что кто-то пытался от него избавиться.
