— Эй, мальчик!
Теперь надо снять вторую штанину и не выронить ботинок. Будет больно, но придётся потерпеть.
— Держись, мы тебя вытащим!
Что-то плюхнулось в воду. Марк устало вздохнул. Придётся драться ботинком. Его потянули со спины. Собрав последние силы, он развернулся и съездил мокрым ботинком по…
— Ты что делаешь?
Марка дёрнули в воду. Рука разжалась, и его последнее оружие пошло на дно. На берегу их ждала группа людей, похожих на охотников. С него сняли всю одежду. Обмотали теплой тканью и посадили у костра. Уставший, он смотрел, как весело лижет огонь головешки. Ему дали глотнуть из фляги. Внутри стало тепло. Запах жаренного на костре мяса вытеснил всё. Сил говорить не было.
Когда он поел, уже светало. Под пение проснувшихся птиц он провалился в сон на свежем воздухе.
Глава 13
Слушай маны поток мой Альт
Слушай голос мой,
Слушай сердце моё,
Воздаю дарам твоим…
Марк вежливо обнял кулак левой руки ковшом правой ладони на уровне груди. Так предписывал этикет веры в Альтэндо. Кто это такой, он понятия не имел, но оставался долг святым отцам, что его спасли и немного потерпеть эту белиберду можно. Они называли себя патриархами. Марк слышал раньше, что в горах живёт кучка фанатиков. Очень редко те спускались в паломничество по всем городам Рилгана.
…Восхваляем и служим,
Низлагаем и караем
Врагов твоих;
Ты несёшь вечный мир…
В общем, ничего нового. Чуть-чуть резни ради вечного мира. Так, капельку. Спорить и вникать в суть альтэндианства, или как они называли свою веру, он не хотел. Пока патриархи согласны давать ему кров, еду и сопровождение до Ваабиса, он проникнется великим Альтэндо, напитается его духом, занюхнёт святую воду и сковырнёт налёт со всех чакр.
Однако надо отдать дань уважения этим мужикам. Его не пичкали насильно проповедями, не лезли в душу со спасительными речами. Просто помогли. Спросили, откуда он, а когда узнали про похищение, то согласились проводить до Ваабиса. Самого старого звали Сота. Сейчас его голос читал предобеденную молитву.
Марку недолго дали поспать. К полудню разбудили, сонного посадили на вьючного пони и отправились в путь. Он проспал ещё какое-то время сидя, но проснулся в дороге. Стало немного стыдно, что все идут пешком, и он спрыгнул, тут же распластавшись на земле. Забыл про ногу. Ему помогли встать и сказали не слезать с животного. Их было пять человек и два лохматых пони с поклажей. Офигенные лошадки. С короткими привалами они двигались целый день и заночевали на открытой местности.
Сейчас второй день их путешествия, и они к вечеру уже будут в Ваабисе. Молитва закончилась, настало время еды. Небольшой кусочек сыра, хлеб и солонина. В прошлый раз они ели свежатину. Когда Марк спросил, что это за вкусное мясо, ему ответили: «Не всё ли равно?» В духе «что бог послал, то и ешь». Ну и ладно. Лишь бы кормили.
Их одеяния носили скорее практичный характер, чем привычные церемониальные рясы или балахоны. Присмотревшись, он нашёл, что отличия от одежды обычных людей всё же есть. У каждого на рукавах и манжетах штанов красовался густой мех. У Соты он был белого цвета, а у остальных — чёрного. Они же живут в горах, поди холодно.
— Последняя остановка будет у лесничего, затем сразу пойдём в Альгус. Гург, как твои раны?
Он отпил воды, чтобы проглотить сушёное мясо.
— Немного лучше, только нога нескоро заживёт.
Старец кивнул.
— Не знаю, что за безбожники такое сделали, но даю слово, мы поставим в известность лорда Анарика.
Ну, его родственнички вряд ли чем-то помогут. Если лысый не дурак, то в Ваабис нескоро сунется.
— Спасибо вам ещё раз. Обязательно буду молиться Альтэндо за спасение.
— Лукавишь, дитя. — Сота усмехнулся в бороду и подкинул в огонь хвороста. — В тебе нет веры, но это не страшно.
Марк доел крошки и вытер руки о штаны, а старик продолжил:
— Ведь каждый после смерти переродится в ману, как наш бог, и, пройдя тысячи реинкарнаций, станет частью этого мира. Веришь ты или нет, ты уже его часть.
— А в этих реинкарнациях я буду человеком?
— Не обязательно. Ты можешь быть заклинанием. Огненный шар, кристаллы, животные, растения, люди — во всём есть человек и бог.
— То есть моя душа после смерти вселится в кромуша и бегать мне кушать травку, так, что ли?
Патриархи как-то странно засмеялись.
— И да и нет.
— Всё равно, не понимаю.
— Не знаю, что ты понимаешь под словом «душа», но все мы состоим из маны и одновременно её проводники. Пока мы живы, то цельны, а после смерти становимся множеством.
Ну вот, он стал частью религиозного разговора, но разобраться в концепции было интересно.
— То есть мы распылимся на частицы? — Он подумал, что те могут не знать о молекулярном строении мира и потому уточнил: — Множество маны, сплетённое в момент жизни, распадётся на маленькие части после смерти, так?
— Именно.
— То есть моя следующая реинкарнация уже никогда не будет мной?
— Уникальность каждого человека — результат самопожертвования Альтэндо. Погоня за вечностью бессмысленна, ведь мы и так живём вечно и все едины.
— А как же страх смерти? Как вы убеждаете людей не бояться потерять личность?
— Гург, мы никого не убеждаем. — Сота встал, распрямив спину. — Разум человека слаб. Всегда в сомнениях и в грязи материального, он не замечает главного. Поэтому мы живём вдали от всех.
— И собственным примером доносите свои убеждения?
Сота улыбнулся и дал сигнал собираться в дорогу.
— Чтобы их понять, ты должен сменить веру в себя на веру в Бога. Поэтому я и сказал, что в тебе её нет, но, возможно, именно это и спасло тебя.
После этого он большим водным шаром потушил огонь. Один из патриархов взял Марка под руку и, дойдя до пони, помог взобраться. Какие-то недобуддисты, да и чёрт с ними. Марк был в целом лоялен к тем тихим чудакам, что собираются в кучки и совершают свои ритуалы, никому не мешая. Главное — чтобы это не перерастало в отрубание голов во славу дикой редьки и куриного супа. Ортодоксальные фанатики всегда бросали тень на основное учение. Страх порождает сопротивление и неприятие.
Группа двинулась дальше, а Марк вдыхал ноябрьский холодный воздух и думал о своём месте в этом мире. Листва потихоньку опадала, обнажая деревянные кости леса.
* * *
— Что ты делаешь?
— Сливаю ману.
