Князь, вставший при ее появлении (остальные присутствующие и до этого стояли), поклонился.
– Прошу вас, графиня. Располагайтесь. Признаться, удивлен вашим ранним визитом.
– Я полагалась на ваше дозволение, и… мне не терпелось вновь вас увидеть, – при этих словах она ласково ему улыбнулась. Князь почувствовал, как в груди потеплело.
– Я тоже очень рад снова видеть вас. У меня совещание. Но мы можем прерваться.
– Ни в коем случае! Я бы не хотела мешать вам. Я тихо посижу в уголке. Не обращайте на меня внимания.
Совещание продолжилось. Удивленные чиновники, правда, украдкой поглядывали на даму в черном. Поза напряженная, собранная, внимательный цепкий взгляд. Похоже было, что она не пропустила ни одного слова из того, что говорилось на совещании. Потом, когда они обсуждали в кулуарах этот визит, кто-то предположил, что дама как-то связана с политикой и является тайным агентом. К слову сказать, подчиненные оказались более проницательны, чем их начальник.
Наконец после докладов о положении Англии, Польши, Турции и Франции чиновники разошлись. Князь приступил к чтению дипломатической почты.
Когда они остались одни, графиня встала и приблизилась к столу. Константин сосредоточенно читал. Она подошла сзади, положила руки ему на плечи. Он вздрогнул.
– Простите, – сказала она. – Я, наверное, мешаю?
– Мне стоит прерваться. Не хотите ли чаю?
– Да, пожалуй, – задумчиво ответила графиня. Со своей позиции она отчетливо видела уголок письма с витиеватой арабской подписью. Оно было третьим в стопке. У Марии было продумано несколько вариантов изъятия этого письма. Первый, и самый простой – просто выкрасть его, пока князь не прочел.
Князь позвонил в колокольчик.
– А что это за письма? – графиня взяла их в руки, и нужное ей тут же пропало.
– Тут есть письмо из Турции. Сдается мне, что в нем нас ждут неприятности. Надо бы его прочесть первым. А где оно? – князь перебрал конверты. Письма не было.
– Да, я заметила, на нем еще печать такая красивая! – Волынская тоже взялась перебирать письма. – Где-то я его видела! Ах, вот оно.
Письмо нашлось. Первый план не сработал.
Принесли чай на подносе. Князь отвлекся. Но просто забрать письмо было уже невозможно.
– Ах, сударь, с вами так замечательно, но я ни в коей мере не хочу отвлекать вас от ваших трудов. Продолжайте, пожалуйста, а я тихонько тут посижу.
Князь вернулся к письменному столу. Держа в руках стакан, Мария не сводила взгляда с письма. Князь вскрыл его и начал читать. Лицо его посерело. Он стиснул зубы. Перечитал письмо еще раз.
– Что случилось? – испуганно воскликнула графиня, легко вспорхнула и со стаканом в руках подлетела к его столу.
– Осторожно! – только успел выкрикнуть Константин, глядя, как Мария Волынская вместе со стаканом падает на его стол.
Письмо турецкого султана оказалось облито чаем. И тут произошло невероятное. Прямо на глазах строчки письма, написанного на плотной гербовой бумаге, стали расплываться и исчезать. За несколько секунд текст письма полностью пропал. Затем начала разлагаться бумага. Князь, оцепенев, смотрел на то, как добротная гербовая бумага превращается в жалкие грязные обрывки. Письмо было уничтожено.
Некоторое время Константин, ошеломленный произошедшим, продолжал стоять неподвижно, потом поднял голову и посмотрел на графиню. На ее лице была написана скорбь. Она сцепила руки в мольбе и готова была заплакать.
– Вы теперь не простите меня никогда!
– О Боже! Что вы натворили!
– Я… я не нарочно! – графиня закрыла лицо руками и отвернулась. Плечи сотрясались от рыданий.
Князь стоял, раздираемый яростью от произошедшего и жалостью к любимой женщине.
Удивительно было еще и то, что больше ни одна бумажка на столе не пострадала. Чай вылился точно на это письмо, все остальное оказалось аккуратно сдвинуто в сторону.
Некоторое время в кабинете стояла тишина, прерываемая только тихими рыданиями графини. Потом она повернулась к нему, ее заплаканное лицо сияло нездешним светом.
– А давайте, этого письма не было, а? Вы не получали его – оно пропало по дороге.
– Сударыня, я не могу. Это преступление – уничтожать дипломатическую переписку. Это может иметь огромные последствия.
– В том письме было что-то нехорошее. Я видела, как вам больно было его читать. Я обычно сжигаю письма, которые мне неприятны.
– Да, но это официальное письмо из Турции! Оно оскорбительно. Необходимо принять меры! Я должен доложить государю императору, и он, скорее всего, сочтет нужным послать туда наши войска.
– Хорошо. А вдруг те, кто его написал, уже передумали. А из-за этого погибнут люди. Наши, русские люди. Ну и турки, конечно. Причем что-то мне подсказывает, что это будут совсем не те турки, которые послали это гадкое письмо.
– Ваши слова, сударыня, наивны и несостоятельны.
– Возможно. А скажите мне, тогда, кто автор этого письма?
– Турецкий султан Абдул-Азиз.
– А известно ли вам, ваше высочество, что в прошлом году, Абдул-Азиз уступил хедиву Египта почти все свои права независимого государя. Ему даже нечем платить жалование солдатам своей армии. И вы собираетесь развязать с ним войну?
– Сударыня, откуда вам это известно?
– А знаете ли вы, что великий визирь Абдул-Азиза до последнего старался не допустить отправки этого письма. Война не нужна сейчас ни туркам, ни нам. Они готовы к мирным переговорам с Россией и даже могут пойти на уступки, – графиня говорила горячо и взволнованно.
– Да, честно говоря, новый визирь выступил с рядом примиряющих предложений для России, – продолжал князь, совершенно сбитый с толку.
– Вот! Может быть, он знает о письме и хочет исправить впечатление! А мы сейчас введем войска! И начнется война, которой, может быть, можно еще избежать!
– Сударыня, – князь хотел ответить что-нибудь решительное, открыл рот – и застыл. Потому что из ее глаз полился белый мягкий свет. Он обволакивал, расслаблял, погружал в дремоту…
* * *
…Великий князь Константин сидел за письменным столом, глядя в одну точку. Перед ним были разложены дипломатические письма. Недопитый стакан чая стоял невдалеке на низеньком столике. Графиня сидела в кресле для посетителей, задумчиво помешивая ложечкой чай. Наконец, он очнулся.
– Сударыня, – хрипло произнес князь.
– Ах, ваше высочество, вы совсем себя не бережете! Я подозревала это и сегодня убедилась в этом сама. Вам нужно больше отдыхать!
Графиня встала.
– Ну, не буду более отвлекать вас своим присутствием. Надеюсь, вы навестите меня как-нибудь вечером, после службы.
