Через некоторое время на повороте Николай, как бы невзначай приблизился к Лизе. И завязался параллельный разговор. Мария Ипатьевна ничего не замечала, или делала вид, что не замечала?
– Лиза, я все время думаю о вас.
– Ах, ваше высочество, сомневаюсь в этом. У вас столько важных дел! – смущенно ответила Лиза.
– Вчера я виделся с матушкой. Она спросила меня, не хочу ли я еще куда-нибудь поехать. Я твердо сказал ей, что мое место здесь, в Петербурге, – и тихо добавил, – возле тебя.
Лиза взглянула на него и быстро отвела взгляд. Она не знала, что ответить.
– Скажи, может быть, я тебе неприятен? Может быть, мое общество тяготит тебя?
«Нисколечко! – подумала Лиза. – Что касается же его отца, то да. Но тот не задавал ей таких вопросов. Похоже, его вообще не волновало, что она чувствует».
– Николай, – Лиза чуть коснулась его плеча. – Мы виделись с вами восемнадцатого июня в Павловске. С тех пор от вас не было никаких вестей! Все эти месяцы я была очень несчастна, потому что… потому что вы были далеко.
Он взял ее за руку. Дальше они шли молча.
Промозглая погода не располагала к долгой прогулке. Мария Ипатьевна направилась к выходу из Летнего сада. Там как раз было несколько свободных извозчиков на санях.
– Ну, хорошего вам вечера! А я – к дяде, в Зимний. Семейный обед, знаете ли. Ужас как скучно!
[6]
– До свидания, – сказала Лиза просто.
– Вы позволите навестить вас? – вопрос был к матушке, но князь, не отрываясь, смотрел на Лизу.
– Конечно, ваше высочество, будем рады, – ответила Мария Ипатьевна.
Николай помог дамам сесть в сани, попрощался и долго смотрел вслед.
* * *
Домой Лиза вернулась как на крыльях. Быстро разделась, побежала в свою комнату. Достала бумагу, акварельные краски. Принесла все это в гостиную – там было больше света. Приготовилась рисовать. Она вспоминала их разговор на балу, и ей хотелось подарить князю свой рисунок. Несколько минут она настраивалась, уже видя внутренним взглядом картину. Потом взяла карандаш и занялась наброском.
Лиза рисовала аллею в Летнем саду, снег на земле и на ветвях деревьев, себя с Николаем, идущих вдвоем вдалеке. Работа захватила ее. День прошел как во сне. Лишь когда стемнело и при свечах рисовать стало затруднительно, она вынуждена была прерваться. Пошла играть на фортепиано.
Девушка была счастлива! Ее наполняла такая радость, что хотелось прыгать, петь, кричать, обнимать всех подряд. Музыка помогала выразить нахлынувшие чувства.
Это замечательно, что Николай теперь придет к ним в гости! Она покажет ему свои картины, свои любимые книги. Они смогут поговорить спокойно. Не в толпе и не на морозе.
Лиза была так поглощена своими чувствами, что не обратила внимание, с какой тревогой смотрели на нее за обедом родители. Она болтала без умолку, а отец с матерью переглядывались.
Мария Ипатьевна, конечно, все рассказала мужу. Она сразу поняла, что о встрече молодые люди договорились заранее, видимо, на балу. Лиза так торопила ее поскорее идти в Летний сад. Александр Васильевич Лазарев был в глубокой задумчивости. Происходящее просто не укладывалось в его голове. Один великий князь рядом с его дочерью – это уже огромная проблема. Но чтобы их было ДВА! И, похоже, оба влюблены в его дочь! А она влюблена в одного из них!..
Он выкурил трубку. Вернулся к тем же мыслям. Нет – все равно не укладывается. И, главное, что с дочкой-то делать? Запереть ее, увезти, или запретить видеться с… князьями. Ах, Лиза, Лиза… Ей разве что-нибудь запретишь? Упрямая, своенравная – ножкой топнет и сделает по-своему. А еще эти, ухажеры, прости Господи, заявятся ее искать. По одному или сразу оба. Запретить? Что и кому? Эти господа на запреты плюют – им сам черт не брат. Что тут – родственники государя – им закон не писан!
Что еще остается? Поговорить с ней, попытаться убедить…
* * *
– Дитя мое, заходи, садись.
– Да, батюшка. Вы звали меня?
– Лизонька, расскажи мне о сегодняшней встрече.
– С кем? С Николой?
– С его высочеством, великим князем Николаем Константиновичем, – подчеркнул Александр Васильевич. – Вы случайно в Летнем саду встретились?
Лиза помедлила под проницательным взглядом отца.
– Нет, не случайно.
– Где ж вы сговорились? На балу?
– Да, на балу. Николай сказал, что очень хочет еще раз меня увидеть. Предложил погулять вместе в Летнем саду.
– Понятно. А что другой? Отец его? Гулять тебе не предлагал?
– Нет.
– А ежели предложит, тоже побежишь?
– Ах, батюшка, что вы такое говорите! Мне Константин Николаевич совсем не нравится. И я ему об этом сказала… кажется.
– Ах, Лиза, Лиза! С огнем играешь! Во-первых, слухи-то уже ползут. Вы с Николаем тогда весь вечер под руку ходили, словно прилипли. А вокруг вас шушукались!
– Ну и что? Он из путешествия вернулся! Его так долго не было. Я… тосковала по нему.
– Значит, Николай тебе нравится?
– О, папа! Очень нравится! Он такой… милый, ласковый! И столько знает! И искусство любит.
– А во-вторых, отец его к тебе тоже неровно дышит. С ним-то что делать?
– А Константин Николаевич, он добрый. Он рад будет нашему счастью!
– Какому счастью! Опомнись, дочка! Ты что уж вообразила, что Николай женится на тебе? Да не может он, даже если б захотел! Ему принцессу какую-нибудь прусскую подберут. По рангу ему соответствующую. Я слышал, что уже подобрали, да не срослось у них что-то. Пока. А ну как срастется? И что тогда? Тебя – по боку. И отец его только рад будет вас разлучить. Не пара они тебе – ни тот, ни другой. Не обманывай себя, доченька!
– Нет, батюшка, Николай не такой!
– А какой? Он, может быть, и сам думает, что не такой. Однако вся жизнь его строится по плану, его отцом и дядей придуманному. Учился военному делу, за границу поехал – все это не по собственной воле. А велят ему жениться на правильной невесте – он и женится.
Лиза тихо плакала. Слишком больно было слышать от отца все это. Александр Васильевич подошел к дочери, погладил по голове.
– Девочка моя, прости! И не хочется мне тебя огорчать, и молчать я не могу. Ведь если у вас все далеко зайдет – тебе ж потом дюже тяжело будет! Лучше сейчас поплачь и откажись от Николая.
Глава одиннадцатая. Отрывок из дневника
«Я родилась в Санкт-Петербурге 15 декабря 1853 года. Отец мой, чиновник Морского министерства, много лет верой и правдой служил Отечеству. В нашей стране почему-то принято недолюбливать чиновников. С легкой руки Николая Гоголя все они видятся некими Акакиями Акакиевичами или Хлестаковыми. Но мой отец был иным. За всю мою бурную, полную приключений жизнь я больше не встречала человека, столь серьезно и вдумчиво читающего, бывшего в курсе всех политических событий и литературных новинок того времени, имеющего обо всем свое собственное суждение. Первоначальную любовь к книгам привил мне именно мой отец, проводя со мной много времени в совместном чтении и обсуждении прочитанного. Он побуждал меня пересказывать нехитрые детские романы. Таким образом, воспитывал во мне умение говорить на заданную тему и высказывать суждение.
