– Это много? – на всякий случай поинтересовался молодой человек, плохо представлявший себе местные цены.
– Достаточно, – печально вздохнул Пантелей Митрофанович. – Примерно сто рублей золотом.
– И у вас, насколько я понимаю, таких денег нет?
– Увы!
– А сколько есть?
– Вот… эгхм, пятнад… шестнадцать рублей. С мелочью.
– Давайте сюда, – отобрал у испуганного чиновника деньги Март. – Это будет процентами, а на сумму долга соблаговолите выписать вексель. И ради бога, не говорите мне, что у вас не имеется чековой книжки, а то я совсем разочаруюсь в человеческом роде.
– У меня нет таких средств в Русско-Корейском банке, – сделал последнюю попытку директор.
– Не имеет значения. И еще, Пантелей Митрофанович, потрудитесь выдать мою метрику с аттестатом.
– Но ты еще не сдал выпускной экзамен…
– Так проэкзаменуйте меня сейчас, – с усмешкой предложил, посмотрев ему в глаза, Март.
– Ах да… что это я… Сейчас сделаю.
Директор быстро заполнил бланк, на котором поставил свою подпись и казенную печать.
Март забрал готовые документы, прочел их и убрал в карман. После чего, окинув еще раз директора внимательным взглядом, жестко сказал, вложив и толику силы:
– Если меня будут разыскивать, вы, многоуважаемый господин Воронин, меня не видели! Я, вообще, пропал до вашего возвращения. Это понятно?
– Да! – с готовностью отвечал директор, после чего робко спросил: – А кто вас может искать?
– Это неважно, – хмыкнул Вахрамеев и поспешил выйти из кабинета, пока ему не стало плохо.
Впрочем, несмотря на потраченные усилия, самочувствие молодого человека оставалось нормальным. Более того, появилась даже легкая эйфория от того, что сегодня он едва не придушил взрослого человека, даже не приближаясь к нему.
– Интересно, так и раньше можно было, или это новое умение, связанное с новым миром? – немного растерянно спросил он сам себя.
– Что ты сказал? – с подозрительным видом поинтересовалась выскочившая ниоткуда Фимка.
Ну, конечно, несносная девчонка все это время вертелась рядом, изнывая от любопытства. И вот теперь она любой ценой желала узнать подробности, не останавливаясь даже перед необходимостью общения с оскорбившим ее парнем.
– Не лезла бы ты в это дело, – искренне посоветовал ей Март и направился в дортуар, чтобы собрать вещи.
Собственно говоря, их у него практически не было, если не считать висевшего в кладовой ученического костюма и хороших крепких ботинок, которые воспитанники надевали только по торжественным случаям. Впрочем, туда без разрешения директора никого не пускали. Но не отправляться же в дальний путь хотя бы без сменной рубашки и пары белья? Вот их он и сунул в видавший виды мешок с лямками, который с незапамятных времен называли на Руси сидором.
– Ты куда собрался? – широко распахнув глаза, спросил наблюдавший за приготовлениями Витька.
– Прости, я не могу тебе сказать, – вздохнул Мартемьян.
– Такой-то ты друг, – насупился Ким.
– Ты ведь видел, что со мной случилось на скале?
- Да.
– Значит, сам все понимаешь.
Увы, отшить лучшего друга оказалось не так просто. Сообразив, что правды все равно не добьется, он тоже подхватил свой сидор и стал собираться.
– Что это ты делаешь? – нахмурился Март.
– А на что это похоже? – огрызнулся приятель, после чего улыбнулся самой непосредственной улыбкой и, сверкнув зубами, сообщил: – Я иду с тобой?
– С какого перепугу?
– Ты без меня пропадешь!
– Это может быть опасно!
– Пока мы вместе, с нами ничего не случится, – беспечно заявил Витька, после чего добавил уже серьезным тоном: – Ты погоди немного, я сейчас чего-нибудь съестного упромыслю.
Предложение звучало вполне здраво. Март ни в прошлой, ни, судя по воспоминаниям Марика Вахрамеева, в этой жизни особой практичностью не отличался, и добытчиком в их маленькой компании всегда был Ким. А в дороге всякое могло случиться, и потому некоторое количество харчей им бы не помешало.
– Давай, – кивнул он. – А я пока к директору за твоими документами сгоняю.
Когда Март повторно появился на пороге начальственного кабинета, Воронин, только накапавший себе немного настойки для успокоения нервов, вздрогнул всем телом. Дальнейший диалог свелся к короткому требованию и быстрому положительному ответу. Так что через пару минут Март стал обладателем еще одного комплекта бумаг, теперь уже на имя Виктора Кима.
Проходить через ворота было чревато встречей с дворником и объяснениями, куда это они такие красивые собрались. Поэтому друзья выскользнули через знакомую им дырку в заборе, после чего направились в сторону станции узкоколейной железной дороги, использовавшейся для доставки различных грузов к порту Чемульпо. Помимо грузовых полувагонов
[9] к составам обычно присоединяли открытые всем ветрам площадки с навесами, на которых добирались на работу местные кули
[10]. Это, как и многое другое, Марику рассказал его более осведомленный товарищ.
Пользовались столь незамысловатым транспортом в основном, разумеется, местные корейцы, или, как они себя сами называли, чосонцы. Бедно одетые и, по большей части худые мужчины и женщины угрюмо сидели на своих местах, не обращая никакого внимания на двух мальчишек, пусть даже один из них был русским. Оно и понятно, у всех них были свои дела и заботы, в которые они с Витькой не вписывались.
Маленький, почти игрушечный паровозик, пыхтя и фыркая, неспешно вез их мимо рисовых полей и маленьких деревенек, пока наконец не доставил к порту. Чуть дальше к нему примыкали иностранные сеттльменты, а между ними и корейскими кварталами располагался ломбард дядюшки Хвана, куда и направлялись наши друзья. Выскочив на перрон, молодые люди собрались уже было продолжить свой путь, но в этот момент небо потемнело, как будто началось затмение солнца. Не ожидавший ничего подобного Март задрал голову, чтобы посмотреть, но тут же застыл с открытым ртом.
Дело в том, что по небу неспешно двигалось какое-то огромное металлическое тело, которое на несколько секунд заслонило собой дневное светило. Это было нисколько не похоже на летательные аппараты из оставленного Мартом мира, но вместе с тем вполне реально и, можно даже сказать, осязаемо. Обладавшему острым зрением Вениамину были хорошо видны детали конструкции и торчавшие в разные стороны трубы, не могущие быть не чем иным, как вооружением.
