Алестат остановился у увитой плющом стены трактира под окном нашей каморки и уставился вверх. Я подошла ближе и, прищурившись, попыталась понять, что привлекло его внимание.
– Нас ждут! – уверенно произнёс маг.
– С чего ты взял?
– Вот! – он многозначительно указал на сломанный побег вьюна.
– И? Алес, это несерьёзно, истерия какая-то. Ну, повредил кто-то веточку, к нам это какое отношение имеет?
Ничего не ответив, чародей ткнул пальцем в ещё несколько увядших листьев на разной высоте. Словно кто-то… карабкался по ним. Окно нашей комнатушки было открыто. За посеревшей линялой занавеской двигались тени.
– Ал, глянь-ка, – скомандовал Алестат.
– Что?! Я не разрешаю подставлять его под удар…
Пока я распиналась, альраун уже успел перекинуться. В том месте, где мгновение назад стоял кудрявый мальчишка, сейчас мелькнул только кончик чёрного червеобразного тельца, свитый из ночной мглы. Змееподобное существо заскользило по плющу вверх и словно растеклось по подоконнику. Проводив его взглядом, Алес взял меня за руку и утянул в подворотню. Несколько минут мы напряжённо вслушивались, не доносятся ли со стороны трактира вопли или другие подозрительные звуки. Когда я уже готова была ринуться на выручку фамильяру, маленькие пальчики аккуратно потянули за подол.
– Докладывай! – бросил альрауну маг, видимо, вообразивший себя командиром секретной службы.
– Ты, кажется, обещал, что не будешь попусту тратить моё время. Мы ждём изменщиков уже несколько часов. Может, они давно удрали? – заговорил Вальдар низким незнакомым голосом.
– Нет, господин! Они вернутся. Сумки с вещами здесь, – прогнусавил он на другой лад.
Во втором говорившем я с ужасом узнала вчерашнего нападавшего, чуть не схватившего меня и натравившего на Алеса целый отряд головорезов.
– Почему ты так уверен, что это их комната? Непохоже на логово двух самых разыскиваемых преступников Брандгорда.
– Всё точно! Я нашёл наряд, в котором плясала ведьма, а под кроватью шмотки мага, все в засохшей крови.
– Что ж, подождём ещё…
Ал прокашлялся и подытожил своим голосом:
– Сумки перерыты. Всё раскидано по полу. Тот, который обыскивал, – плешивый и тощий. Второй высокий, пугающий, в балахоне.
– Плохи дела, кажется, матрос вывел на нас рыбу покрупнее – чародея. Возможно, он из стражи, а может, и охотник за головами. Лучше не рисковать! Уходим.
– Но там же все наши вещи…
Нутром я понимала, в таверну вход заказан, но отказывалась признавать, что мои новые тёплые сапоги, сменное платье и даже шуба, потеряны навсегда.
– Сама виновата! – безапелляционно отрезал Алес и, не дав мне и рта раскрыть, продолжил: – Это ты захотела поиграть в милосердие! Лишила нас даже мизерного преимущества. Нужно было убить этого ублюдка. Запомни, ведьмочка, доброта – роскошь! Не все могут её себе позволить. Кто-то должен брать на себя смелость стать злодеем ради общего блага.
– Алес, убийство – тяжкое преступление! И… оно противоречит Закону Благодарности. За такое можно дорого поплатиться.
Маг скрежетнул зубами, на виске запульсировала жилка. Поняв, что ляпнула, я испугалась, что он захочет меня ударить. Но гнев в его взгляде быстро уступил место разочарованию.
– Я уже утратил Силы и, возможно, скоро лишусь жизни. Чего ещё бояться? Мне, знаешь ли, тоже всегда хотелось платить людям добром, но жизнь научила отвечать взаимностью!
Алес увёл нас на параллельную улочку, развернул карту и ногтем прочертил на ней крестик.
– Нам нужно разойтись, чтоб не привлекать внимания. Встретимся через три дня в помеченном поселении. Паломники разбили лагерь возле городских стен. Просись к ним. И забери с собой всю провизию и лекарства, какие сумеешь унести. Вальдар не сможет помогать тащить. Рыжий мальчишка слишком заметен, ему придётся перекинуться.
Маг протянул сумки, дождался, пока я переложу к себе всё необходимое, а оставшуюся поклажу закинул за спину. Он уже сделал было шаг в сторону, но остановился, коротко бросил успевшему сменить облик альрауну: «Береги её!» – и зашагал прочь.
Глава 8
Обоз паломников представлял собой любопытное зрелище. Я ожидала увидеть десяток блаженных на скрипучих повозках, запряжённых полудохлыми лошадёнками, но под укреплёнными стенами города раскинулся целый лагерь. От леса и дороги его отделял наскоро сколоченный забор, чуть больше трёх локтей высотой. Не то чтоб через него сложно было перебраться, но что-то подсказывало, что это плохая идея. Вместо богомольцев у ворот нас с Вальдаром встретила группа вооружённых охранников. Обыскав мои сумки и не найдя ничего опасного на вид, они расслабились, но в лагерь не пустили, наказав дождаться старшего. Пришлось толочься на входе в компании других новоприбывших, с удивлением косящихся на развалившегося у меня на шее как меховой воротник рыжего кота.
– Моё имя Гаард, я глава этой группы странствующих богомольцев, – проскрипел высокий бородатый старик, выходя из лагеря. – Мы держим путь к Храму Великой Богини, чтобы поклониться ей и почтить Матерь всего сущего. Ведь только через благодарность можно прийти к благополучию. Я догадываюсь, что привело вас сюда, но всё же должен спросить, почему хотите присоединиться и какой у нас резон брать вас с собой. Вот, например, ты, отвечай!
Он ткнул пальцем в тучного детину, обливающегося потом даже от долгого стояния перед воротами лагеря. Толстяк занервничал, промокнул шею носовым платком и неуверенно начал:
– Я богат и хочу вознести молитву, чтоб удвоить…
– Что проку с твоих денег? Разве в дивный сад Великой допускают за отдельную плату? – одёрнул его бородач.
– Но я…
– Следующий!
Старуха, стоящая по правую руку от меня, сделала шаг вперёд:
– Мой сын родился хворым. Я просила за него Богиню и поклялась, если выживет, как только появится у него первенец, погляжу внука и уйду в Храм в услужение. В прошлом месяце я стала бабушкой, пора отдать долг.
Открыв перед богомолицей створку ворот, старейшина жестом пригласил её войти и кивнул девице, которая переминалась с ноги на ногу прямо передо мной.
– Муж в море сгинул. Ко мне деревенский голова клинья подбивает. Откажу, выгонит или, чего похуже, в ведовстве обвинит. Хочу просить защиты, а может, и места при Храме.
К ней глава паломников тоже отнёсся благосклонно. Подошла моя очередь, а я понятия не имела, что говорить. Соврать? Вряд ли Богиня простит за такое. Сказать правду – самоубийство.
– Я…
– Она со мной! – ответил хриплый голос откуда-то сверху.
Все задрали головы. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как с ветки ближайшего дерева спрыгнул диковатого вида мужчина. Он положил руки мне на плечи, то ли в качестве поддержки, то ли чтоб не удрала с перепугу.
