Понимание взорвалось в моём сознании, как ядро, начинённое порохом.
– Ты знал, и всё же поцеловал меня! Зачем?
– А что, мужу нужна причина, чтоб поцеловать жену? – расплылся в улыбке Алестат. – Что, если я просто очень хороший актёр? Ты ведь ещё не забыла о нашем маленьком спектакле?
– После случая с элементалом представление начало утомлять. Кстати, не думала, что ты решишь спасти его, – подметила я примирительно.
– За кого ты меня принимаешь?! Конечно, я должен был помочь! Без этого бездарного фокусника мы застряли бы посреди океана, – тише продолжил Илдис, недобро усмехнувшись.
– Не задирай больше никого на ровном месте. Мы обещали вести себя тихо, на том и порешим.
Чародей ничего не ответил, продолжая хищно скалить зубы.
– Ты меня вообще слушаешь?
– Да-да, порешим. Всех порешим. Я запомнил.
Мне его шутка смешной не показалась.
Вокруг царила суета, как в залитом кипятком муравейнике. Кто-то обрабатывал раны, другие развешивали во всех местах промокшие пожитки. И только толстяк-торговец, как ни в чём не бывало, орал на грузчиков и охрану: «…Разбилась… не закрепили… руки из… огры свинорылые…» – доносились до нас его визгливые вопли.
– Но ведь основной груз цел, мастер Илфин. Пираты ничего не тронули. Все ценности удалось отстоять, – лепетал начальник охраны, ладонью прижимая повязку на раненом боку.
– Эй, муженёк, тебе ничего не показалось странным в нападении? – миролюбиво протянула я, поворачиваясь к волшебнику.
– Странным показалось всё! – фыркнул он, не смотря на меня. – В этих водах сроду пиратов не было. А охранник зря хорохорится. Среди его людей немного пострадавших, но дело тут не в их бойцовских талантах, а в толщине одежды. Здесь на каждом десяток слоёв шмотья натянуто. Окажись они в равных условиях с нападавшими, вряд ли бы выжили.
– Выходит, ты тоже обратил внимание, что пираты были одеты… не по погоде? Но рулевое колесо они забаррикадировали, значит, планировали вылазку. Тогда почему не удосужились подготовиться к холоду?
– Тебя правда волнуют только их наряды? – чародей наконец повернулся ко мне и, хмыкнув, продолжил: – То есть то, что бандиты появились под завесой волшебного тумана, то, что шли на абордаж с криком «пленных не брать», – это всё мелочи в сравнении с отсутствием свитеров и шапок? Груз их не интересовал! Они шли убивать!
– Что же могло заставить головорезов напасть? Что они искали?
– Не что, а кого! – Алестат уставился в ту же точку, которую до сих пор гипнотизировал альраун. – Пиратов натравили на нас. И я даже знаю кто. Но интересно другое. Как они проведали, куда мы направляемся? Почему решили, что поплывём на когге? Как узнали, с какого борта сняли пушку? Знания дают преимущество!
Мы снова замолчали. Бесцельно бродя взглядом по просоленному нутру корабля, я силилась разгадать загадку. Лежащий под боком альраун тяжело вздохнул. Казалось, малыш дремал, но даже сквозь сомкнутые веки его глаза смотрели на пробоину. Вальдар весь взмок, стараясь сдерживать напор воды. Несколько рыжих кудряшек прилипли ко лбу и шее мальчишки, я потянулась, чтоб поправить их… От резко пришедшего осознания меня бросило в пот. Неужели?!
– Где медальон?
Маг недоумённо вскинул бровь.
– Мой медальон – кристалл мориона! Ты сдёрнул его во время нашей… ссоры, – спокойнее проговорила я, заметив косые взгляды других пассажиров.
Я ожидала услышать, что волшебник в бессильной злобе уничтожил оберег или на худой конец выбросил его в сугроб, когда переместился в Мергрим, но Алестат смущённо потупился, сунул руку за пазуху и вытащил проклятый чёрный кварц.
– Совсем забыл. Извини! – он протянул мне шнурок с кристаллом. – Я тогда погорячился и…
– Ах ты, медуза безмозглая! Отмороженный хвост ледяной лани! Снежный огр недобитый, – на одном дыхании выпалила я, напрочь забыв о необходимости не привлекать внимания.
Опешивший волшебник вытаращился на меня и с удвоенным энтузиазмом замахал амулетом перед самым лицом.
– Да что я сделал-то? Вот, забирай! Твой камешек в полном порядке, не надо так орать!
– Он НЕ должен быть в порядке! Почему ты не избавился от него? – заговорщически зашептала я, стараясь ненароком не коснуться треклятого медальона, с помощью которого болотная ведьма долгие годы следила за мной и выкачивала Силу.
– Эта дурацкая безделушка привела её к нам. Кто знает, что ей стало известно? Может быть, она уже в курсе всех наших планов и теперь путешествие бессмысленно?
– Было бы бессмысленно, не натравила бы пиратов.
Маг прищурился, продолжая раскручивать кристалл в руке, поднёс его ближе и шепнул:
– Скоро увидимся, заклятая подруга.
Не знаю, было ли дело в медальоне, но глаза Илдиса в этот момент приобрели оттенок самых тёмных морских глубин. Чародей встал и, сжав кулон в кулаке так, как сдавливают шею врага, направился прочь.
Глава 5
Платье из золотистого шифона похоже на воздушное пирожное. Шёлковая лента под грудью, многослойная юбка. Здесь такие фасоны никто не носит. Придворные дамы, затянутые в тугие корсеты, слащаво улыбаются и беззастенчиво льстят, а про себя высмеивают и обвиняют в отсутствии вкуса. Но ей всё равно. Она – королева!
Майра бежит по залитым солнцем коридорам замка и звонко смеётся. Совсем как ребёнок. Платье в рассветных лучах сверкает как облако пыльцы с крыльев цветочной феи. Мужчины не могут отвести глаз от молодой королевы, женщины изнывают от зависти, а ей нет дела до сплетен и пересудов. Разве может её свет померкнуть рядом с их тьмой? Разве её чистота может быть ими запятнана? Нет! Майреана даже в лохмотьях останется королевой.
Перевожу взгляд на пышную юбку, скрывающую едва наметившийся животик. Тайна! Всего несколько человек во дворце знают, почему королеве вдруг полюбился необычный крой платьев.
Майре к лицу беременность. Она словно сияет изнутри. Придворный лекарь говорит, это верный признак того, что у династии Юнбрендов скоро появится новый наследник. Исполнилась мечта маленькой принцессы, постучавшей в дверь нелюдимого волшебника с самого края земли. Вышедший из зала совета король видит молодую жену и, не сдержавшись, бросается ей навстречу. Дарин любит её, знаю. Он заключает королеву в объятия и кружит. Они счастливы вместе! А я… я так отчаянно одинок, что жить не хочется. В чужой стране, в окружении ненавидящих меня придворных… Какой во всём этом смысл?
Возвращаться домой нельзя. ОН спустит с меня шкуру. Шрамы на спине начинают ныть от одного воспоминания об отце. Оставаться в замке – равносильно пытке. Скорее бы пришла зима. Холод всегда возвращал мне самообладание.
– Они прекрасная пара, не правда ли?
