Единственное желание Лизы было встать где-нибудь в уголке и тихо простоять весь вечер. Но не успели они с матушкой устроиться на диванчике за колонной – перед ними тут же нарисовался Константин Николаевич.
– Выше голову, Лиза! – это уже во время танца. – Я понимаю ваши переживания и сочувствую. Но никто больше не должен догадаться о том, что у вас на сердце!
Во время следующего танца:
– Сын уже ушел отсюда. Так что не беспокойтесь.
В перерыве между танцами Лиза прошла по анфиладам. Ей было душно в зале. Внезапно из соседней комнаты показался Никола. Он вел под руку симпатичную молодую даму. Они мило беседовали, шутили и держались друг с другом совершенно непринужденно. Так, как это было у нее с Николаем.
Лиза отвернулась к окну и стала внимательно изучать падающие снежные хлопья. Молодые люди прошли мимо.
А Лиза осталась. Долго она стояла, прижавшись лбом к холодному стеклу, ни о чем не думая. Жизнь остановилась.
Через полчаса ее нашли родители и, ни слова не говоря, увели с бала.
Глава семнадцатая. Прерванный ужин
Всю последнюю неделю синьора Маркони была завалена работой. Угроза Стричелло оказалась реальной: Элена действительно получила официальное указание провести исследование писем Александра. Конечно, она не написала в этом опусе о своих подозрениях и, тем более, о своих снах. Кроме того, бывший муж попросил отредактировать его книгу. Несколько ночей она доводила до блеска его работу. Вдобавок серьезно заболела мама. И Элена думала уже, что придется все бросить и лететь в Дрезден. Неделю она прожила в страшном беспокойстве.
Когда наконец пришли успокаивающие новости из Германии о том, что маме уже заметно лучше, книга Марко отослана с правками, а на стол ректора института легла ее рукопись, Элена отправилась в тратторию. Сидя за пастой con funghi
[7]и бокалом тосканского вина, она наслаждалась покоем, воцарившимся в ее жизни, и прикидывала, чем заняться в ближайшие дни. Хотелось съездить на море – обидно, когда оно в часе езды на машине и, тем не менее, недосягаемо. Привести в порядок квартиру – ну, это вечная тема! Прочесть, наконец, русские литературные новинки, которые скопились в невероятном количестве за последнее время…
Но все решил телефонный звонок.
– Pronto?
[8]
– Buongiorno, Elena! Sono Raspono. Ho una grande notizia per nostro affare! Ho trovato i foglie, molte foglie. É magnifico!..
[9]
Вот до чего же итальянцы эмоциональны! И язык их создан именно для такого темперамента. Все, что они говорят, делится на molto-importante-interessante-emozionato-e-subito
[10] – что произносится на повышенных тонах, часто даже мелодически пропевается, и noioso-ottuso-non-importante
[11], – произносимое такой скороговоркой, какую с трудом разберут они сами. То, что говорил Распоно, относилось к первой категории. Но Элена все равно ничего не понимала.
Тем не менее, суть сообщения Распоно была в следующем. Помимо того первого листка, о котором она уже успела забыть, нашлась целая тетрадь. Листок вырван из этой тетради. Все страницы исписаны пером, иногда карандашом. Местами строчки размыты, нужно просвечивать специальными приборами. Но в целом слова видны, и прочитать тетрадь можно. Элене надлежало немедленно отправиться в Венецию, в Археологический музей и заняться изучением этой тетради.
– Кое-где я нашел записи на французском. Они вполне читаемы. Думаю, что и русский ты легко прочтешь. Если ты приедешь в ближайшие дни, я смогу договориться о квартире на острове Лидо. А добираться до музея будешь на vaporetto
[12].
– Я не могу, мне нужно сначала разобраться со своими завалами.
– Считай, ты уже разобралась! Марко в восторге от того, как ты поработала с его книгой! Я уже договорился с твоим институтским начальством – тебе оформят научную командировку. Проведешь несколько лекций нашим. Ты же уникальный специалист!
– Каких лекций? Ты о чем? Я вроде бы тетрадью буду заниматься.
– Ну, это я так. Нет, если не хочешь – не надо. Я подумал, только расшифровкой заниматься – скучно! А так – погуляешь по Венеции, поплаваешь в море. На Лидо – чудесные пляжи. Ну и когда надоест, поучишь нас жизни на римский лад.
– Я должна подумать, – протянула Элена, покусывая дужку очков. – Подготовиться.
– Да что тут думать! Завтра утром, в девять тридцать пять, – сквозной поезд frecciarossa Roma-Venezia
[13]. Садись на него и приезжай. Я встречу тебя на вокзале Santa-Lucia.
– Как завтра? Я завтра не могу. Давай хотя бы послезавтра.
– Отлично, послезавтра я жду тебя на вокзале! Билет вышлю тебе на почту. Ciao! Ci vediamo!
[14]
Убрав телефон, Элена вернулась к своему ужину. Но… паста остыла, вино внезапно стало кислым, а в душе зажглось нетерпение. Все-таки, исследователь в ее натуре был главным. И предвкушение нового открытия отзывалось дрожью в руках и шумом в ушах. Двойной эспрессо – и домой, собираться!
Сон Элены
Рождественский бал в просторной, ярко освещенной зале. Она в сиреневом бальном платье кружилась в вальсе с поручиком.
Вдруг среди гостей появилась ослепительно красивая дама. Она была великолепна – алое бархатное платье, рубиновое ожерелье и такие же серьги. Необычайно сложная прическа изумительно шла ей, придавала ей еще большее обаяние. Ее царственная осанка, величественный вид вполне бы подошли бы императрице. Она была не просто красива, она – великолепна. Неудивительно, с каким почтительным восторгом приближаются к ней мужчины. Несколько раз она замечала на себе взгляд этой женщины. Взгляд был внимательный, оценивающий.
В перерыве между танцами она устроилась на диване в одной из гостиных, где собрались исключительно дамы.
– Сударыня! – красивый мелодичный голос раздался совсем рядом.
– Ваша светлость! – пролепетала она смущенно. Она никак не ожидала, что такая красивая и важная дама снизойдет до нее. Царственная красавица села на свободное кресло рядом.
