– Веди! – положив руку на плечо опешившей девушке, сказала я. – Мой друг – лекарь. Он постарается помочь.
Встретившись взглядом с хмурым магом, я пожала плечами, мол: «Когда, если не сейчас?», и двинулась вслед за всхлипывающей провожатой.
Одного взгляда на мужа несчастной хватило, чтобы понять, дело – дрянь! Нога беспрестанно стонущего мужчины сильно опухла. Никто не догадался стащить с него шаровары, лишь штанину закатали. Из-за отёка ткань в месте подворота впилась в кожу. Увидев эту сцену, я ладонью закрыла Вальдару глаза и вытолкала альрауна из комнаты. Конечно, он только выглядит ребёнком, и за время наших злоключений успел и не такого хлебнуть, но всё равно не хотелось, чтоб малыш лишний раз смотрел на людские страдания.
– Тащите воду и мыло, если есть. Рану нужно очистить от остатков яда…
Не дожидаясь окончания фразы, Алес перехватил инициативу:
– Разрежьте штанину. Она пережимает кровоток и усиливает отёк.
– А ты не будешь отсасывать яд? – робко спросила жена пострадавшего.
– Уже бесполезно. Кто-то видел, какая именно змея его ужалила?
– Нет. Когда его принесли, сказали просто – змея. Муж в поле работал, может, полевая?
– Да уж! Это не сильно помогло, – процедил волшебник, аккуратно протирая мыльной пеной кожу вокруг укуса.
Едва уловимым жестом он подозвал меня ближе.
– Есть идеи?
– Знахарь продал мне противоядие. Подойдёт ли оно, не знаю, но попробовать можно.
Пошарив в сумке, протянула магу маленькую склянку, содержимое которой он тут же влил в рот бедолаги. Я даже не успела предупредить, что, по словам врачевателя, достаточно было половины пузырька.
– Что дальше?
Алес поднял на меня взгляд, полный растерянности.
– Можно попробовать сделать травяной компресс. Вместе с заговором должно сработать. Это всё, что мы можем. Вытяни руки над раной и повторяй за мной, только погромче.
Смочив чистую повязку целебным отваром, я положила её поверх раны и аккуратно надавила. А затем, повернувшись так, чтоб моё лицо видел только Алес, шёпотом прочла заученные слова:
Отрава, что бренную плоть пропитала,
По капле покинет свой смертный сосуд,
Горячка, что тело углём прожигала,
Спадёт, и другие симптомы уйдут.
Пусть тот, кто на грани, получит отсрочку,
Его выкупаю у смерти сейчас,
И дух возвращаю в его оболочку,
Пока земной жизни огонь не угас.
Сказанное громом прокатилось по комнате. Ладони тряслись. Летающие над ними мелкие золотистые огоньки постепенно гасли. Тряпица, прижатая к месту укуса, мгновенно пропиталась тёмной зловонной жидкостью. Я отдёрнула компресс и ошарашенно посмотрела на чёрные капли, словно пот проступающие на коже там, куда яд успел распространиться.
– Вымой руки. Немедленно! – скомандовал Алестат, стирая испорченную кровь мыльной водой.
– Твоя рана! Вдруг отрава попадёт…
Но волшебник не дал закончить, отмахнувшийся от меня как от привязчивого слепня в середине лета. Лицо укушенного постепенно приобретало здоровый оттенок. Дыхание выровнялось. Мужчина провалился в сон. Его жена, светясь от счастья, побежала в соседнюю комнату за оплатой. Я выдохнула с облегчением и уже собиралась броситься к Алестату в объятия, но звук удара от окна заставил остановиться. Маг помрачнел и, ни слова не говоря, вылетел вон. Когда он вернулся, в лице не было ни кровинки.
– Уходим, скорее! – он подхватил сумки с припасами и метнулся к выходу.
– Но как же… – начала было я, смотря на дверь, за которой скрылась хозяйка.
– Быстро!
Приготовившийся как минимум быть схваченной солдатами, я с удивлением поняла, что на улице никого. Перепуганный Вальдар едва поспевал за размашистыми шагами чародея, стремительно удаляющегося в сторону главной площади города.
– Объясни нормально, что стряслось?! Мы даже денег за лечение не взяли, а ведь на противоядие и целебный отвар пришлось изрядно потратиться.
Я топнула, бросила сумки на землю и застыла, скрестив руки.
– Никуда не пойду, пока не скажешь, какой дракон подпалил тебе зад, что ты так с места сорвался?
– Птица! – зло процедил Алес.
– Хорошо, если предпочитаешь пернатых, какой жареный петух тебя клюнул?
– Я нашёл за окном мёртвую птицу. Она ударилась в стекло и свернула шею. Ты знаешь, что это значит? – подхватив сумки и увлекая нас с альрауном прочь, уже спокойнее проговорил чародей.
– Понятия не имею. Что она больна? Что был сильный ветер? Что в стекле отражалось небо и она врезалась не рассчитав? Это может означать что угодно.
– Нет! Если птица разбилась об окно дома, значит, внутри скоро кто-то умрёт.
– Ты же вроде не веришь в пророчества… и приметы? – выпалила я то, что услышала из уст мага в своём сне.
– Откуда ты?.. А впрочем, и знать не хочу. Я не верю во все остальные приметы, а в правдивости этой пришлось убедиться самому. Так случилось с Майрой. – Алестат понурился. – Нельзя брать деньги за то, что не смогли помочь.
– Но всё получилось! Ты же сам видел.
– Я видел, что отравленному стало лучше, но это ничего не значит. Не знаю, отчего умрёт тот мужчина, от яда или от передозировки лекарством, но он обречён. Да и где это видано – универсальное противоядие? Обман чистой воды!
– Может, оно действует от укусов нескольких видов змей, обитающих в этом районе. И вообще, в окно королевской спальни тоже при мне ударилась птица, но вопреки этому, его величество выздоровел. Я вылечила его, обманула судьбу!
– Судьбу невозможно обмануть! Смерть можно отсрочить, но обмануть её невозможно…
Я хотела поспорить и уже мысленно принялась загибать пальцы, пересчитывая все свои победы над старухой с косой, но Алес тихо проронил:
– Я пытался!
До «Весёлого гуся» мы дошли молча. Расспрашивать Илдиса о его горьком опыте желания не было. Вдруг ненароком сболтну лишнего, и он поймёт, как далеко завели меня сны о его прошлом. Вальдар тоже благоразумно не лез, видя, что волшебник не в настроении. Желая хоть как-то разрядить обстановку, я искала повод, чтоб заговорить. На глаза попался мундштук флейты, торчащий из сумки у него за плечами. В очертаниях содержимого угадывалась и книга заклинаний.
– Ты, наверное, устал тащить мешки. Припасы и лекарства и без того увесистые, а в сумку ещё и флейта с книгой затесались, – миролюбиво защебетала я, поравнявшись с магом.
– Я намеренно взял их с собой. Они всегда должны быть при нас, на всякий случай.
– На какой, например?
– Такой как сейчас.
